Максимилиан Потемкин
*
Это просто красиво, смотри ни смотри,
Как в смуглеющей мгле всполыхнут фонари,
До того бессловесные стражи.
Это день совершает прощальный поклон,
И ему посвящают огни за стеклом,
И поэтому морок не страшен.
Потому что во тьме, потому что во мгле,
В самом тёмном, что только найдёшь на земле,
Что таит ниспадающий вечер,
Мы нещадно горим из окон и витрин,
Мы и есть фонари, мы и есть фонари!
А горящий бессмертен и вечен.
Я не знаю, кому это всё рассказать.
Никому не дано возвратиться назад,
И поэтому слепо лучами
Мы наощупь летим в оголтелую тьму.
Мы на помощь как будто стремимся тому,
Кто без нас истекает отчаяньем.
Я не знаю, но вижу, как истовый свет,
Пребывая со тьмой в неразрывном родстве,
Сам себя обрекает на смысл.
И не будет иного, чем яростный бег,
Сколь бы долго ни длился пылающий век.
Но таких не придумано чисел.
03.II. 2021 г.н.э.
*
*
*
"У меня в одном окне вороны,
Так сказать, хозяева двора,
Где уже зазеленели кроны,
Потому что всё-таки пора.
Окна те - проводники заката.
Это мудрый и предсмертный свет.
Он стекает grave и legato.
Он уже как будто бы во сне.
Двор мой как средневековый замок.
Он закрыт, замкнут со всех сторон.
Лишь с утра там происходит драма
Вечно что-то страждущих ворон.
А в другом окне буянят чайки.
Эти окна смотрят на Неву.
Режут криком, жалким и отчаянным.
Так недавно умерших зовут.
Птичьи крылья бьют аплодисментами.
Вопли их - как бритвой по груди.
Но рассвета плавное crescendo
Нарастает где-то впереди.
Хоть с ума сойди, да и пора уже.
Дуры-птицы встодесятером!
Только солнца мощное adagio
Усмиряет чаек и ворон.
Тишина. Мгновенная и гулкая.
Тишина, которой не найти,
Берегом, дворами, переулками
Всё сметает на своём пути.
Я очнулся. Мелкими пичугами
Двор омытый радостно журчит,
И звенят по всей моей лачуге
Тонкие скрипичные ключи.
Май 2020 г.н.э."
*
*
*
Я видел дерево в апреле.
Внезапно умиливший снегом,
Он не причём на самом деле.
Я тоже не успел за веком.
Не в этом дело. Тьмы и рати
Таких заёмов у природы.
Я видел дерево. В квадрате
Двора оно одно из плоти.
И левый ствол богоподобен,
И правый - до пупка обрубок.
Я бы не смог. Я не способен
Сменить рассудок на поступок.
Оно среди корявых копий
В тени как на цепи бетонной
Не фокусом в калейдоскопе -
Мироточащею иконой.
Темно. Темно. Молчат качели.
Нам всем нужны любовь и ласка.
Я видел дерево в апреле,
А через две минуты Пасха.
2009 г.н.э.
*
*
*
Мне с тобой не нужно речи.
Речь - прислужье человечье.
Есть у речи берега,
Только мы себе - река.
Речь и нас поймать хотела,
Но у нас иное тело.
Хоть ножом его прорежь -
Не наврёшь ни ложь, ни брешь.
Берега реки - неправда.
Как "вчера" или как "завтра".
Есть вода, и навсегда
Лишь бесполая вода.
Тяжело томиться плотью.
Мы стремимся к половодью.
Мы стремимся проистечь.
Но пока что держит речь.
02.05.2017 г.н.э.
*
*
*
Дождь ползет по окну, размывая стекло втихомолку.
То не клекот часов - жернова жерновят, только толку?
Я достоин того, что курю, да и чем вдохновляюсь.
Я в июле живу, ноябрю издали поклоняюсь.
Я пойду полупьяным гекзаметром прямо на завтра.
Эпилептиком в пальцах лоза изогнется внезапно.
Говорил мне бездарный поэт в перепое вокзальном
Что меня, разумеется, нет. Я кивал беспечально.
Так о чем я? Лежу, развалясь, как соседская сука.
День вползает коленками в грязь из ночного досуга.
В сизых дебрях души то ли муза кружит, то ли лярва.
Дождь, на стогнах распятый, блажит. Золотая халява!
*
*
*
Бабочка должна быть белой,
Чтобы глаз не отвести.
Ослепительное тело
Заметалось на пути.
Словно крошечная прорезь
В беспросветном бытии,
Словно шелестящий голос
Прошептал тебе: «Лети!»
И тотчас, незван-непрошен,
Рухнет с неба свет навзрыд —
Это бабочек пороша
Выметает тлен и стыд.
Кроны свиснут словно чёлка,
А под ней дрожит зрачок.
Это в бабочку как в щёлку,
Чуть прищурясь, смотрит Бог.
*
*
*
"Как много скарба за плечами.
Угрюмый и священный труд.
Две стороны одной печали,
Неиссякающей к утру.
Две стороны. Чеканны лики,
Глаза упёрлись в окоём.
Две перехожие калики,
Бредущий каждый о своём.
Клокочет пятница людская
И кормит пеной стар и млад.
Соприкоснувшися висками,
Они за пятницу глядят.
Они глядят за воскресенье,
Хоть и не веруют в него.
И пусть их веки,
покраснели,
Они не сникли головой.
Они давно не в хороводе,
О них безмолвствует трава,
Хотя они ещё во плоти.
Как тяжела их голова!
Уж лучше б ей они качали,
Кляня нажитое добро.
Две стороны одной печали,
И - путь их, вставший на ребро."
2015
*
*
*
*
Я тер себе лоб, тер.
Я думал – вот я актер.
Я думал – вот я поэт,
во мраке тепло и свет.
Я словно бы и не жил,
а как бы свечой служил.
Солдатиком против мглы
без спроса меня зажгли.
Не каждому быть звездой.
Я вырос свечей простой
и стойко смотрел во тьму,
не зная, свечу кому.
Не став никому плечом,
я просто служил свечой,
насельником темноты,
с которой давно на ты.
Дымил, иногда трещал,
коптил свои рубища,
порой на ветру плясал
и всё же не угасал.
Но бледен стал мой язык.
Но бледен стал мой язык.
И рыжий грядёт рассвет
для всех. Для меня же – нет.
Сгорает свеча к утру.
Я тру себе лоб, тру...
2013 г.
*
*
*
На ладони эти линии
На себе судьбу заклинили.
Вот и шрамы, и отметины.
Так нас в этом мире встретили.
Искорёженные, жжёные,
Ходим матерьми и жёнами.
Исковерканы морщинами -
Сыновьями и мужчинами.
Так во что же это выльется?
Мы Твоя, Господь, кириллица.
Пред Тобой стоим мы голыми
Человеками-глаголами.
Но, пожёванные временем,
Мы на эту речь обменяны.
И хранит бумага девствие
От рождения до действия.
Искураженным, скукоженным,
Подскажи хоть как-то, Боже, нам -
Как живым остаться присными?
Для чего-то ж мы написаны.
05.XI.2022 г.н.э.
*
*
*
( о Москве и Питере )
За чёрный сок твоей земли
я расплачусь с тобой однажды,
Москва! Мели меня, мели.
Я откажусь от этой жажды.
По этажам твоих домов
я четверть жизни прометался,
но, чёрт возьми, я всё же смог
усвоить ритм чужого вальса.
Я пропахал тебя насквозь,
по всем твоим меридианам,
но мне ни разу не пришлось
к тебе явиться за приданым.
Я не люблю тебя, прости.
Я не люблю тебя, родная.
Пусть я сумел в тебя врасти,
но я иную землю знаю.
Другие статьи в литературном дневнике:
