Вордсворд, Уильям.
Программа Представители романтизма резко осуждали городскую культуру и уходили от неё или в Средние века — «готический роман», — или в природу. В тиши мелкопоместного быта и деревни, в упрощении искали они спасения от социальных бед, противопоставляя городской жизни простой «неиспорченный» быт провинции. «Простой» быт стал их идеалом, и Вордсворт занялся его апологией в области художественной литературы. Он поставил за правило «брать материал для творчества из обыкновенной жизни, оформлять его обыкновенным способом, на обыкновенном языке». «Обыкновенная жизнь, — говорит он, — избрана мной потому, что только в ней все естественно и правдиво; в её условиях простой, ничем не прикрашенный быт не противоречит прекрасным и устойчивым формам природы» («Preface to Lyrical Ballads», 2 ed.). Рассудочный и напыщенный язык поэзии классицизма Вордсворт снизил до уровня разговорного языка; по мнению Вордсворта, язык поэзии не должен отличаться от языка прозы. Творчество Уильяма Вордсворта Уильям Вордсворт — поэт Природы и Человека. Он верил, что его поэтическое назначение — показать природу не как убежище человека от страданий и обязательств, но как источник «чистейшей страсти и веселья», непреходящего вдохновения и поддержки, дарующих, если только человек способен по-настоящему видеть и слышать, вечные и всеобщие ценности души и сердца -любовь, радость, стойкость и сострадание. Эта вера уходит корнями в детские и юношеские переживания Вордсворта, которые определили его развитие как поэта. Необычайно обостренные зрение и слух давали молодому человеку столь глубокое наслаждение красотой и загадочностью природы, что нередко он погружался в транс или в состояние восторга, благоговения и даже трепета. Столь же глубокой была любовь Уиляма Вордсворта к людям — детям и наследникам природы. В детстве и юности его восхищали сельские типы, особенно пастухи и «разносчики», то есть бродячие торговцы. Их образы встречаются в его поэзии. Характер иного плана — необузданный, жестокий, бесчувственный бродяга, который, однако, тоже дитя природы, способное на раскаяние и нежность, — великолепно раскрыт в Питере Белле. Вордсворт никогда не судил ближнего, и его поэзия согрета чувством, которое Ч.Лэм называл «прекрасной терпимостью» к человеческим слабостям и недостаткам. Вордсворт любил смиренных и кротких сердцем. Сочувствие тяжелой женской доле также ярко проявилось в его творчестве. В его поэзии часто возникают и образы детей, подчас выказывающих, в отличие от недалеких взрослых, прозорливость сердца и воображения, как в балладе «Нас семеро» (1798). Вордсворт неизменно подчеркивал, сколь многим он обязан четырем своим великим предшественникам в английской поэзии — Дж. Чосеру, Э.Спенсеру, У.Шекспиру и Д.Мильтону. Его стиль обнаруживает приметы их неизменного влияния, в первую очередь Мильтона, чьи сонеты побудили Вордсворта обратиться к этой поэтической форме. Поздняя его поэзия в основном представлена именно сонетами, иногда объединенными в циклы наподобие Реки Даддон и Церковных очерков. Сюжетные стихотворения Лирических баллад и по содержанию, и по стилю родственны народной английской балладе, хорошо знакомой Вордсворту. В лучших поэтических творениях Вордсворта ясная мысль сочетается с выразительными точными описаниями, высвеченными силой чувства, а в обрисовке персонажей как внешний облик, так и душа человека переданы с безупречной достоверностью. Та же непреложная верность правде позволила ему в Книге I Прогулки (где Странник — это фактически автор), в Прелюдии и в Тинтернском аббатстве раскрыть пережитые им состояния восторга, ужаса и духовидения так, что это стало новым словом в поэзии. В зрелые и поздние годы жизни творческий гений вдохновлял поэзию Вордсворта в меньшей степени, нежели в 1797—1807, однако она часто являлась плодом глубокой мысли и чувства и порой достигала вершин художественного мастерства. Образы природы Города, даже провинциального, у Вордсворта нет. Только в сонете «К Лондону» он нарисовал Лондон, который, однако, напоминает у Вордсворта спокойную и спящую усадьбу. В сонете нет ни одной характерной черты города, несмотря на то, что он написал этот сонет, стоя на Вестминстерском мосту, в самом центре Лондона. Зато он открыл, как говорят критики, природу англичанам, и его справедливо считают лучшим мастером пейзажа. Всё, что Вордсворт изображал, дано на фоне природы: нищий сидит на отдалённой скале, кошка играет увядшими листьями, глухой крестьянин лежит под сосной, и т. д. Время он измеряет цветущими вёснами, страдным летом, обильной плодами осенью, холодными долгими зимами. Тончайшие оттенки психики он переводит на язык природы. Такой недостаток человеческого организма, как глухоту, Вордсворт изображает следующим образом: для глухого «глубокая горная долина с звенящими ручьями — мертва, он не слышит её музыки; летним утром его не будит торжественный хор птиц, его не радует гулкое „ку-ку“ в шумящем бору; не для него поют и жужжат в цветах пчелы. Когда сильные ветры качают широкую грудь озера и оно поёт, играет и рокочет тысячами бурлящих волн, ветер пригибает к земле верхушки деревьев и шумит в тростнике — он не слышит музыки бури, — он видит лишь немую картину. Он не слышит скрежета плуга, переворачивающего тяжёлые комья земли, он не слышит звона косы и хруста травы, не слышит шелеста колосьев, когда его серп подрезает стебли, не слышит весёлого шума труда в страдную пору» («Excursion Book»). Вордсворт, будучи противником городской культуры, не особенно тянулся и к науке. Он познавал мир непосредственным общением с природой. «Ребёнок, приложивши к уху раковину, слышит рокот океана». «Природу познает не ум, а сердце чуткое и воспринимающее. Природа — величайший учитель. Наука ищет далёкую истину, а поэт поёт песни сегодняшнего дня, ему вторит сегодняшнее человечество, перед лицом правды сегодняшнего дня». В творчестве Вордсворта есть доля мистики и обожествления природы, есть немного морализирования и набожности, но все это теряется в его глубоко лиричной и простой поэзии. В произведениях Вордсворт нашли место и крестьянин, и вернувшийся со службы солдат, и коробейник, и крестьянские дети («A Noble Peasant»; «We are Seven»; «The idiot Boy», etc.). Политические взгляды В молодости Вордсворт интересовался идеалами Великой французской революции, но после прихода к власти Наполеона I, как и многие современники, разочаровался в революции. В дальнейшем Вордсворт был консерватором, и всякое изменение «прекрасных и устойчивых форм природы» вызывало с его стороны протест и возмущение. Он обращался к правительству с просьбами поддержать мелкопоместное дворянство и его оплот — деревню, так как, по его мнению, мощь Англии базировалась на мелкопоместном дворянстве. Вордсворт выступал противником парламентской реформы, восставал против постройки Кендал-виндермирской железной дороги. Поэт-лауреат После смерти Роберта Саути в 1843 году 73-летний Вордсворт был назначен королевой Викторией поэтом-лауреатом, но не имел, в отличие от предшественников никаких специальных творческих обязанностей (писать оды на торжественные дни и т. п.). В последние годы жизни, особенно после смерти дочери, Вордсворт практически перестал писать стихи. Уильям Вордсворт (1770-1850). Часть первая Охотясь в Уэнсли, Рыцарь прискакал «Скорей смените!» - был под этот крик У рысака в глазах восторг блестит, Из замка сэра Уолтера с утра Сэр Уолтер, неуёмный как борей, Ату! Ату! Их рыцарь подбодрил Но где толпа и скачки суета? По склону тяжко двигался Олень, Спешился Рыцарь на колючий дрок: А близ него стоял, примяв траву, Лежал Олень недвижно в стороне, Своей безмерной радостью влеком, И поднимаясь по холму теперь Лицо сэр Уолтер вытер, и вскричал: Дворец утехи я построю тут Умелый мастер чашу возведёт Храбрец Олень! дабы твоя судьба И тёплым летом здесь, где пахнет хмель, Пока не рухнут основанья гор, Он повернул домой, его Олень Луна три раза пряталась в чертог, - У родника высокие цветы И тёплым летом здесь, где пахнет хмель, Но сэр Уолтер умер - наш герой,
Я в Ричмонд направлялся на коне, Значенье их узнал бы я навряд; Унылые деревья без ветвей; Оглядывал я холм со всех сторон, Я там стоял, бесплодных полон дум, Пастух поведал тот же мне рассказ, Стоят осины мёртвые кругом; В беседке той ни кроны, ни листвы; Нет ни собак, ни тёлок, ни коней, Убийство было здесь совершено, Что думал он, с кого он брал пример! Отчаянно бежал он целый день; Здесь он поспать ложился на траву, В апреле под терновником густым Теперь здесь ни травы, ни тени нет; «Седой пастух, ты хорошо сказал; Ведь Дух, что устремился к облакам, Дворец утехи – тлен: тогда, потом, А все столпы исчезнут в свой черёд, Один урок! но поделён на два, Сэмюэль Тэйлор Кольридж © Copyright: Юрий Горбачев, 2010.
Другие статьи в литературном дневнике:
|