Черновики Падали...

Рихард Мор 2: литературный дневник

6
Вспомните тот предмет, что мы видели, звезда моя,
Прекрасным утром тёплого лета:
Прямо на перекрёстке труп безобразной падали
На усеянной камнями постели,


Ноги раздвинуты, как у похотливой женщины,
Выделяющей яды, и невообразимо жгучей,
Цинично открывающийся как обесчещенный
Живот её от испарений исправно мучал.


Солнце светило ярко на эту гниль покорности,
Чтобы её варить, разлагая
Всё естество на сотни составляющих, - доблести
Собранной природой воедино когда-то;


И небо так смотрело на великолепный остов тот,
Что как цветок распустившийся и цветущий.
Но столь силён был смрад, что думал я упадёте вы,
В обмороке в травяные кущи.


И так жужжали мухи на гнилом животе её,
Откуда выходили чёрные батальоны
Личинок, что текли как жидкость густая белая
Оживляя этот тлен живым потоком.


И всё это спускалось, и поднималось волнами,
И куда-то устремлялось, сверкая;
И казалось, что полнит тело странными вдохами,
Так жило оно и славно приумножалось.


И этот мир отвратный музыки мрачной жертвенной,
Как проточная вода или ветер, звучащей,
Или зерном, у веялки ритмичном в движении
В нутре своём взбалтывает и вращает.


Формы уже стирались быв лишь мечтою образу
Мимолётным наброском на ткани
Забытой, как художник заканчивает созданное
Только этим вот воспоминаньем.


А за камнями сука беспокойно стреляла в нас
Рассерженным взглядом, и крутилась
Подстерегая случай, чтобы вернуть награбленное
Тот кусок, который она упустила.


— Также и вы родная будете жалким мусором,
Лежать в инфекции этой ужасной,
Глаз звезда моих, солнце сути моей в том сумраке
Вы, мой ангел и страсть моя жадная!


Да! Такой вы и будете, королева щедрости,
После последних таинств и приготовлений,
Когда ляжете в землю, и покроетесь зеленью
Цветения в плесени собственного скелета.


Тогда, краса моя! Скажите червям ползущим
Что поцелуями своими съедят вас,
Что сохранил я форму, и господнюю сущность
Моей разложившейся гармонии страсти!


17.10.2019


5
Вспомните тот предмет, что мы видели, душа моя,
Прекрасным утром тёплого лета:
Прямо на перекрёстке труп безобразной падали
На усеянной камнями постели,


Ноги раздвинуты, как у похотливой женщины,
Выделяющей яды, и беспечно жгучей,
Цинично открывающийся как обесчещенный
Живот её от испарений исправно мучал.


Солнце светило ярко на эту гниль покорности,
Чтобы её варить, разлагая
Всё естество на сотни составляющих, - доблести
Собранной природой воедино когда-то;


И небо так смотрело на великолепный остов тот,
Что как цветок распустившийся и цветущий.
Но столь силён был смрад, что думал я упадёте вы,
В обмороке в травяные кущи.


И так жужжали мухи на гнилом животе её,
Откуда выходили чёрные батальоны
Личинок, что текли как жидкость густая белая
Оживляя этот тлен живым потоком.


И всё это спускалось, и поднималось волнами,
И куда-то устремлялось, сверкая;
И казалось, что полнит тело странными вдохами,
Так жило оно и славно приумножалось.


И этот мир отвратный музыки мрачной жертвенной,
Как проточная вода или ветер, звучащей,
Или зерном, у веялки ритмичном в движении
В нутре своём взбалтывает и вращает.


Формы уже стирались быв лишь мечтою образу
Мимолётным наброском на ткани
Забытой, как художник заканчивает созданное
Только этим вот воспоминаньем.


А за камнями сука беспокойно стреляла в нас
Рассерженным взглядом, и крутилась
Подстерегая случай, чтобы вернуть награбленное
Тот кусок, который она упустила.


— Также и ты родная будешь тем страшным пугалом,
Лежать в инфекции этой ужасной,
Глаз звезда моих, солнце сути моей под куполом
Вы, мой ангел и страсть моя жадная!


Да! Такой вы и будете, королева щедрости,
После последних таинств и приготовлений,
Когда ляжете в землю, и покроетесь свежестью
Цветения в плесени собственного скелета.


Тогда, краса моя! Скажите червям ползущим
Что поцелуями своими съедят вас,
Что сохранил я форму, и господнюю сущность
Моей разложившейся гармонии счастья!


4
Вспомните тот предмет, что мы видели, душа моя,
Прекрасным утром тёплого лета:
Прямо на перекрёстке труп безобразной падали
На усеянной камнями постели,


Ноги раздвинуты, как у похотливой женщины,
Выделяющий яды, и беспечно жгучий
Цинично открывающийся как обесчещенный
Живот её от испарений исправно мучал.


Солнце светило ярко на эту гниль покорности,
Чтобы её варить, разлагая
Всё естество на сотни составляющих, - доблести
Собранной природой воедино когда-то;


И небо так смотрело на великолепный остов тот,
Что как цветок распустившийся и цветущий.
Но столь силён был смрад, что думал я упадёте вы,
В обмороке в травяные кущи.


И так жужжали мухи на гнилом животе её,
Откуда выходили чёрные батальоны
Личинок, что текли как жидкость густая белая
Оживляя этот тлен живым потоком.


И всё это спускалось, и поднималось волнами,
И куда-то устремлялось, сверкая;
И казалось, что полнит тело странными вдохами,
Так жило оно и славно приумножалось.


И этот мир отвратный музыки мрачной жертвенной,
Как проточная вода или ветер, звучащей,
Или зерном, у веялки ритмичном в движении
В нутре своём взбалтывает и вращает.


Формы уже стирались быв лишь мечтою образу
Мимолётным наброском на ткани
Забытой, как художник заканчивает созданное
Только этим вот воспоминаньем.


А за камнями сука беспокойно стреляла в нас
Рассерженным взглядом, и крутилась
Подстерегая случай, чтобы вернуть награбленное
Тот кусок, который она упустила.


— Также и вы родная будете жалким мусором,
Лежать инфекцией этой ужасной,
Глаз звезда моих, солнце сути моей, в том сумраке
Вы, мой ангел и страсть моя страшная!


Да! Такой вы и будете, королева щедрости,
После последних таинств и приготовлений,
Когда ляжете в землю, и покроетесь свежестью
Цветения в плесени собственного скелета.


Тогда, краса моя! Скажите червям ползущим
Что поцелуями своими съедят вас,
Что сохранил я форму, и господнюю сущность
Моей разложившейся гармонии счастья!


15.10.2019


3...
Вспомните тот предмет, что мы видели, душа моя,
Прекрасным утром тёплого лета:
Прямо на перекрёстке труп безобразной падали
На усеянной камнями постели,


Ноги раздвинуты, как у похотливой женщины,
Выделяющий яды, и беспечно жгучий
Цинично открывающийся как обесчещенный
Живот её от испарений исправно мучал.


Солнце светило ярко на эту гниль покорности,
Чтобы её варить, разлагая
Всё естество на сотни составляющих, - доблести
Собранной природой воедино когда-то;


И небо так смотрело на великолепный остов тот,
Что как цветок распустившийся и цветущий.
Но столь силён был смрад, что думал я упадёте вы,
В обмороке в травяные кущи.


И так жужжали мухи на гнилом животе её,
Откуда выходили чёрные батальоны
Личинок, что текли как жидкость густая белая
Оживляя этот тлен живым потоком.


И всё это спускалось, и поднималось волнами,
И куда-то устремлялось, сверкая;
И казалось, что полнит тело странными вдохами,
Так жило оно и славно приумножалось.


И этот мир отвратный музыки мрачной жертвенной,
Как проточная вода или ветер, звучащей,
Или зерном, у веялки ритмичном в движении
В нутре своём взбалтывает и вращает.


Формы уже стирались быв лишь мечтою образу
Мимолётным наброском на ткани
Забытой, как художник заканчивает созданное
Только этим вот воспоминаньем.


А за камнями сука беспокойно стреляла в нас
Рассерженным взглядом, и крутилась
Подстерегая случай, чтобы вернуть награбленное
Тот кусок, который она упустила.


— Также и вы родная будете вкусным мусором,
Лежать инфекцией этой ужасной,
Глаз звезда моих, солнце сути моей, в том сумраке
Вы, мой ангел и страсть моя страшная!


Да! Такой вы и будете, королева щедрости,
После последних приготовлений и таинств,
Когда ляжете в землю, и покроетесь нежностью
Цветения в плесени собственного наряда.


Тогда, краса моя! Скажите червям ползущим
Что поцелуями своими съедят вас,
Что сохранил я форму, и господнюю сущность
Моей разложившейся гармонии счастья!


2...
Вспомните тот предмет, что мы видели, душа моя,
Прекрасным утром тёплого лета:
Прямо на перекрёстке труп отвратнейшей падали
На усеянной камнями постели,


Ноги раздвинуты, как у похотливой женщины,
Выделяющий яды, беспечно жгучий
Цинично открывающийся как обесчещенный
Живот её от испарений страшно мучал


Солнце светило ярко на эту гниль покорности,
Чтобы её варить, разлагая
Всё естество на сотни составляющих, - доблести
Собранной природой воедино когда-то;


И небо так смотрело на великолепный остов тот,
Что как цветок распустившийся и цветущий.
Но столь силён был смрад, что думал я упадёте вы,
В обмороке в травяные кущи


И так жужжали мухи на гнилом животе её,
Откуда выходили чёрные батальоны
Личинок, что текли как жидкость густая бешено
Оживляя этот тлен живым потоком.


И всё это спускалось, и поднималось волнами,
И куда-то устремлялось, сверкая;
И казалось, что полнит тело странными вдохами,
Так жило оно и славно приумножалось.


И этот мир отвратный музыки мрачной жертвенной,
Как проточная вода или ветер, звучащей,
Или зерном, у веялки ритмичном в движении
В нутре своём взбалтывает и вращает.


Формы уже стирались быв лишь мечтою образа
Мимолётным наброском на ткани
Забытой, как художник заканчивает созданное
Только этим вот воспоминаньем.


А за камнями сука беспокойно бросалась в нас
Рассерженным взглядом, и крутилась
Подстерегая случай, чтобы вернуть оставленное
Тот кусок, который она упустила.


— Также и вы родная будете этим мусором,
Лежать в инфекции этой ужасной,
Глаз звезда моих, солнце сути моей, в том сумраке
Вы, мой ангел и страсть моя! Страшная.


Да! Такой вы и будете, королева милостей,
После последних таинств и приготовлений,
Когда ляжете в землю, и покроетесь пышностью
Цветения в плесени собственного скелета.


Тогда, краса моя! Скажите гадам ползущим
Что поцелуями своими съедят вас,
Что сохранил я форму, и господнюю сущность
Моей разложившейся страсти счастья!


14.10.2019


1...
Вспомните тот предмет, что мы видели, душа моя,
Прекрасным утром тёплого лета:
Сразу на перекрёстке остов отвратной падали
На усеянной камнями постели,


Ноги раздвинуты, как у похотливой женщины,
Выделяющий яды, и жгучий
Цинично открывающийся как обесчещенный
Живот её от испарений славно мучал


Солнце светило ярко на эту гниль покорности,
Чтобы её варить, разлагая
Всё естество на сотни составляющих к годности
Что было природой соединённым когда-то;


И небо так смотрело на великолепный остов тот,
Как цветок распустившийся и цветущий.
Но столь силён был смрад, что думали упадёте вы,
В обмороке в травяные кущи


И так жужжали мухи на гнилом животе её,
Откуда выходили чёрные батальоны
Личинок, что текли как жидкость густая белая
Оживляя этот тлен живым потоком.


И всё это спускалось, и поднималось волнами,
И куда-то устремлялось, сверкая;
И казалось, что тело полнит странными вдохами,
Так жило оно и славно приумножалось.



И этот мир отвратный музыки мрачной жертвенной,
Как проточная вода или ветер, звучащей,
Или зерно, у веялки ритмично в движении
В нутре своём взбалтывает и вращает.


Формы уже стирались быв лишь мечтою к образу
Мимолётным наброском на ткани
Забытой, как художник заканчивает созданное
Только этим вот воспоминаньем.


А за камнями сука беспокойно взирала в нас
Рассерженным взглядом, и крутилась
Подстерегая случай, чтобы вернуть оставленный
Кусок, который она отпустила.


— Также будете вы подобны этому мусору,
В этой инфекции лежать ужасной,
Звезда глаз моих, солнце сути моей, в том сумраке
Вы, мой ангел и страсть моя! Страшной


Да! Такой вы и будете, королева милостей,
После последних таинств и приготовлений,
Когда ляжете в землю, ваши венки красивые
Будут плесенью покрываться своего скелета.


Тогда, краса моя! Скажите всем паразитам
Что поцелуями своими съедят вас,
Что сохранил я форму, и господнюю истинность
Моей разложившейся в агонии страсти!


12-14.10.2019



Другие статьи в литературном дневнике: