Дорофеев ДимаСКАЗОЧНИК. Когда-то у него была мечта. Странная, но хорошая, в общем-то, мечта. Он хотел исполнять желания. Да-да, вот так просто, исполнять желания. Наверное, иногда он даже думал, что он волшебник. Добрый чуть-чуть волшебник. Он работал в больнице и службе социального обеспечения. Он развозил еду и подавал нищим на улицах. А в Новый Год он становился Дедом Морозом и поздравлял детей. Добрым ненастоящим Дедом Морозом. Наверное, иногда он задумывался, что это не совсем волшебство. А может, и нет. В любом случае, он никому не говорил об этом, а просто шёл к людям и делал то, что мог. Как мог. Всё изменил случай. Возможно, виноват в этом был стакан пива (редко-редко, но, когда усталость начиналась буквально выплёскиваться из ушей, он мог позволить себе совсем чуть-чуть), но, вернее всего, он просто не смог пройти мимо. Там, где нужна была помощь. Даже будучи не в силах изменить что-то. Один из пришедшихся в спину ударов что-то необратимо повредил в спинном мозге, лишив его способности к самостоятельному передвижению. Лишив возможности выходить к людям. Тогда он решил стать сказочником. Самым лучшим сказочником в мире. Достал откуда-то старую общую тетрадь и чернильницу. Почему-то он думал, что настоящие сказки можно писать только настоящим гусиным пером. Возможно, он был в чём-то прав. Он писал добрые, светлые, наивные сказки. Никому не нужные сказки. Выкатывался по утрам из подъезда на своём инвалидном кресле и, щурясь от яркого солнышка, читал их малышам в песочнице. Родители не обращали внимания на забавного чудака. У неё не было детей. И жениха, собственно, тоже не было. Она просто работала в службе социального обеспечения. И иногда приходила на эту площадку, чтобы посмотреть на улыбке детворы. От этого ей было светлей. Там же она впервые увидела его. А затем услышала. В общем, через какое-то время она стала навещать его. По работе. И слушать самые лучшие в мире сказки. Никому не нужные сказки. Сказки, в которые никто не верил. Про смеющихся ангелов, про живые картинки, про крошечных фей… Иногда ему было больно. Мучительно больно. А ещё больнее от того, что в эти моменты он не может писать. Она делала ему укол, а потом просто сидела рядом и держала его за руку. Потому что нельзя жить без сказок. Сказок, в которые хочется верить. И без сказочников. И однажды, когда ему было особенно плохо, она, повинуясь какому-то наитию, поставила ладошку другой руки под пробившийся в щель между шторами тонкий лучик света. Скользя по лучику, с пушинкой одуванчика, крепко зажатой в крошечных ручках, к ним опускалась фея. Настоящая. Из сказки… 15.07.12 22:22 © Copyright: Девочка С-Голубыми Глазами, 2012.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
