Из любимого!

Соловей Заочник: литературный дневник

Светлана Чернышова


Гераклеева балка
I
скифы что ли картошку подкапывают…
по ночам приходят и картошку подкапывают
золотыми грабельками, что у греков награбили.
глянешь в окно: двор, сад,
тихо вроде, а на грядке с картошкой
грабельки под лунным светом мельтешат,
поблескивают.
выскочишь, добежишь пока -
нету, суки, опять полрядка!
а мне соседи говорят, что ты, елки-палки,
на скифов все.
а вдруг - греки?
вообще, да, логичней подумать на греков,
находясь на даче в гераклеевой балке.
но такая над домом висит звезда,
чистой воды - греческая,
из созвездия Кассиопеи,
что на греков и думать как-то стыдно.
неее.. не они.
от недосыпа косея
и ломая зевотой рот,
обходишь ночным дозором картошку,
похрапывает в будке
глухой пес Геродот.
II
грузная продавщица из сельмага
в грустную заворачивала бумагу
сельдь-иваси.
продавщица рыхла, рыба ржава…
знаешь что? не пинай-ка державу
по неприглядному заду.
сядь у окна, закуси
ржавой селёдкой имперскую водку.
дачный поселок нагруженной лодкой
в небытие отплывает по Ейке –
какой уж тут на хер Стикс.
лунный пейзаж (абрикосы и сливы)
в рамке оконной висит некрасиво –
кайся, молись
августу-златоустому в облике продавщицы,
что по дороге извилистой мчится
в светлый мирок: удобстванаулице-кухня-чат
нет на лице её жертвенной боли –
нимб несуразный и руки в рассоле
прелестями добиблейскими мироточат.
III
Я срезаю розы. Сахарно куст хрустит.
Буйство роз… в сентябре их нелепая жажда к жизни
Неуместна, как если сейчас причитать навзрыд
О любви к подурневшей отчизне.
Гераклея остывшим солнцем утомлена,
Дремлют псы у забора, мелькнёт средь сливовых веток,
Широченная в белый горох спина
Вечно пьяной соседки.
Что ещё я вижу? Бельё полощется на ветру,
У холма лисий хвост искрится, как хвост кометы.
Ну, а если вглядеться? Греки, греки толпой идут
Возвестить о начале света,
В коем канет бесстыдное время гибридных войн,
Диссонансных рифм и лжецов всех мастей и званий.
Греки, греки уже разожгли на холме огонь,
А когда неуютный вечер погасит пламя,
Обнажится всё, что под пеплом лежит давно,
И любой артефакт прежним именем будет назван:
Гераклея. Полночь. Разбавленное вино.
Умирание роз
В замутнённых вазах.



Другие статьи в литературном дневнике: