Лев ОшанинВ сказке «Маугли» солнце село, Волчий вой с четырех сторон – Старый мудрый вожак Акела, Промахнувшийся волк Акела К смерти стаей приговорен.
Миг оставшейся жизни тонок. Только, серых судей гоня, Человечий лесной детеныш Спас Акелу пучком огня.
А в поэзии нет спасенья От оскаленных волчьих морд – Не поймал своего оленя, Значит, ты изначала мертв.
Отбиваясь от слов пустячных, Слыша будничный птичий свист, Понимаешь, как это страшно: Черный «шарик» и белый лист.
В напряженье твоем высоком, Сам себе всевышний судья, Обречен ты под бьющим током Каждый миг подтверждать себя.
Нет покоя и нет предела – В сердце вечный открытый счет. Промахнешься, как тот Акела, – Добрый Маугли не спасет.
Старость к нам подступает скрытно, Кости легкие солоня. Старость – это потеря ритма, Цвета, запахов и огня.
А олень быстрокрыл и вечен, Он летит сквозь века и Русь. Дорогая, еще не вечер, Понимаешь, еще не вечер, – Не тревожься, не промахнусь. * * * Твое лицо освещено любовью. А кажется не знающим о ней, Что это лег под тоненькие брови Нарядный отблеск праздничных огней.
Погаснет праздник, смолкнет хор хвалебный А ты опять прекраснее зари, – Ни блеск огней, ни солнца свет волшебный Не заменяют света изнутри.
* * * Их было столько, ярких и блестящих, Светящихся в пути передо мной, Манящих смехом, радостью звенящих, Прекрасных вечной прелестью земной...
А та была единственной любимой, Совсем другой, была совсем другой, Как стрельчатая веточка рябины Над круглою и плоскою листвой.
* * * Вот ты важно ходишь по квартире И смеёшься звонко и беспечно, Девочка, единственная в мире, Та, которой верен буду вечно.
Я не говорю, как ты прекрасна. Это знают ветер, солнце, травы По словам, несвязным и лукавым, По глазам, доверчивым и ясным.
Для тебя земля светлей и шире. Ты смеёшься звонко и беспечно, Девочка, единственная в мире, Та, которой верен буду вечно. © Copyright: Виктория Канунникова, 2024.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
