Какая, в сущности, мелкая и бессмысленная наша жизнь. Вся эта жжужащая масса на толкучке, где выдают жён, мужей, детей, любовников и работу, затягивает сознание новичка, не оставляя ему выбора. Пахнет полынью и ещё черт знает чем, но явно спиртосодержащим напитком, разлитым по асфальту. Спирт - это хорошо, это же не масло - трамвай может спокойно продолжать плавание по рельсам. В окне трамвая мне видится знакомый профиль - моя тезка с параллельного курса. Ужас, какая умная и одновременно некрасивая. Впрочем, это ещё малышка, а та Ирина уже много лет работает директором престижной гимназии (наверное), а может, спилась от своей невостребованности и спит в подворотне, кутая иззябшее худое тело в рыжее пальто (нет). А Майка (вот уж кого я хотела бы видеть в лисьем пальто) наверняка покорила местного олигарха всем своим длинокосьем, и Слава Богу, родила двух двойнят.
Димка, наверное, нет ещё. Не женат. Ну или женат, но привычно несчастен и недоволен. А ведь был и умен, и красив!
Солнце привычно выжаривает "Южку", мне не хочется никуда идти. Сесть и сидеть бы на скамейке до самых густых, синих, топленно-теплых сумерек - вдруг моя судьба повернет стрелки часов назад.
Я останусь в большом и глупо устроенном городе, буду читать лекции и в вечерние часы преодолевать подъёмы и спады узких улиц на каблуках. Дома будут ждать собака и пёс, трое детей и муж с книгой Канта, а может, с кастрюлькой наваристого борща и мягким укором "Опять не ела весь день? "
А может, это будет небольшой дом за городом, где в совершенном одиночестве я буду писать очередную монографию, и ряд полок будет прогибаться под тяжестью книг.
А может... В общем, всё сложилось в итоге так, как и должно было быть. До мелочей. До самого последнего человека, оставившего свой отпечаток на скульптурном слепке моего бытия.
Встаю со скамьи и иду вдоль улиц чужого города. Свои города - это города, где живут свои люди. Пять городов, и Томска в этом перечне давно нет.
