Об Ахматовой в Шахматном клубе 8. 01. 2018. 19. 00
Дорогие друзья! Сердечно поздравляю Вас с Рождеством и приглашаю вас на сегодняшний вечер, посвящённый Анне Ахматовой. Вход свободный.
Объявление из фейсбука руководителя Шахматного клуба Сергея Куракулова:
Sergey Kurakulov
Вчера в 7:12 · Москва ·
Сколь удивительной силы и отточенности эта ахматовская формула Любви - именно так: Любовь снимает ВСЕ границы, и оставляет единственную - внутреннюю невозможность умышленного причинения душевной боли Любимому Человеку... И лишь тот, кто способен это в полной мере прочувствовать и осознать - имеет все основания "быть первой и последнею страницей" - И Здесь... И Там...
"Хочу, чтоб для любой моей мечты
Ты был всю жизнь единственной границей,
Хочу в той книге, что читаешь ты,
Быть первой и последнею страницей..."
Жизни и творчеству АННЫ АХМАТОВОЙ будет посвящено очередное занятие Авторского Поэтического семинара Михаила Анатольевича Кукулевича, которое пройдет в понедельник, 8 января в Шахматном Бард-Клубе (Большая Полянка, 28, корп.1). Начало в 19-00.
Виктор Коллегорский
Звезда Рождества
1. Рождество
По Симеону Полоцкому
Первенец дивный у Девы безгрешной родился,
В нищем вертепе чудесно на свет появился.
Чистая Дева сосцами Младенца питает
И пеленами тугими Его повивает.
В поле воздвиглись небесного воинства рати
Славу Ему в Рождество Его днесь возглашати
В час, как разверз ложесна Деве Сын, Ей желанный,
Мир на земли нам явив и покой долгожданный.
2. Валерию Брюсову
Для Нины или для Надежды,
Как новый Брюс, рядился ты
То в чернокнижника одежды,
То мага примерял черты,
То, словно в гибельном дурмане,
Соблазна яд вливал в стихи,
Но там, в заоблачном тумане,
И нам простятся все грехи,
Пока в юдоли сей эфирной
Ликует с вышними вся тварь
О Деве в синеве надмирной,
Рождественский твой спев тропарь.
25 - 26 декабря 2017
Нина -- Нина Петровская, писательница.
Надежда -- Надежда Львова, поэтесса.
Яков Брюс -- по народным легендам чернокнижник, маг и колдун.
"Рождественский твой спев тропарь" -- имеется в виду едва ли не лучшее, на мой взгляд, абсолютно хрестоматийное стихотворение Брюсова, к сожалению, до сих пор довольно малоизвестное, не входящее ни в одно его собрание сочинений и не публиковавшееся при его жизни (впервые опубликовано в т. 85 Литературного наследства в 1976 г.). Привожу здесь это прекрасное и, к моему удивлению, почти никем не замеченное рождественское стихотворение поэта целиком.
Валерий Брюсов
ПОКЛОНЕНИЕ ВОЛХВОВ
1. Посвящение
Аз, недостойный, — аз, инок смиренный,
Подвиг сей, Господа ради, приял,
Да поклонюсь чистоте неистленной,
Чреву, из коего свет просиял.
Ныне свершу я весь путь многотрудный,
Ваш, Мелькиор, Валтассар и Гаспар,
В град Иудейский, в затвор малолюдный,
Свой принося безыскуственный дар.
Се — он: не злато, не ладан, не смирна,
Но умиленный и сладкий тропарь:
Той, что воссела в юдоли эфирной,
Деве, о ней же ликует вся тварь.
Стих мой да будет блистающ, как злато,
Стих мой да будет густой, как елей,
Стих мой, как ладан, будь полн аромата --
Сладость и петь и помыслить о ней!
(Февраль 1906 г.)
Виктор Коллегорский
Ахматовиана
1. Анна Ахматова
Только Волкова поля солома
Да воронежской воли холмы…
У решетки Фонтанного Дома,
У ворот пересыльной тюрьмы
В чёрный год прорыдавшая в голос
Самый скорбный из плачей Невы…
Но по воле Господней и волос
С драгоценной не пал головы.
Внучка Пушкина, правнучка Данта,
Слышу голос провидческий твой,
Вознесённая чудом таланта
Над Невой, над страной, над судьбой.
…Лишь молчанья горчайшая мука,
Залетейских отрава полей,
Выпьет душу. Ни слова, ни звука
Не забудется в песне твоей.
2. Анна на Шельде
Ахматову в Новой Голландии
С Броневским, Тувимом, Шимборской
В сарматской их Ингерманландии,
В земле посполитой Ижорской,
Словацкого и Ясножевскую --
К вселенскости яснополянской,
В Карсавино-Сторожевскую
На самой границе финляндской
Обитель балетно-чайковскую
К игуменье грозной Мышельде,
В ганзейскую вотчину псковскую
На Висле, на Одре, на Шельде
Отправить, ища им соперника
На пиршестве царственном прозы --
В отечестве общем Коперника,
Булгакова и Спинозы.
6 - 8 февраля 2017
Новая Голландия -- рукотворный остров в центре Петербурга.
Владислав Броневский, Юлиан Тувим, Вислава Шимборская, Юлиуш Словацкий, Мария Павликовская-Ясножевская -- польские поэты, которых переводила Анна Ахматова.
Лев Карсавин -- великий русский философ. Погиб в лагере в Абези (Коми АССР) вместе с третьим мужем Ахматовой Николаем Пуниным. Поэт и искусствовед Виктор Василенко, с которым я был знаком, рассказал Анне Андреевне о своём общении с ними в этом лагере по возвращении из заключения.
Тамара Карсавина -- сестра Льва Карсавина, знаменитая балерина. В 1914 году Ахматова посвятила ей стихотворение "Тамаре Платоновне Карсавиной" ("Как песню, слагаешь ты лёгкий танец...").
Мышельда -- слегка изменённое имя королевы Мышильды из балета Чайковского "Щелкунчик", в котором танцевала и Карсавина.
В 1940 году Ахматова написала стихотворение "Памяти М. А. Булгакова" ("Вот это я тебе, взамен могильных роз...").
3.
Блажен юродивый поэт...
Внимая ангельскому пенью,
Блаженной Ксении вослед
Бездомной проплывает тенью
Другая Ксения, другой,
Совсем не питерской закваски,
И колокольчик под дугой
Звенит, как в деревянной сказке.
Кто ж тайновидец и пророк?
Не тот ли, что в глуши печорской,
Как Иоанн, земной свой срок
Окончит в яме пустозёрской?
И не пророк ли Кантемир --
С рогами, как у Моисея,
Или скиталец Велимир --
С ногами быстрыми Персея,
С трубой волшебной Гульмуллы,
Босой, Василия блаженней,
Как дервиш, с веткой мушмулы
Танцуя на полях сражений?
Ещё блаженней, Авентин
Овечий пожалев от сердца,
Не убоявшийся один,
С ожесточеньем страстотерпца,
Как бессердечного скота,
Рябого заклеймить тирана…
Иль царскосельского скита
Пустынножительница Анна –
Одна молчание ягнят
Припомнившая падишаху,
И, как Морозова, стократ
Взойти готовая на плаху,
Иль, как Дидона, на костёр.
Но их отвага -- вхолостую,
И пустозёрский бузотёр,
Боюсь, юродствовал впустую.
Давно они погребены --
Пусть под нарядным переплётом,
И право, много ль в том вины,
Что сплёл на зависть рифмоплётам
С десяток жалких этих строф
Не рифмачишка холмогорский,
Не бог юродства Ювачёв,
А старичишка Коллегорский,
Юродствуя на склоне лет,
Пусть не с руки и не по праву,
Не претендуя, пустоцвет,
На их незыблемую славу.
7 - 10 июня 2011
-----------------
Другая Ксения -- Ксения Некрасова.
Тайновидец и пророк ... в яме пустозёрской -- протопоп Аввакум.
Пророк ... Кантемир -- Антиох Кантемир. Феофан Прокопович обращался к нему:
Не знаю, кто ты, пророче рогатый,
Знаю, коликой достоин ты славы.
Скиталец Велимир -- Велимир Хлебников. "Труба Гульмуллы" -- поэма Хлебникова.
Авентин овечий ... пожалевший от сердца -- Осип Мандельштам.
Пустынножительница Анна -- Анна Ахматова.
Пустозёрский бузотёр -- всё тот же протопоп Аввакум.
Рифмачишка холмогорский -- Михаил Ломоносов.
Бог юродства Ювачёв -- Даниил Хармс.
4. Поэт
Ди Каприо декабрьский, дикий
Парнаса первенец Рембо,
Верлена выкормыш двуликий,
Волчонок царственный, тубо!
То Маугли с лесным кларнетом,
То неумолчный какаду,
В прохладе райской нежась летом,
Согрет и сыт зимой в аду.
Как ни лелей его, ни пестуй,
Чем ни корми его в обед —
За рифм Коринфскою невестой,
Как гончая, возьмёт он след,
Где, как вселенский Шостакович,
То арфа плачет, то фагот,
Где степь — фьюить, и был такович! —
И Велимира отпоёт.
Где холод властвует весенний
И берегом стигийских вод
По мукам странствует Арсений,
Оплакав сына в свой черёд.
Век шествует путём колымским,
И клонится жасминный куст
К пещерам клюевским, нарымским,
Где Данте шёл и воздух густ.
26 декабря 2012
5. Льву Гумилёву
Ты кипарис жасминногрудый с Лутфи воспел уже давно,
Как соименник твой с Хайямом -- розовоцветное вино.
В стихотворенье в перл творенья возвёл ты как неологизм
Благоухающий жасмином жемчужнокрылый славянизм.
Пусть хоть на миг как богоравный ты превзошёл отца и мать --
Ни Анна, ни воитель славный так не дерзнули б написать.
Не всякий смог бы ординарность преодолеть, как детский страх,
И, как они, пассионарность в божественных явить стихах.
10 - 11 марта 2017
Кипарис жасминногрудый -- смотри газель великого средневекового узбекского поэта Лутфи "Ты кипарисом жасминногрудым..." в переводе Льва Гумилёва.
Соименник -- Лев Пеньковский, лучший, на мой взгляд, переводчик Омара Хайяма.
Розовоцветное вино -- смотри рубаи Хайяма в переводе Пеньковского:
Зачем Ты мой кувшин с вином разбил, Господь?
Врата блаженства предо мной закрыл, Господь?
Розовоцветное вино зачем Ты пролил наземь?
Забей мне прахом рот -- иль пьян Ты был, Господь?
В комментарии к переводу Пеньковского сообщается, что "предание гласит, что внезапно налетевший ветер опрокинул и разбил кувшин с вином, когда Хайям пировал с друзьями. Поэт экспромтом сложил это рубаи. В наказание Аллах сделал его лицо чёрным. Хайям, не смутившись, сымпровизировал следующее рубаи" (привожу его уже в моём собственном поэтическом переводе):
Кто в мире не грешил -- хоть об одном скажи!
Безгрешным кто слывёт -- Ты мне о нём скажи!
Я совершаю зло -- Ты злом же отвечаешь.
Какая ж разница меж нами, в чём, скажи!
После чего "Аллах устыдился, и к Хайяму вернулся его прежний облик".
Анна (Анна Ахматова) и воитель славный (Николай Гумилёв) -- родители Льва Гумилёва.
6.
Соловьиные глохнут трели,
Менестрели – не на коне,
Стрельну пестует нам Растрелли,
На коне – кумир Фальконе.
В Вильне, Ельне, расстрельной Стрельне –
Соловьёв отстрел по кустам:
Министрельбище менестрелей –
Лившиц, Клюев, Клычков, Мандельштам.
Милосердьем не избалован
Государства Левиафан –
Аристотель не арестован,
Арестован Аристофан.
К Первомаю ль, к Страстной Субботе ль –
До отказа забит Гулаг:
Уцелеют, как Аристотель,
Только Анна да Пастернак.
Небожителей круг так тесен,
Философский уплыл пароход,
Не поют бесполезных песен
Даже те, чей не заткнут рот.
Лишь иного, увы, масштаба,
За Демьяном в свой звёздный час,
Соловьи генерального штаба
Сами баснями кормят нас.
16 января 2013
7. Иерусалим
Я нежности ветхозаветной
Прохладу чую на щеке...
Наталья Крандиевская
От наших глаз неотдалима
Холмистость Иерусалима
И огнедышащая синь,
Пока печаль неутолима,
А купина неопалима,
Откуда взгляд сюда ни кинь.
От сур мединских и мекканских
И псалмопений ватиканских,
Отсюда черпающих власть,
До троицких и францисканских
Саровских высей и тосканских,
К истокам страждущих припасть, --
Здесь всё чудесней и желанней,
И нежности всё неустанней
Прохладу чует на щеке
Марине равная и Анне,
Чей стих звучит лишь первозданней
Холмов библейских вдалеке.
16 мая 2016
Первые три строки -- по условиям конкурса стихотворений об Иерусалиме 2016 года -- цитата из стихов Бориса Чичибабина.
Холмов библейских вдалеке (архаическая, торжественная форма сочетаемости без предлога "от". См., в частности, у Пушкина: "Школьной стражи вдалеке...") – Наталье Крандиевской, в отличие, например, от Бунина, неизменно восхищавшегося её стихами, так никогда и не довелось побывать в Иерусалиме.
8. Памяти Беллы Ахмадулиной
1.
И к стихам твоим был равнодушен
И манеру читать невзлюбил --
Но и мой оказался разрушен
Мир, едва лишь в сиянии крыл
Ангел смерти слетел за тобою,
С неба райское сыпля пшено,
Лёгкой дымкой покрыв голубою
Всё, чего мне постичь не дано.
2.
Ахматова -- в семьдесят семь, а Белла --
Чуть раньше, в семьдесят три, но Анна
Так обречённо всегда болела,
Что умерла всё ж не столь нежданно.
Инфаркты, травля -- нас приучили,
Что даже она в сонме Муз не вечна.
Война, утраты -- да и лечили
В палате общей недуг сердечный.
Но Белла, Белла, росточек нежный,
Не задохнувшийся и под снегом.
Казалось, жизнь -- океан безбрежный --
Покончит с ужасом этим, с бегом
Времени, -- что ей его докуки.
Казалось, и ей дано, как Марине:
Сама б на себя в Елабуге руки
Не наложила -- жила б и поныне.
15 - 22 сентября 2013
9.
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.
Анна Ахматова, «Реквием»
Когда мильоны нас, склонивших выи,
Живьём глотал проскрипционный Молох,
Составлен ли был кем-нибудь в России,
Как Герценом, вселенский мартиролог,
Где б значились не имущие срама
Все те, чей путь земной был так недолог,
От безымянных жертв до Мандельштама,
Безжалостно загубленные теми,
Кто вёл нас к жизни новой. Men che dramma
Di sangue m'e rimaso che non tremi.
------------------
Данте, «Чистилище», XXX:
Меньше, чем на драхму,
Боюсь, осталось в жилах моих крови,
Которая бы вся не содрогалась.
(стихотворный перевод Виктора Коллегорского)
10. Двум Викторам от третьего
Виктору Януковичу
Наверно, чем глупей, тем безотчётней
Невежества державный тон чванливый –
И нынче быть Ахметовой почётней
В олигархате местного разлива.
А Ялты резиденту не зазорно
Соревноваться с гением Тараса –
Ведь смог же шендеровичев Адорно
Петрарке вслед прославиться и Тассо.
29 декабря 2012
Виктору Шендеровичу
Не вздор ли – по-задорновски задорно,
От Анны ли Ахметовой с приветом –
Философа немецкого Адорно
Назначил итальянским ты поэтом.
А что?! Не убоялся ж Янукович
Историком прослыть литературы,
И – видит Бог! – достоин Шендерович
В Италии министром стать культуры.
28 декабря 2012
Ахматову -- в Ахметову, Адорно
Из Франкфурта – куда-нибудь в Ливорно,
А Чехова – указом президента –
В солдаты – тьфу, в поэты – как студента.
Виктор Янукович в своих выступлениях назвал Анну Ахматову Анной Ахметовой, а Чехова -- великим украинским поэтом. Виктор же Шендерович, в свою очередь, назвал в интервью "Новой газете" знаменитого немецкого философа, социолога и музыковеда Теодора Адорно итальянским поэтом.
Резидент Ялты -- Чехов.
Тарас -- Тарас Шевченко.
Другие статьи в литературном дневнике:
