Гименей

Тогда она заплачет обо мне...
Хотелось бы надеяться - не скоро.
Скучает безработный Гименей,
как совесть, не познавшая укора,
печалей и не отданных долгов,
ночных звонков, скандалов и разборов.
И надо бы спросить - а кто таков,
опухший, разжиревший, словно боров,
божок... Хотя какой он там божок...
Забыв про Аполлона с Каллиопой,
удрал с Олимпа, все бумаги сжёг,
бомжует... Что тут ждать от остолопа,
который освящает всякий брак,
что равный, что неравный. В самом деле,
он пьёт настойку глупостей и врак,
в которых наши чувства оскудели.
Он пьёт рутину долгих вечеров,
нектар измен - хождения налево...
И слёзы тех, с кем делим кровь и кров,
король вранья, обмана королева,
одни в квартире. Двое, но одни,
Здесь даже богу нечем поживиться...
Бомжу - тем паче. Руку протяни -
тебе доверит ветви шелковица,
а там, глядишь, обронит в руку плод,
как в детстве... Жмёшь податливую мякоть,
придавишь - время в пальцах поплывёт,
и может, скоро ей придётся плакать.