Флоринда Доннер. Жизнь в сновидении

Акламэна: литературный дневник

С самого начала нагваль Исидоро Балтасар был для меня больше чем тайной. Мне не ясно было, где в действительности он живет. Забывающий планы и не обращающий внимания на заведенный порядок, он появлялся в студии и исчезал из нее в любое время суток. Для него не было различия между днем и ночью. Он спал, когда чувствовал себя уставшим, другими словами, почти никогда, и ел, когда был голоден, то есть почти всегда. В промежутках между своими шальными приходами и уходами он работал с концентрацией, которая была просто поразительной. Его способность растягивать или сжимать время для меня была непостижима. Я бывала уверена, что провела с ним часы, и даже целые сутки, а на самом деле это были лишь какие-то мгновения, которые он урвал то там, то здесь, в течение дня или ночи, занимаясь при этом всем чем угодно.




***


Весь смысл заключается в том, чему именно человек уделяет внимание. Мы либо делаем себя жалкими, либо делаем себя сильными — объем затрачиваемых усилий остается одним и тем же.


***


Люди говорят нам с момента нашего рождения, что мир такой-то и такой-то и все обстоит так-то и так-то. У нас нет выбора. Мы вынуждены принять, что мир именно таков, каким его нам описывают.


***


Искусство воина состоит в сохранении равновесия между ужасом быть человеком и чудом быть человеком.


Карлос Кастанеда, "Книга 11. Колесо времени"




— Безжалостность нагваля имеет множество аспектов, — сказал он. — она подобна инструменту, который сам по себе годен для многоцелевого использования. Безжалостность — это состояние бытия. Это уровень "намерения", которого достигает нагваль.


Карлос Кастанеда "Книга 8. Сила безмолвия"



Другие статьи в литературном дневнике: