Наталья Резник. Рождество.Читателям с отсутствием понятия о художественном произведении и не имеющим за душой чувства юмора читать это категорически не советую. ЭЛ *** Нас пригласили в гости праздновать Рождество. Взяли мы миску салата, бутылку вина и пошли, потому что Рождество для атеиста, если забыть про Христа, не сильно отличается от других праздников. То же 7-е ноября, только без демонстрации, что даже лучше. Отдав хозяевам бутылку, мы ее сразу потеряли из виду, зато перед нами нарисовался печального вида человек в обнимку с Библией, который попросил минутку внимания, сообщил, что он из Кисловодска, и скажет несколько слов о том, что мы празднуем. Занял он действительно минутку и еще минуток девятнадцать-двадцать. Говорил он про Рождество, в основном, видимо, то, чему учат только в Кисловодске, потому что больше я никогда нигде ничего подобного не слышала. Закончив фразой «политическая ситуация перед рождением Христа была очень тяжелой, но он все-таки сделал правильный выбор и родился», человек прижал Библию покрепче к груди и сел на место. Тут я поняла, что пора искать бутылку, но на середину комнаты вышла восьмилетняя дочь хозяев и начала читать стихи про Рождество. После строчек «мы Христа сегодня ждем, песни весело поем» я отправилась на кухню, но бутылку не нашла, зато наткнулась на хозяйку дома, которая велела мне идти назад в гостиную на распевание рождественских песен. Я попыталась спрятаться в туалете, но там уже кто-то прятался. Проходя мимо книжного шкафа, я в отчаянии схватила с полки книгу и углубилась в чтение. Подошел хозяин дома. — Читаешь? — печально спросил он. — Читаю. — Нравится? — Очень! В руках у меня оказался учебник химии для 8-го класса. — Хочешь, про моль расскажу? — сказал хозяин. — Про какую моль? — Про моль вещества. Похоже, он устал петь. Я выслушала про моль и, как только стихло пение, рванулась к столу. Бутылки не было. Бутылок не было вообще. В стаканчики наливали компот из кувшина. Думаю, подобное потрясение испытал коллежский асессор Ковалев, не обнаружив на собственном лице носа. — Нашей тоже нет, — тихо сказал мне в ухо Саша, приятель, который, кажется, и был тем, кто прятался в туалете во время пения. — Убрали. С Сашей нас в этой компании объединяли три вещи: пятый пункт, сомнения в существовании Христа и желание выпить. — Я уже в магазин хотел сгонять, а они говорят — нельзя, — добавил Саша. Подошла хозяйка. Ей явно стало нас жаль. — Ну что, вам без этого совсем никак? — шепотом спросила она. — Никак! Нам — никак! — решительно сказал Саша. — За мной, — шепнула хозяйка. Она привела нас в тесный закуток, где стояла стиральная машина. В закуток нам занесли пол-литра водки в графине и две стопки. — Но, — сказала хозяйка, — водку отсюда не выносить, никому про это не говорить, свет за собой каждый раз выключать. Чтобы больше никто не потянулся! А то знаю я их… Вечеринка стала проходить веселее. Время от времени мы с Сашей отлучались в закуток со стиральной машиной. Свет решили не включать, чтобы не забыть выключить. Когда водка в графине подходила к концу, Саша сказал: — Вот смотри. Православное Рождество. Светлый праздник. Все веселятся. А два еврея в темной прачечной пьют горькую без закуски. Знаешь, как это называется? Это называется — антисемитизм! — Попросим еще? — Неудобно, — сказал Саша. Меня и так уже спрашивают, куда это мы с тобой все время ходим. Я говорю — молиться. Мы вышли на свет. Празднование подходило к концу. — Антисемитизм! — твердо повторил Саша. — Вам не мало было? — участливо спросила хозяйка? Я ответила: — Ничего, мы дома добавим. Она вежливо засмеялась, думая, что это шутка. Мы шли назад, а в голове у меня крутилась фраза для застольной речи на Пасху: «Без тостА и Христа не снимешь с креста.» Все-таки с антисемитизмом надо бороться. Если, конечно, пригласят. Наталья Резник © Copyright: Под Калиной, 2019.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
