Настоящее!
Не спеши, душа моя
Елена Касьян
Не спеши, душа моя, не спеши,
Никогда не поздно за тот предел.
Где ещё коснусь я такой души,
Чтобы дух парил, чтобы дух летел?
Не беги, любовь моя, не беги,
Торопиться рано, побудь со мной.
Где ещё коснусь я такой любви,
Невозможной, выстраданной, земной?
Не оставь, пресветлый мой, не оставь,
Ни в тоске, ни в боли, ни в страшном сне.
Где ещё познаю такую явь,
Чтобы я в тебе, словно ты во мне?
Но должно пройти ещё много лет –
Донесёт послание твой гонец.
И тогда я выдохну этот свет,
И вдохну бессмертие, наконец.
Марина Хлебникова (Дёмина).
(26 декабря 1958 — 6 декабря 1998)
Из рассыпанной книги "Проверка слуха".
Кому звезда, кому гранитный клин,
Кресты, плита ли, холмики в ограде,
А этим - безымянным - дерн один...
"Блаженны правды изгнанные ради"...
А на Руси не били дураков,
Не били скоморохов и убогих,
Но извели коней и нет подков
На счастье, и умножилися боги...
И ты, поэт, блаженства не проси:
Постись, терпи, неси без зла вериги...
Как много книг хороших на Руси,
Но никого не учат эти книги.
*
Быть иль не быть?..
Кому какое дело,
чем Гамлет сыт,
и с кем сегодня спит
его мамаша?.. Если б овдовела
рыбачка иль жестянщика жена,
кто б из господ повел ленивым ухом?
Но королева! Слух ползет за слухом,
и кто-то этой ночью видел духа,
а тот ему поведал, что вина
за гибель короля на королеве
и новом муженьке...
И этот бред
мусолят равно при дворе и в хлеве,
и на конюшне... Мне спасенья нет
от лживой скорби, вздохов и намеков -
хоть прочь беги! Офелия - и та -
преподает урок мне из уроков:
несть темных слов, а истина проста -
трепещет, что на датскую корону
найдется неизвестный претендент,
и вся ее краса из бус и лент
окажется напрасной, ибо к трону
не приведет.
Мой добрый Розенкранц!
Вы думали, я - флейта... Вы ошиблись!
Я - барабан. Мой мозг в сплошных ушибах
от подлости людской. Больнее ран,
чем в жажде поживиться дармовщинкой
и на чужой беде погреть мошну,
не отыскать...
Как вязкую слюну
не сплюнуть после бешенного бега,
так эту взвесь с себя не отряхнуть...
Уйти, забыться, умереть, уснуть,
податься в просветители - читать
толпе букварь по химии и праву,
дотошно объяснять, что мать - есть мать, -
не мне ее судить... или орать,
трясти белье, на всех найти управу
и, отдуваясь, влезть на шаткий трон?..
Быть иль не быть?
Какая скука, право...
*
Обмани меня, слышишь,
когда-нибудь я отбатрачу -
милосердным обманом
сквитаюсь, воздам, отплачу...
Не палачествуй, Время, не жми -
все равно не заплачу,
даже если заставишь
в глаза посмотреть палачу.
Обмани меня, слышишь?
Скажи, что все будет прекрасно,
что все крысы подохнут,
и новый поднимется сад -
тот вишневый, тот розовый,
тот ослепительно красный,
где забытому Фирсу
ливрею сошьют для наград,
и повесят на уши
вишневые длинные серьги,
потому что лапша не годится
для этих забав...
Обмани меня, слышишь?
Я, может, тебе не поверю -
просто, как же уйти,
хоть во что-нибудь
не поиграв...
*
Мы уходим в себя,
как отшельники в домик витой,
отболев маятой,
оборвав поводки,
но - в ошейниках...
Отстраненные,
потусторонние,
каждым атомом посторонние.
Негонимые,
нехранимые,
в белый свет, как в копейку,
мимо мы.
МИМЫ.
Умные тени
невнятного прошлого,
разменянные,
подброшенные,
хоть родились вполне доношенными,
но и вовремя - не ко времени,
слабый плод из больного семени,
с долгой памятью,
с геном совести...
"Нет на свете печальней повести"...
*
Еще не доросла
до пониманья истин,
уже не дорасту
до счастья мятежа,
до схимы, до вериг,
до книг Агаты Кристи,
но - Господи спаси! -
как мается душа!
Как мается душа,
как спорит с жадным телом,
как хочется в круиз
по благостным местам,
как режутся слова
корявой правдой дела,
и устрицы во льду
не просятся к устам...
Мешаются слова
неродственного ряда,
и маятника ход
ни тише, ни скорей...
Уйдя от райских врат,
не сунусь в двери ада,
и Вечность буду я
стоять между дверей...
Не всем же дорастать
до пониманья истин,
до схимя, до вериг
до счастья мятежа...
Под Лениным себя
давно никто не чистит,
но - Господи спаси! -
как мается душа!
*
Будто жизнь чужую проживаю,
будто впереди еще рожденье -
укушу свой палец - нет, живая!
У зеркал застыну - привиденье...
Пахнет вечер ладанно и густо,
певчий дрозд кого-то отпевает...
У зеркал застыну - пусто, пусто...
Укушу свой палец - нет, живая.
Скука электрических каминов
выгнала живой огонь из дома...
От меня осталась половина:
"сапиенс" остался - умер "гомо".
*
Когда-нибудь, пройдя и Крым, и Рым,
по трещинкам судьбу сложу в ладони...
...На улице жгут листья. Теплый дым
в осеннем небе гасится и тонет.
И город вьется тысячью дымков -
как будто в мир иной перелетая,
душа земной оставила альков
и легкий дым по улицам сметает...
...Когда-нибудь, за день до холодов,
сгребу листву руками без перчаток,
и в разнобойных контурах листов
своей ладони встречу отпечаток,
и обращусь в отечественный дым,
и отлечу, не спрашивая визы...
Налево будет Крым, направо - Рым,
и оба вместе - позади и снизу...
*
Версификатор,
пиши верлибры,
если хочешь знать свои истинные размеры.
Рифма - красивая полумера,
облекающая негодную мыслишку
в пристойную форму:
- Как тебе?
- Норма!
Версификатор,
в рифмованной зауми,
в метаметафорах и метаметаболах
заставь разобраться ребенка,
и если он не заплачет
и не постареет на твоих глазах,
считай себя поздним Пикассо...
*
Не итоги - так, мысли вслух,
бормотанье, летучий лепет...
Тополей воробьиный пух
летним снегом кружит и лепит.
И прохожий - один из ста -
смотрит пристально, словно будит,
будто знает - на ней креста
нет и не было, и не будет...
Будет зреть виноградный сок,
будет моря больничный запах,
будут чайки крестить песок
мелким крестиком тонких лапок,
только я просвищу пращой -
и прохожий меня осудит:
он не знает - меня еще
нет, и не было, и не будет.
*
Абрамцевская осень
Левитанье...
Ни ветерка -
Кленовый лет в отвес...
В коряжинах река,
Недальний лес,
И нарастанье
Той тишины до ломоты в ушах,
Где даже шаг
тяжел и неуместен...
Я первый раз
В до боли русском месте
Учусь по-русски
Воздухом дышать...
*
Еще не знаю - по какому списку,
по тайной канцелярии какой
мне проходить,
но чувствую, как низко
судьба огонь проносит над рукой...
Паленым пахнет волосом, но кожа
пока еще ознобно - холодна...
О, Господи! Как призрачно похожи
на этой части суши времена!
Как будто утомясь от вечных бдений,
не дожидаясь Страшного Суда,
Бог создал заповедные владенья
и перестал заглядывать туда...
Другие статьи в литературном дневнике:
