***

Суворов рассчитывал добиться успеха путем молниеносного концентрического наступления всех групп союзных войск, сходящихся в одном направлении. Главный удар наносил корпус самого Суворова, начинавший атаки на два дня раньше других. Он должен был по кратчайшему направлению «срезать» выпуклость дуги, а затем «кувалдой» обрушиться на основные силы Массены и расплющить их о «наковальню», роль которой играли полки Римского-Корсакова. Австрийцы в этом сценарии выполняли роль «загонщиков».

Таким образом, действия замышлялись по принципу, который Мольтке-старший через несколько десятков лет отлил в короткую формулу: «Врозь идя, вместе драться». Однако Мольтке жил в эпоху телеграфной связи, но в 1799 году приказы доставлялись при помощи курьеров, что лишало полководца возможности своевременно влиять на события в отдаленной местности.

Другими словами, элементы авантюры в суворовском плане – неоспоримы. Почему фельдмаршал остановился на таком варианте, теперь уже, конечно, не скажет никто. Можно лишь предположить, что в данном случае полководца подвело то, что в прошлом он чаще всего воевал с турками. Привычка переоценивать себя и свою фортуну – великое дело. Без сомнения, имей Суворов и на этот раз противником неповоротливые, плохо обученные османские войска, «швейцарский план» удался бы полностью. Но противниками Суворова были французы во главе с генералом Массеной – одним из лучших французских военачальников (позже он войдет в когорту знаменитых наполеоновских маршалов).

Финал славной карьеры

Массена не стал ждать, а немедленно повел собственную контригру, разрушив все суворовские планы. Первым делом он поодиночке разбил австрийцев Готце и русских Римского-Корсакова. Суворова же тем временем задержали специально выделенные заградотряды. После этого французы получили возможность бросить на него главные силы. В итоге российский фельдмаршал оказался на полдороге окруженным количественно превосходящим неприятелем. Неверно рассчитав тактику противника, Суворов попал в ловушку, вырваться из которой ему удалось лишь чудом и ценой колоссальных потерь.

События разворачивались следующим образом.
21 сентября Суворов двинулся от Таверно на север к перевалу Сен-Готард. Присоединив к себе корпус Штрауха, он 24 числа атаковал укрепившийся там 5-тысячный отряд французов. Несмотря на подавляющее численное превосходство атакующих, штурм затянулся на целый день и получился очень кровавым. Только вечером, когда небольшой отряд под командованием Багратиона сумел вскарабкаться по скалам в тыл республиканцам, те отошли с перевала**.

Оставив Штрауха в районе Сен-Готарда прикрывать тылы, Суворов на следующий день соединился с корпусом Ауфенберга и направился в долину реки Рейсы, но был остановлен у первой же переправы через нее (Чертова моста) всего двумя или тремя сотнями неприятельских стрелков.

Пришлось опять терять время и ждать пока багратионовский отряд осуществит новый обход и заставит противника отступить. Однако французы успели частично разрушить мост, и переправа более чем 20-тысячного войска затянулась.

Задержки не позволили выйти в намеченный срок к Люцернскому озеру. Его берегов достигли только 26 сентября, с более чем суточным опозданием. Торопиться дальше уже было бессмысленно. Массена к этому времени внес в ход битвы коренной перелом.

Римский-Корсаков и Готце не знали о том, что суворовские полки отстают от намеченного графика и готовились перейти в наступление согласно «Плану общей атаки» 26 числа. Но Массена не стал дожидаться, пока «наковальня» обрушится на него, и атаковал ее сутками ранее. Французы форсировали считавшиеся почти неприступными реки Лиммат и Линт, захватив на их крутых скалистых берегах все укрепления союзников. К концу дня австрийцы были разгромлены, их командующий убит, а принявший на себя руководство генерал Петраш сумел собрать остатки полков только в полусотне километрах восточнее.

Корпус Римского-Корсакова в этот же день был окружен в Цюрихе. Бросив весь обоз и артиллерию, он с огромными потерями (до половины личного состава)*** прорвался за Рейн и, почти полностью утратив боеспособность, откатился к северному краю Боденского озера. Только Елачич и Линкен смогли перейти в наступление, как этого требовал суворовский приказ, но, обнаружив, что их соседи справа (Готце и Римский-Корсаков) перестали существовать, тоже отошли.

Таким образом, весь центр и северный фланг союзников оказались смятыми и уже не представляли никакой угрозы для республиканцев, а Массена получил возможность перенацелить большинство своих сил против суворовского корпуса. Русский фельдмаршал об этом не подозревал. К тому же у Люцернского озера на него обрушился груз еще одной ошибки. Оказалось, что карты не точны и указанная на них прежняя хорошая дорога на самом деле превращается в довольно посредственную тропу. Поэтому на следующий переход (в Мутенскую долину) длиной всего 15 километров пришлось потратить целых пять дней. Авангард во главе с полководцем достиг цели 27 сентября, а арьергард – только 1 октября.

В Мутене Суворов, наконец, узнал о поражении своих подчиненных. Неутешительный финал всей кампании уже не вызывал сомнений, а лично для него и возглавляемых им солдат будущее выглядело практически безнадежно. Идти вперед и вступать в бой с трехкратно превосходившими основными силами Массены было равносильно гибели или плену, отступать назад – поздно, ждать помощи – неоткуда.

Здесь надо отдать должное русскому фельдмаршалу – он среагировал мгновенно. Не дав противнику окончательно замкнуть кольцо, по труднопроходимым тропинкам Суворов совершил ряд неожиданных маневров и сумел пробиться из этого, как казалось большинству наблюдателей, смертельного капкана.

Клаузевиц писал, что великие полководцы даже отступают, как львы, – рыча и огрызаясь во все стороны. Русский фельдмаршал хорошо проиллюстрировал эту мысль, сумев спасти не только собственную репутацию, но и честь всей царской армии. К 12 октября полки вышли из альпийских ущелий на территории, контролируемой австрийцами.

Тем не менее, материальные результаты прорыва выглядели печально. Обоз и артиллерию пришлось бросить на горных перевалах, и даже транспорт с ранеными полководец вынужден был оставить на милость победителей. Людские потери составили почти треть корпуса – около 7000 человек. Для сравнения – во всех своих полевых сражениях с турками Суворов в сумме не потерял такого количества солдат.

Отечественная историография в угоду мифу о непобедимости главного национального военного гения предпочитает обращать внимание преимущественно на сам факт прорыва и сопутствовавшие ему героические моменты. В результате поражение в Швейцарской кампании оказывается «замаскировано», а сама она распадается на три части.

Суворовский поход через Альпы, описываемый в эмоционально-восторженных тонах. Неудачное сражение Римского-Корсакова у Цюриха, изредка сухо упоминаемое как незначительная неудача неизвестно зачем оказавшихся там русских. И действия австрийцев, подаваемые в качестве открытого предательства.

Но если взглянуть на события через призму нормальной военно-исторической логики, то несложно разглядеть общую операцию, в которой все войска союзников в Швейцарии подчинялись Суворову и действовали согласно задуманному именно им единому плану, оказавшемуся неудачным.

При таком подходе мы получим, что за весь период боев в Альпах (со дня прибытия фельдмаршала 15 сентября – по 5 ноября, когда начался отход суворовских частей из предгорий на зимние квартиры) русско-австрийские войска потеряли свыше 26 000 человек. Французы потеряли около 8000 солдат.

Суворов без всяких оговорок был выдающимся военачальником, однако Альпийский поход показал, что непобедимых полководцев не бывает. Суворов вообще мог бы решительно воспротивиться изначально рискованной идее переброски российских войск в Швейцарию. Но его честолюбие и нетерпимость к чужой полководческой славе слились в идею-фикс любой ценой «унять Бонапарта», которая в конце концов, оказалась сильнее интуиции и здравого смысла.

Дневник Ротмистр
Лента друзей - Дневник - Полная версия
7 МИФОВ О "НЕПОБЕДИМОМ" СУВОРОВЕ
27-08-2018 03:25 к комментариям - к полной версии - понравилось!

Гречневая «Суворовская каша» на полках магазинов, музей Суворова в Кобрине, телепередача, где о Суворове сказали, что этот талантливый полководец не проиграл ни одной битвы… Что все это значит? Почему вдруг появляются какие-то «суворовские каши», причем в стране, где Суворов не являлся ни защитником, ни сеятелем гречки? И правда ли, что он никогда не проигрывал? Особенно если учесть, что личность легендарного полководца не меньше перегружена мифами, чем и все остальные знаменитые люди русской истории.
НЕПОБЕДИМЫЕ


В новой истории Европы есть всего два полководца, которых смело можно назвать непобедимыми. Первый – это, без сомнения, юный гений войны шведский король Карл XII. Он уже с 17 лет громил всех своих врагов, а проиграл всего лишь одну битву – под Полтавой, которая, впрочем, так и не сломила грозного нового Александра Великого (Македонского), как за молодость и успехи прозвали Карла. Впрочем, некоторые шведские историки объясняют неудачу под Полтавой тем, что армия там была слишком мала, с одной стороны, и уже практически не шведской – с другой. В ней были собранные с разных мест и порой плохо обученные украинские казаки, беларуские добровольцы, молдоване, немцы, финны, прибалты.

Через 12 лет после смерти Карла, которого явно застрелил наемный убийца, в 1730 году родился еще один славный полководец со шведской кровью – Александр Васильевич Суворов. Его дед Сувор был шведом на русской службе.
Как и Карл XII, Суворов прославился своими заграничными «командировками», где в основном бил турок. Историки говорят, что очень часто численность разбитых турок Суворов завышал, дабы придать победам больше величия, ибо турки не славились как современная сильная армия. Тем не менее, немногочисленная армия Суворова, отлично тактически подготовленная, является явно лучшей за всю историю России.

Переход Суворова через Альпы
Но военную карьеру Суворова венчала явно провальная Швейцарско-итальянская кампания против революционной Франции. Все слышали о переходе Суворова через Альпы, но практически мало кто представляет, а куда он шел и чего хотел. И почему этот переход приравнивают чуть ли не к какому-то спортивному рекорду?
Переход Суворова через Альпы – очередной исторический миф о некоей якобы славной виктории русского оружия. Эта мифическая виктория строится еще на двух мифах: Суворов преодолел НЕПРОХОДИМЫЕ горы и ПОБИЛ преследующих его французов. О непроходимости Альп чуть ниже. Сейчас про сам план похода.

ПРОВАЛЬНЫЙ ПЛАН

Известно, что, готовя очень рискованный для иностранной армии план перехода через Альпы для соединения с армией Римского-Корсакова против революционной Франции, войск молодого и дерзкого Наполеона, Суворов опирался на диспозицию, подготовленную союзным австрийским полковником Вейройтером, весьма хорошим теоретиком, но ужасным практиком. Почему ужасным? Потому, что именно Вейройтер подготовил совместно с Кутузовым весьма неудачную диспозицию печально известного Аустерлицкого сражения против все того же Наполеона.
План, предложенный Вейройтером Суворову, был весьма хорош чисто на бумаге. Он предусматривал окружение и уничтожение французских войск в Швейцарии силами трех автономно действующих группировок союзников. Причем двух – русских. Предполагалось при этом, что французы будут вести себя крайне пассивно. Почему? Не ясно.
Но план, построенный без учета особенностей боевых действий в горах и предусматривающий наличие странно пассивного противника, был провальным с самого начала. Опять же составлен он был штабным методом, без разведки местности и по весьма условным картам, где, как позднее выяснилось, ряд дорог существовал лишь на бумаге. И что самое удивительное: этот горький урок мало кому пошел впрок, и Вейройтер еще раз «отличился», но уже не в горах, а на чешских равнинах в 1805 году на ниве нового русско-австрийского военного сотрудничества. Опять провального.

СТРАННАЯ «ПОБЕДА»

Когда некоторые историки говорят о «славном переходе через Альпы», то они минуют чисто стратегическую сторону всей кампании, говоря лишь о геройском поведении и терпении русских солдат в непривычно тяжелых боевых условиях горной войны и сосредотачиваясь лишь на том, что солдаты-таки ушли из Альп. Это, конечно, было почти подвигом, и всех унтеров после этого даже перевели в офицеры (тем более что офицеров стало резко не хватать). Кажется, почти победа?
Однако за рамками всей информации по этой кампании осталось то, что вся операция против Франции провалилась. Армию Римского-Корсакова французы разгромили, и Суворову объединяться было более не с кем. Суворов теперь банально уходил, отступал. Шел по горным тропам, которые оставили у самого Суворова горькие воспоминания о месте, где он похоронил четверть всего своего войска.

После этого похода самая боеспособная на то время армия Европы – корпус Суворова – вообще перестала существовать. Суворов в январе 1800 года стал уводить потрепанное войско из Австрии в Чехию, чтобы потом маршировать в Россию. В Кракове он передал командование Розенбергу и вконец больным и разбитым, через Кобрин, добрался до Санкт-Петрбурга только 20 апреля 1800 года.
Однако Павел I его даже не принял. Никаких торжеств! Причина до сих пор толком не ясна. Однозначно лишь то, что в 1800 году в Санкт-Петербурге все были в ярости и никто не считал переход через Альпы победой или чем-то героическим. Отвергнутый царем, пролежав после этого больным три недели, Суворов 6 мая умер, бросив в конце нелицеприятные слова в адрес царя графу Кутайсову: «… а о государе я теперь и думать не хочу».
Примечательно, что еще в ноябре 1796 года царь Павел I освобождает из тюрьмы и лично за руку ведет к выходу из Петропавловской крепости Андрея Тадеуша Костюшко, беларуского генерала польской армии, которую разбил Суворов за полтора года до этого. Костюшко и его соратники покинули Россию. Литвинскому генералу Павел пожаловал на дорогу 12.000 рублей, карету, соболевую шубу и шапку, меховые сапоги и столовое серебро. Ну а к победителю Костюшко Суворову даже не вышел, даже спасибо не сказал, даже не извинился за все эти Альпы…
Все выжившие суворовские солдаты были тоже либо больны, либо морально истощены, списаны за инвалидностью, и на этом победоносная история славных суворовских побед закончилась.

«НЕПРОХОДИМЫЕ» АЛЬПЫ

На самом деле – о чем историки всегда молчали – Альпы на то время были вполне проходимым местом со множеством хороших дорог и троп. Эти горы относительно невысокие, и еще в Римскую эпоху там были проложены прекрасные дороги, по которым осуществлялось торговое и военное сообщение Рима с провинциями к северу от Альп. Римские легионы и отряды солдат и купцов шныряли по Альпам туда-сюда чуть ли не ежедневно…
В Средние века военных походов через Альпы было также великое множество, начиная со времен Фридриха Барбароссы и заканчивая Итальянскими войнами между Францией и Испанией. В Альпах есть даже так называемая «дорога немощных», по которой даже человек, не отличающийся крепким здоровьем, может преодолеть эти горы.
Но все хорошие пути в условиях военных действий нередко перекрываются противником, и остается лишь путь по «карнизам», эдаким узким тропам вдоль пропасти. Минимальная ширина «карниза» 50 сантиметров, и если один человек пройдет легко, то для армии с обозом, артиллерией и кавалерией подобный путь чрезвычайно затруднителен.
Лишь три полководца решились на переход через Альпы по «карнизам»: Ганнибал в 218 году до н. э., Наполеон в 1796 году и Суворов в 1799 году. Два первых полководца добились успеха, в том числе и за счет того, что выбирали очень опасный рискованный путь там, где противник не имел достаточно сильных заслонов. Можно сказать, что добился успеха и Суворов, но слово «успех» для его потрепанной армии, потерявшей 25 процентов состава, явно не совсем подходит.

ОРДЕН ЗА ЖИЗНЬ СОЛДАТ?

20 сентября 1799 года произошел самый масштабный бой войска Суворова в ходе всего Швейцарского похода. 14-тысячной русской армии, попавшей в окружение, пехоте и казачьим частям (где лишь половина сохранила лошадей) противостояло до 10 тысяч солдат и офицеров французской армии. После нескольких ружейных залпов русская пехота штыковой атакой, в то время как казаки атаковали противника с фланга, прорвала заслон, выйдя из окружения. Только вот бой этот происходил не в горах, а в долине, там, где суворовские солдаты были хорошо обучены воевать.
Это сражение в Мутенской долине во многом было уникальным. Во-первых – это единственное сражение в ходе Итальянского и Швейцарского походов Суворова, произошедшее на равнине. Во-вторых, сам ход боя был характерен для суворовской тактики, но проходил без непосредственного участия русского полководца.
Свое поражение французы объясняют тем, что их было намного меньше и что в русской армии было достаточно много французских пленных, и чтобы их случайно не перебить, французы отказались от артиллерийского обстрела. Ну а русским терять было нечего – они массовой атакой прорвали не такую уж и густую цепь французов и ушли из окружения.

Этот бой в самом деле можно записать в актив Суворова – он победил, вырвался из окружения, но тогда надо честно признать и победу Наполеона при переправе через Березину поздней осенью 1812 года. Он тоже ушел от русской армии, обманув ее ложными маневрами и разбив некоторые части русских генералов Чичагова и Витгенштейна под Борисовом и в самом городе. Однако тут российские историки видят какое-то почти паническое бегство французов, а вот в случае с Суворовым рассмотрели победу. Но Суворов в Альпах, как и Наполеон в снегах Беларуси, были в равных условиях, и оба, отбившись, ушли. Это по оценке абсолютно равные кампании.
Только разница в том, что в 1812 году Кутузов жаждал непременно разбить Наполеона, пленить, не дать уйти, а Наполеон в 1799 году давал приказы особо не вступать в бои с русскими, щадить пленных французов, особенно воздерживаться от огня из пушек, дать русским уйти из Альп восвояси.
План же действий союзных русско-австрийских войск в 1799 году в Швейцарии полностью провалился. Из трех корпусов два были разбиты, а войско Суворова ценой немалых потерь сумело выйти из ловушки.

ПРОТИВОРЕЧИВОЕ ОТНОШЕНИЕ К СУВОРОВУ В САМОЙ РОССИИ

Памятник Суворову
Тем не менее, историки России, как и СССР, писали и пишут, что «переход через Альпы в условиях численного превосходства противника, отсутствия должного количества провианта и в условиях постоянно меняющейся обстановки позволяют говорить об успехе». Конечно, частично это был успех, если учесть, что были все условия для капитуляции. И тут некоторые историки пишут честно, что успех в том и заключался, что не сдались. Для советского историка капитуляция хуже смерти. Но во времена Суворова так не думали. Плен плену был рознь. В случае капитуляции в Альпах Суворова бы никто не осудил, ибо все понимали – его загнали в ловушку, подставили собственные бездарные союзники и глупый царь Павел.
Суворов, если бы сдался Наполеону, то сохранил бы жизни многих своих солдат. Он прекрасно видел, что кампания проиграна, но думал, увы, не о солдатах, о которых по легенде и мифам только и заботился, но о том, что скажет царю Павлу, если весь такой знаменитый и непобедимый отдаст шпагу молодому пока еще не очень известному французу.

Русские офицеры сдают свои знамёна Карлу XII-ому под Нарвой. Понятия сдачи в плен в 20-ом веке, и в 18-ом были совершенно разными.
И вот фактом является то, что современники не оценили подвига Суворова, но при Александре I произошел резкий пересмотр. Хотя… Вот Кутузов, этот якобы лучший ученик Суворова, в 1813 году вычеркнул фамилию Суворова из текста поздравления солдат с победой над Наполеоном. На удивленный вопрос «почему?» Михаил Илларионович ответил, что Суворов никогда не защищал Отечества и является плохим примером защитника.
Те, кто учил историю в СССР, должны помнить, что в советских учебниках для старшеклассников черным по белому осуждалось участие Суворова в разгроме восстания в Польше в 1794 году. Писали, что эта кампания была не популярной у солдат, что они часто переходили на сторону восставших, а самого Суворова царский режим часто использовал в жандармских акциях для подавления то польского восстания, то французской революции.
Тут историки, конечно же, обеляли Суворова. Они ничего не писали о жестокой резне в Праге (предместье Варшавы), которую устроили жителям гренадеры и казаки Суворова после кровавого захвата этого пригорода польской столицы. Они не писали о том, что Суворов сам активно просился возглавить армию после неудач генерала Тормасова. Не писали и того, как Суворов кричал «Ура! Варшава наша!» в присутствии императрицы Екатерины.

Резня в Праге (предместье Варашвы — ред.). А. Орловский — 1810.
Советская историография рисовала Суворова эдаким отцом солдат, человеком близким к народу, которому были чужды регалии и чины от царей, которых он не жаловал. Но и здесь нестыковки с фактами: после присвоения Суворову за взятие Варшавы фельдмаршала, которых до сего момента в России было только 9 человек, счастливый новым назначением Суворов поставил в комнате девять стульев и стал через них прыгать как шут, повторяя: «Обскакал Долгорукова, обскакал Скуратова…» Ну не обскакал, допустим, а всего лишь уравнялся…
Мифом является и то, что Суворов жалел поляков, заступался за них перед царицей. На самом деле пришедших к нему польских панов Суворов принял вновь как шут. Он на их просьбы о милостях и снисхождениях присел низко на корточки со словами: «Вот какой Суворов маленький», а потом подпрыгнул, сказав: «А вот Екатерина какая большая!» Тем самым отослав поляков обо всем договариваться лично с царицей.
Все это шутовство Суворова показывает, что ему чужды были поляки с беларусами, да и своих солдат он не всегда так уж жалел, а вот чин фельдмаршала – много значил.

СУВОРОВСКАЯ КАША

Итак, Суворовская гречневая каша… А также Суворовское училище, музей Суворова, улица Суворова… Словно речь идет о нашем национальном герое, словно родился он здесь, в Беларуси, и вырос… Да, Суворовское училище в СССР имело место быть. Претензий здесь нет и быть не может.
Но вот после распада СССР личность имперского Суворова для таких постсоветских стран, как Казахстан, или Эстония, или Молдавия или, скажем, Армения уже потеряла всякий смысл и значимость. Суворова без сомнения нужно проходить в школах по истории, но только рядом с тем же Карлом XII, Наполеоном, Кромвелем, т.е. рядом с другими выдающимися полководцами, не хорошими, и не плохими для казахстанцев, эстонцев или армян.
Другое дело – Беларусь. Тут Суворов никакой гречки не выращивал, а был лишь захватчиком и никак иначе. Нет, таких ужасных акций против мирных жителей, как в польской Праге, бравы-ребятушки в Беларуси не совершали. Но солдаты Суворова пришли сюда именно как захватчики и не крупу раздавали крестьянам, а крепостное право несли на своих штыках – сотни тысяч беларуских крестьян стали крепостными. Солдаты Суворова стреляли по нашим, литвинским солдатам, т.е. беларуским, с нашими прапрадедами воевали!
Беларуский писатель и историк Владимир Орлов пишет про Суворова:
«Ганьба… што імем карніка Суворава ў нашай краіне па-ранейшаму называюцца дзясяткі вуліц… Прыйдзе час, калі Касцюшка будзе афіцыйна лічыцца нашым нацыянальным героем».

Переход через Альпы: почему он стоил Суворову жизни
16 апреля
6,1K прочитали

В смерти Александра Суворова обычно принято винить императора Павла I, который подверг великого полководца опале. На самом же деле престарелый Суворов просто переоценил свои силы. Генералиссимус скончался в мае 1800 года, вскоре после возвращения из заграничного похода, во время которого его и без того изношенный организм столкнулся с серьёзными трудностями.

bebrand-franchise.turbo.site
Ad
Ищу партнеров в вашем городе
Собственный бизнес по франшизе BEBRAND и зарабатывайте до 575 000 рублей в месяц.
Подробнее
Из ссылки – в Европу
Когда Александр Суворов начал Итальянский поход, ему было уже 68 лет. Стоит учесть, что перед выездом в Европу фельдмаршал два года провёл в ссылке в имении Кончанском, где страдал от вынужденного бездействия. Когда-то в юности, мечтая о военной карьере, Суворов укрепил организм физическими упражнениями. Даже в 65-летнем возрасте он поддерживал крепость тела умеренностью в еде, сном на свежем воздухе, водными обливаниями. Но в Кончанском здоровье военачальника пошатнулось, у него стали открываться старые раны. Суворов часто бывал прикован к постели и уже стал задумываться о смерти. Он мечтал успеть принять постриг в Ниловой Пустыни.
Поэтому заграничный поход стал для графа Рымникского тяжелейшим испытанием. Примерно с весны 1799 года, как можно судить по письмам Суворова, его начал донимать регулярный кашель. По словам историка Александра Петрушевского, перед Швейцарской кампанией полководец ещё больше ослаб. Ему стало трудно ходить, часто болели глаза. А старые раны на ноге не позволяли порой даже надеть сапог.

По горам Швейцарии
Осенью 1799 года начался самый сложный этап борьбы с французами. В военную историю Европы вошли переходы русской армии через Сен-Готардский перевал, Чёртов мост, хребет Росшток. Погода оставляла желать лучшего: моросило, в горах висел туман.

По обыкновению, Суворов лично объезжал идущие в горы цепи солдат, призывая своих «чудо-богатырей» молиться Богу и подбадривая их скорой победой «над французом».
«Горы были трудно-каменистые, – вспоминал один из участников Швейцарской кампании. – Мы досадовали на скалы, они съедали нашу обувь. Но на Суворова не роптали. На марше в горы он то и дело сновал мимо нас на казачьей лошади и отечески говорил с нами».

Однако ропот всё же был – некоторые бойцы поговаривали, что старик окончательно выжил из ума. Особенно тяжело дался солдатам последний переход через хребет Паникс. Даже местные проводники-швейцарцы отказались сопровождать русских. Армии Суворова пришлось карабкаться по кручам, пересекать потоки ледяной воды. Иногда в горах начиналась метель. Но командующий оставался непреклонен.
«Где проходит олень, там пройдёт и солдат», – говорил Суворов.

О тех, кто отмораживал ноги, полководец отзывался так: «Эти Богу неугодны! А что касается до меня, так в сильный холод я всегда отдувался и не познобил себе ничего».

Суворов ехал по обледенелым тропам в синем плаще, который его подчинённые называли «родительским». Однако, в отличие от прежних походов, он всё же стал жаловаться на холод. Вячеслав Лопатин, подготовивший издание писем Суворова, обратил внимание на упоминание полководцем в декабре 1799 года собольей шубы – подарка Екатерины II. Историк предположил, что Суворов вспомнил о шубе в тот момент, когда он «никак не может согреться и чувствует, что силы его на исходе». Тем не менее есть свидетельство, что даже в горах Суворов, по обыкновению, обливался холодной водой.

При спуске с Паникса полководец начал валиться с лошади, так что двум казакам пришлось его поддерживать. Суворов пытался бодриться и просил отпустить его. Однако сопровождающие, видя его состояние, говорили командующему: «Сиди!»

При всей внешней суровости, фельдмаршал сильно переживал за своих оборванных и голодных солдат, которых он обрек на лишения.

Болезнь и смерть
Александр Суворов закончил Швейцарский поход в Брегенце. Князя Италийского прославляла вся Европа, однако сам он расстроился из-за того, что цели Швейцарской кампании не были достигнуты. При выезде из Праги полководцу сделалось совсем плохо. 25 января 1800 года при подъезде к Кракову у него началась «огневица». Суворов винил в своей болезни штаб-лекаря и фельдшера, которых в нужный момент не оказалось рядом. Около месяца военачальник пролежал в своём имении Ключ Кобринский на западе Белоруссии (в ту пору Литовская губерния). «Неумолимая фликтена» (болезнь) сильно донимала Суворова – он кашлял от дуновений ветра, у него не спадала температура, ноги опухли, на коже появились волдыри. На месте старых ран, предположительно, образовались очаги гангрены.

«Чистейшее моё многих смертных тело во гноище лежит! Как сыпи, вереды, пузыри с места на место переходят, то я отнюдь не предвижу скорого конца», – описывал Суворов своё состояние 14 февраля в письме павловскому фавориту Фёдору Ростопчину.

Две недели генералиссимус не мог есть твёрдой пищи. Даже «крупина хлеба» казалась ему противна.

Поначалу Суворова лечил кобринский доктор Август Кернисон. Затем император прислал к больному полководцу лейб-медика Вейкарта. Строптивый Суворов постоянно пререкался с доктором и не выполнял его указаний. Вейкарт пытался настоять, чтобы исхудавший и бледный Суворов теплее одевался и лучше питался. Военачальник же пытался придерживаться прежнего спартанского быта и соблюдать православный пост.

«Мне надобна деревенская изба, молитва, кашица да квас», – уверял он.

Едва почувствовав себя лучше, в конце марта Суворов сел в дорожную карету дормез, устланную периной, и поехал в Санкт-Петербург. В столицу он прибыл 20 апреля. Здесь Суворова ждал роковой удар – отмена Павлом I его триумфальной встречи. Повод для очередного разлада царя с полководцем был незначительным. Но честолюбивому Суворову, который жаждал признания современников, трудно было смириться с опалой. Его здоровье резко ухудшилось. Последние дни Суворов провёл в доме своего племянника Хвостова на Крюковом канале. Полководец был уверен в выздоровлении и надеялся прожить ещё тридцать лет. Но 6 (18 мая) 1800 года во втором часу пополудни лучшего русского полководца не стало. Даже перед смертью он бредил об Итальянском походе, вспоминая Геную, которую так и не смог взять.

В смерти Александра Суворова обычно принято винить императора Павла I, который подверг великого полководца опале.

----------------

Всем известно, что опала, ссылка, гнев начальства только добавляют здоровья людям. Вот тебя с работы выгонят - до ста лет доживешь!

Ответить
20
Сергей Не важно
15 д
varvar622, ну это если твердолобый и тебя нагнали с работы,то сто лет проживёшь,а так,принимаешь всё близко к сердцу....

Ответить
-3
varvar622
14 д
Сергей Не важно, близко-не близко, а ваш брехливый сайт пора блокировать. Адью, придурки

Ответить
-2
Сергей Не важно
14 д
varvar622, ****уй ****уй...

Ответить
-3
"МУЗЫКАНТЫ" ЧВК Вагнера
15 д
Дорогие друзья! Нашим бойцам нeoбходима ваша поддержка.

Будем благодарны за любую помощь. Вместе победим!

Ответить
9
Александр Дульнев
14 д
"МУЗЫКАНТЫ" ЧВК Вагнера, что такое ЧВК? Задолбали половина информации этими абреватурами.

Ответить
-4
Александр К.
12 д
Александр Дульнев, советую поехать на передовую, МУЗЫКА ВОЙНЫ там в полной красе жизни и смерти...

Ответить
1
Александр Дульнев
11 д
Александр К., сам то чё? А я уже старенький - слепой, глухой. Буква "К" навивает мысли.

Ответить

Владимир Т.
15 д
Когда умерают Великие, мы всегда начинаем искать виноватых... Врагов, предателей, и прочих недоброжелателей... А то, что есть банальные возраст, состояние изношенности организма - в расчёт не берём...

Ответить
7
benkei
15 д
Великий Наш Суворов!!!

Ответить
3
Анатолий Шляпников
15 д
И на хрена нужен был итальянский поход?..

От коронавируса тоже их спасали и что?

Надо о своей стране думать больше

Ответить
3
Анатолий Комаров
9 д
Анатолий Шляпников, размечтался, холоп путинский?

Ответить

Alex Неизвестный
13 д
"Строптивый Суворов постоянно пререкался с доктором и не выполнял его указаний." Если больной хочет жить-медицина бессильна. (учитывая уровень "бесплатной" медицины).;

Ответить
2
Александр К.
12 д
Спасибо. А как быть с тем, что западный лекарь с руганью отнял у А.В. Суворова шкатулку - аптеку подаренную Екатериной, подобная шкатулка могла содержать только противоядия. А западный рецепт - лечить гангрену теплом? Указанные в материале симптомы указывают, в том числе и на отравление Генералиссимуса. О шкатулке и лечении теплом из книги Н.А. Полеваго - 1858 год.

https://bigpicture.ru/neudobnyj-suvorov-o-kakih-faktah-iz-zhizni-polkovodca-v-sssr-umalchivali-i-pochemu/

Другие статьи в литературном дневнике:

• 29.05.2023. ***
• 01.05.2023. ***