Недавно при попытке прорыть прямой переход
с Арбатско-Покровской на Калужско-Рижскую
линию метро московские диггеры откопали
несколько дощечек, исписанных грамотой,
получившей у историков название "черты и резы".

Предлагаем читателю первый перевод уникального
документа эпохи Гомера, проливающий свет на
культурные связи Древней Греции и Древней Руси.
Неизвестный автор (вещий Боян?) воспроизводит
моменты общения героев этого эпоса. Перевод
стилизован по стандартным канонам стихирных
опупей.


КАРТИНА 1 (вступление)

Боян (сидит за столом и режет):

Гнев свой умерь, о могучий и грозный Ярила!
Дай летописцу достойно дорезать табличку -
Вон уже сколько дощечек хороших изрезал,
Будет ругаться жена - мол, дрова переводишь...

Мне ради подвигов славных даждьбожиих внуков
Даже соседских поленниц ни капли не жалко!
Давеча старый Илья было вспомнил о Трое,
Надо бы вырезать все, благо память не стынет.

Байки бойцов престарелых - опора плохая,
Но ведь источник живой - не считать же Гомера!
Этот слепец исказил до того всю картину,
Что для ребят ни гекзаметра в ней не осталось!

Силу мне дай, о могучий и грозный Ярила!
Прочие боги и милые сердцу богини!
Дайте певцу–летописцу троянского действа
Сдёрнуть завесу со скрытой доселе картины.

Дайте мне лиру, и я пропою, как всё было,
Выправив ляпы сомнительных баек Гомера.
Если совру, век не видеть мне более воли
(как не видал и Гомер, чем писал и чем писал).

Но – по порядку: начну с заблуждения грека
О наречении  города именем «Троя».
Битву назвали «троянской» в честь русских героев,
Троица коих участие в ней принимала!

КАРТИНА 2 (пролог)

Шесть часов вечера после троянской войны.

Появляется Алеша Попович в компании
с Анной Муромцевой и женой Катериной
(бывшей Кассандрой). Дамы оживленно
беседуют с пулеметной скоростью.

Алеша Попович (Бояну):

Эк Касссандра верещит -
Не спасает даже щит!
У меня от этой бабы
По спине уже прыщи.

Ты, Боянка, этот треп
Из Сети, поди, нагреб?
Ты б закончил хоть к утру б,
Чтоб не превратиться в труп!

Тут немного погодя
Будет в Турцию ладья,
Так что ты не уходи,
Вместе поплывем, поди.

Затоваримся шмотьем,
Скинем в Киеве... почем?
А почем я это знаю?
Скучно с этим челночьем!

Были на Руси герои
Как сейчас не вспомнить их -
Как бутылку эту Трою
Раздавили на троих...

(Кассандра-Катерина пытается
влепить Поповичу плюху, но
отвлекается на появившуюся Алену
(бывшую Елену). Попович тихо исчезает.

Муромцева Анна:

- Заходи, да здесь он, Кать.
Й-иэххх, ночью квасили опять.
Как бы, девки, нам отвадить
Мужиков ночьми блукать?
Не сносить им головы
От обиженной братвы
Лучше б чистили участки
От картофельной ботвы.
Нет, ну сколько можно так?
Ой, проснулся мой байдак –
Чует, что не одобряю
Я ночных дебошей-драк.

(появляется Илья Муромец,
заспанный и злой)

Илья Муромец:

Слаб я, Нюра, не взыщи.
С похмела башка трещит.
Нешто с кем-нибудь подраться –
Поразмять свои хрящи?
Мне здоровые бои –
Злей рассолочной бадьи.
Где Микитич и Алёшка –
Соплеменники мои?

Муромцева Анна:

Брыня – в летнем терему,
А Алёха – не пойму…
То ли бабы утащили,
То ли сам уполз к кому.
Эй, Алеха! Отойду
Поискать его в саду,
Как бы этот гарный хлопчик
Не попал в лиху беду.

Илья Муромец:

Нюрка, не трынди зазря,
Не срами богатыря.
Сей момент назад вертайся,
С тщаньем земли осмотря.

Елена (заговорщически):

Может, скажем ей, Катрин?
Лёха не в тепле перин –
На соломенной подстилке,
Сатана его дери!

Кассандра подхватывает:

Мы «до ветру» вышли в сад,
Смотрим – там какой-то гад
Спит, в трофейных хризантемах
Утопивши толстый зад!

Елена:

Мы крапивою – да, Кать?
Кааак давааай его стегать!
Только в ём, как в бегемоте,
Жиру центнеров на пять.
Нют! Вальяжный, словно лев,
От «припарки» разомлев,
Нарушитель перебрался
Почивать к скотинкам – в хлев.

Кассандра:

Мы – за ним (забавней ведь,
Чем над пряжею корпеть).
Ой, что дальше было, Анькааа,
Это, прям, сплошна комедь:
Всем баранам, окромя
Тех, что были на племя,
Встать велел по стойке «смирно»,
Матом неслухов клеймя.
Напоровшись на протест,
Тут же выдал манифест:
«За игнор мово приказу –
Трое суток – под арест!»…

Елена:

Сразу вспомнился, Анют,
Вопль Кассандры: «наших бьют!»…
А потом – как пала Троя.
А потом – уют кают.
А потом – как Брыня мне,
Поигравши на зурне,
Растравил сердечко сказкой
О родимой стороне.
Я к нему поближе поближе – шасть,
Он – руно на плечи класть…
Заглянула в ясны очи,
И… немедленно сдалась. 


КАРТИНА 3. Муром.

Боян:

Надо начать по порядку, расставить все роли,
Будто все это ну прямо сейчас происходит.
Все началось от того, что к Илье на рассвете
Прибыл гонец от пирата-царя Одиссея...

Шесть часов утра до войны.
Терем Муромца. Стук в дверь.

Муромец:

Нюр! Мне в лом слезать с печи –
Кто щеколдою бренчит?
Чай, бродяги-скоморохи
На халявные харчи?

Муромцева Анна:

Тут в одёже боевой
Иноземный вестовой
Говорит – от Одиссея.
На конверте – адрес твой.
Нет, ты глянь, каков пижон!
Пишет, дескать, ты должон
По взаимодоговору
Выручать пленённых жён.
Дескать, случай самый тот –
И к твоим услугам флот.
Два часа тебе на сборы,
И – с песнЯми и вперёд!

Илья Муромец (читая письмо):

Нюр, будь другом – посмотри
Где сейчас богатыри.
Намекни, мол – выпал случай
Поглазеть на остров Крит,
Русской силушкой блеснуть!
Пусть трезвеют как-нибудь,
Облачаются в доспехи
И – на пристань держат путь.
Мы втроём любых врагов
Враз избавим от долгов.
Собери-ка нам, Анютка,
В путь-дорожку пирогов.

(появляется Попович,
под глазами круги)

Алеша Попович:

Что за шум у вас с утра?
Нюра! Завтракать пора!
Ты совсем, гляжу, Илюша,
Стал похожим на бобра.
Сиднем сел - и никуда,
Будто в юные года.
Тридцать лет сидел на печке -
Вылезай хоть иногда!
Где Никитич? Я вчера
Выпил водки два ведра,
А потом четыре девки
Спать не дали ни хера.
Все пытали - типа, глянь,
Ты ж глазастый, хоть и пьянь,
Рассуди, котора лучше,
Красоте, мол, жертвуй дань.
Знамо, лесть у них за страсть...
Ну, нажертвовался всласть!
Щас поесть бы мне от пуза,
Да поспать бы где упасть...

Муромцева Анна:

Не поспать тебе, милок,
А скакать без задних ног –
Глянь, что нынче чужеземец
Нам с Илюшей приволок.
Пакт какой-то – чепуху.
Главно дело – ху ис ху?
Особливо – кто Елена?
Говори, как на духу!

Илья Муромец:

Ты чего – ревнуешь, Нюр?
Нет, видали эких дур?
Сей докУмент был составлен
До тебя – имей в виду.
Лёх, втолкуй ей этот факт –
Раз подписан был контракт,
Надо срочно с воровайкой
Выйти на прямой контакт.
Я могу провесть ликбез.
Лёх, представь такой разрез:
Вот, к примеру, мою Нюрку
Взял бы выкрал некий бес.
Ведь естественно вполне –
Ты придёшь на помощь мне,
Чтобы возвернуть Анютку
Потерпевшей стороне?

Муромцева Анна:

Ой, умора, слышал, Лёш?
Прям, желающие – сплошь!
(Илье):
Кто ж отважится на дерзость,
Если рядом ты живёшь?

Алеша Попович:

Аня, Аня, ты чего?
Я ж того... ну, аллего-
Рически, тэскыть, для виду...
Вот Добрыня, тот - ого!

(появляется Добрыня, сурьезный
и задумчивый)

Добрыня Никитич:

Вам бы только воевать!
Силы некуда девать?
Лучше б в баньку завалиться,
Али в Нюркину кровать...
Али, если по уму,
Можно погулять в Крыму -
И с татарами сразиться,
И покушать бастурму.
Нет, опять их манит, мля,
Закордонная земля.
Патриоты, елы-палы,
Лишь бы дальше от Кремля...

Илья Муромец:

Хэй! Отставить матюки!
Представленьям вопреки
Тут до Крита – три недели,
Если дунуть напрямки
И ещё (поди-ка, мать,
Пропитание изладь!)
У гречанок, Брыня, ножки –
Во! – по саму рукоять!
А точёные носы!
А кудрявые власы!
А такой, как у Елены –
Не быват ваще красы!

Добрыня Никитич (задумчиво-мечтательно):

Экий ты, Илья, плейбой!
Ладно, ладно, Бог с тобой!
Возражать - себе дороже,
Будет басурманам бой.
Ты, Алеша, шлем протри
И снаружи и снутри...
Да, мы трое эту Трою
Обломаем дня за три!

Илья Муромец:

За три дня – какой резон?
Там же бархатный сезон.
Ныне властвует в Иолке
Мой приятель – царь Язон.
Сокрушался сколько раз –
Что, Илья, не кажешь глаз?
Приезжай, подебоширим –
Здесь никто нам не указ.

Добрыня Никитич:

Да... на нюркиных харчах
Что-то ты, Илья, зачах.
Вон - уже косая сажень
Помещается в плечах.
Али правда, гой еси,
Как клевещет Би-би-си -
Не осталось больше силы
Богатырской на Руси?

Муромцева Анна (собирает
харчи и размышляет вслух):

Вот принес же грек аврал!
Брыня счас нарочно врал,
Будто исхудал Илюшка -
Сражена я наповал!
Пили б меньше – не ослаб!
А они – еще про баб,
Дескать, бабы там красивше,
И ваще – другой масштаб...
С ними, что ль, поехать уж?
Спрятать косу в каляпуш...
Про инкогнито навряд ли
Мой додумается муж!

Добрыня Никитич (озабоченно):

Эй, Попович! Ты, иль я,
Или, может, ты, Илья,
Кто в трусах заначку спрячет
От заморского жулья?
Говорили мне приват –
Там народ жуликоват.
На ходу подковы срежут -
Сам же будешь виноват.

Илья Муромец:

Не, я пас. Суди, браток –
Нюрка мне шитьё порток
Этих, как его... «семейных» -
Ставит, дура, на поток.
А деньжата ж – в кругляшах.
Ай не сдержатся в мошшах?
Растеряю по дороге –
И не станет ни шиша.

Добрыня Никитич:

Н-да... Промблема хоть куда.
Не скажу, чтобы - беда,
Но без грошей, как известно,
Ни туда и ни сюда.
Особливо - на войне,
На троянской - так втройне.
Глупо ехать без валюты
В иноземное турне.

Илья Муромец:

Во, завёлся богатырь!
Впору нюхать нашатырь.
Ты возьми, да те червонцы
Сам куда-нить примастырь!

Алёша Попович:

Что ж нам, ехать без грошей
Покормить заморских вшей?
За одни такие мысли
Сразу надоть гнать взашей!

Илья Муромец:

Гнать взашей – немудрено.
Там без денег худо, но
У Язона есть барашек –
Называется руно.
Не поверите вы мне –
Все шерстинки в том руне
Из червонных золотинок –
И в стране – в большой цене.

Добрыня Никитич:

А найдется доброхот,
Чтоб спонсировать поход?
Пусть пришлет за нами катер,
Можно даже - пароход.

Илья Муромец:

На, письмишко перечти.
Я о нём забыл почти –
Всё спонсировано, братцы!
Мы от рая – вполпути!
Что ж ты квелый как пырей,
Ну, давай читай скорей!
Особливо ту страницу,
Где про нас, богатырей...

КАРТИНА 4. Ока в нижнем течении.

БОЯН:

Долго ли, коротко - витязи в путь собирались.
Приняли крепко, наутро слегка похмелились.
Все же, отягощены абстинентным синдромом,
Вместо Днепра вниз по Волге на юг повлеклися.

Старый Илья по дороге страдал от мигрени,
Свистом разбойничим сильно с похмелья контужен,
С ДУБА СТРЯХНУВ нарушителя, сгреб в толобасы
И до поры возле мачты добычу оставил...

(Челн тихо идет вниз по Оке, входит в Волгу.
На палубе Илья и Добрыня. У мачты
мешок с плененным Соловьем-разбойником.
У борта дремлет неизвестный усатый
юноша в татарском каляпуше на голове.).

Добрыня:

Ох,уж этот окиян.
Так качает - будто пьян!
А ведь мы еще не пили -
Разве это не изъян?

Илья Муромец:

Мне намёк понятен сей.
Наливай! А где Ляксей?
Ай опять на хлебный мякиш
С борта ловит карасей?
Лёха! Клёва ж нет. Голяк.
Подползай к корме – приляг.
Покумекаем, как будем
Обезвреживать стиляг.
Прихвати там усача,
Что в отключке с первача.
Подготовим, чтоб не задал
В первом бое стрекача.

Добрыня (глядя на замаскированную Анну):

Новичок и впрямь притух,
Даже с виду не петух.
Как бы он не опозорил
Богатырский русский дух.

Илья Муромец (тихо, Добрыне):

Слышь-ка, постарайся, брат,
Осторожней быть стократ,
И не дай понять Анютке,
Что раскушен маскарад.
Ишь ты, прыгнула в седло!
Как ей личико взбрело,
Прилепив жеребью гриву,
Превратить в тако мурло?
Смысл поступка глуп и прост:
Чтоб весь кайф – коту под хвост,
Нам заместо зюйда-веста
Отрезвляющий норд-ост!

Алеша Попович
(вылезая из трюма) :

Рыбки в речке так молчат,
Как меня в ладье качат.
Просыпаюсь - как с похмелья,
Будто сотня татарчат
В голове больной танцуют,
Отмечают сабантуи...
Эй, Добрыня и Илья,
О походе потолкуем?
Слышал я от шинкарей,
Будто был один еврей,
Море раздвигал до суши -
Видно, из богатырей.
Нам бы, лежа на боку,
Щас доплыть бы до Баку,
Ну а там - а не слабО ли? -
Сушу превратить в реку,
Чтобы крепкий наш челнок
Меж армян и турок смог
Проскользнуть до Черноморья,
Вот, тогда прибудем в срок.

Илья Муромец:

Я ж тя только вспоминал!
Нифигушник! Рыть канал?
Лёх! Что ты масштабно мыслишь,
Я до сей поры не знал.

Алеша Попович (сварливо):

Вы же сразу за весло -
В карту глянули б назло
Всем разбойникам-пиратам -
Эка, в Волгу занесло!
Нет бы плыть бы по Днепру!
Нынче ж, если не помру,
Проложу маршрут канала,
Хоть и рыть не по нутру!

Илья Муромец (кивая на мешок у мачты):

Соловейка водный путь
Нам проложит как-нибудь.
Вон – посапыват, каналья,
Четвертак приняв на грудь.
Я сложил его в мешок.
Есть за ним один должок –
Как-то раз в нетрезвом виде
Полдеревни напрочь сжёг.
Ну, конечно, не бог весть,
Но, ребята, что уж есть.
И потом, ему раз свистнуть –
Тыщу кубометров снесть.

Алеша Попович:

Ты зачалил Соловья?!
Круто! С этого ворья
Будет хоть какая польза -
Не кормить же урку зря!
Знамо, этот анархист,
Паразит и яйцеглист,
Нынче явит в мирных целях
Свой художественный свист.
Главно дело, ты того,
Глянь, чтоб вбок не повело!
А не то в горах Кавказа
Не одно слетит село.
Тут нам нужен верный глаз.
Я с утра сегодня - пас.
Но слыхал я, что в Китае
Есть такой прибор - компас.
Тут навстречу был челнок,
Вроде, с юга... я бы мог
Щас догнать его, проведать,
Мож, там есть такой станок?

(Принимает стакан, ныряет в Волгу
и резво вымахивает вверх по течению)

Илья Муромец (вслед Алеше):

Дак ты контур наживуль,
Начинать свистеть откуль –
А потом пускай разбойник
Залезает снова в куль.

(про себя, раздумчиво):

Лёха плюхнулся в волну,
Да поплыл вдогон челну…

(Добрыне, глядя на переодетую Анну)

Кто на палубе-т, Добрыня,
Шлёпнулся во всю длину –
В аккурат, борта повдоль?
Это новенький, ли что ль?
Что, браток, видать, нечасто
Потребляешь алкоголь?
Знамо, опыт дюже мал.
Ой, встаёт… опять упал.
Ну, давай ещё два шага,
И – заслуженный привал.

Замаскированная Анна Муромцева:

Я услышал про станок…
Пол чегой-то из-под ног…
Ик… всё время ускользает,
Как промасленный блинок.

<ЗДЕСЬ НУЖЕН ЕЩЕ НЕБОЛЬШОЙ
ДИАЛОГ, МАММЭЙ, НАПРЯГИСЬ!>

Картина 5. Каспий.

Боян:

Тихо по Волге товарищи вместе сплавлялись,
Пиво у гор жигулевских с сушеною воблою пили,
Пиво у гор жигулевских с ТАРАНЬКОЮ пили,
Лопали блинчики, Анною верной согреты...

Алеша (догоняет ладью у Астрахани):

Вот же черти-торгаши,
Из такой пришли глуши!
Раздобыл, Илюша, кОмпас!
Так что репу не чеши.
Встанем у Махачкалы,
Помнишь Змиевы валы?
То Никита, Брынькин папа,
Обеспечивал тылы.
Сгоним всех людей окрест,
Соловью укажем вест,
Просвистит он до Батума
Сквозь Кавказ туннель-проезд.
Эй, Добрыня, ты готов?
Только это... ни мостов,
Ни шлюзов не надо строить -
Там вода из всех Понтов
Тут же потечет обратно.
Речку закопать. Понятно?
Полстепи нам утопить
Было б очень неприятно...

(у Махачкалы Соловей-разбойник
просвистывает туннель до грузинского
побережья Черного моря. Богатыри пропихивают
челнок через туннель)

Алеша:

А ведь ты мудёр, Илья!
Как бы мы без Соловья
Дотащились бы до Понта?
Будут помнить сыновья,
Как сквозь весь Большой Кавказ
Соловей проделал лаз,
Исключительно свистемши
И глядемши на компас. 
Здесь в Колхиде грек Язон,
Аргонавт и фармазон,
За руном когда-то бегал,
Из зубов сажал газон...
Ныне, опытом богат,
Наш спасательный отряд
Должен править зюйдом-вестом
Аж до самых Семплегад.
Там полно Харибд и Сцилл,
Это, если кто забыл -
Ну такие злые черти,
Хуже киевских кобыл.

КАРТИНА 6. Черное море. Граница Европы и Азии.

Боян:

Так потихоньку прошли багатуры вдоль Понта,
На горизонте пролив - как игольное ушко.
С ревом вода устремляется в узкое гирло
(Нынче Босфором зовут это гадское место).

Много поганого знают о нем мореходы -
Сцилла, Сирены, Харибда, потом Семплегады...
По берегам черепушки челнов будто мусор -
Первым челночникам круто здесь прежде бывало...

(Челн стоит на рейде у входа в пролив).

Замаскированная Анна Муромцева:

Мужики, алаверды!
Средь бушующей воды
Если нас настигнет буря –
Ой, не миновать беды!

Соловей:

Хоть пучина столь грозна,
Я причину распознал:
Это Сцилла и Харибда
Нас тут держат допоздна.
Лёха давеч плёл про их
Дебоширство на двоих.
Мочат, гады, мореходов
Из укрытий из своих.

Замаскированная Анна Муромцева:

Соловей, мерси за встрям.
Сцилла озверела прям.
Не, такого поведенья
Мы никак не одобрям.

Добрыня (растопырив пальцы веером):

Что ж ты Сцилла так ревешь?
Толком расскажи что хошь.
Али ты меня пугаешь?
Это зря, ядрена вошь!
Ты мне вроде мелюзги.
Жаль, что не видать ни зги,
Но под руку подвернешься,
Мигом вышибу мозги!

Илья Муромец:

Знать, показывает власть!
Глянь, Харибде в мощну пасть
Море хлынуло потоком.
Нам туда бы не попасть...
Мы зацепимся за риф!
Как она поток бурлив
Отрыгнёт поганым чревом –
Образуется прилив.
Сразу ставим паруса.
Если мы за полчаса
Не проскочим до отлива –
Не спасти нам телеса.
Матерь Божья, помоги,
От чудовищ сбереги!

(Челн проскакивает в пролив)

Хэй! Кажись-таки успели –
Не догнали нас враги!

Соловей:

Рано радуешься, брат!
Тяжелей спастись стократ,
Не застряв меж жерновами
Скал плавучих – Симплегад.
Эти гады, точно смерч,
Мчатся бешено навстречь.
Всё, что попадёт меж ими,
Нет возможности сберечь.

Илья Муромец:

Запускаю голубка…
Покумекаем пока –
Просчитаем время лёта
И попутность ветерка…
Голубок лишён пера,
Но – живой! И нам пора!
Жмём на вёсла! Всё, успели,
Не пропали ни хера!
Операция чиста.
Лишь корму на два перста
Расщепило. За удачу
Тяпнем, братцы, по полста!

КАРТИНА 7. Муром, месяц спустя.

Терем Муромца. Анна рассказывает
Кассандре и Елене о походе через
Босфор и Дарданеллы.

Анна Муромцева:

Приключений с этих вод
Наскребла я, девки! Вот –
Опишу я вам, к примеру,
Характерный эпизод:
Мчалась лёгкая ладья
По протоке Соловья.
Гнал её попутный ветер,
Парус весело жуя.
Вереницею сперва
Проносились острова,
В плотном утреннем тумане
Различимые едва.
Мгла распалась, породив
Всех чарующий мотив
В исполненьи невидимок –
Сладостноголосых див.
Заструился серебром,
Овладев мужским нутром.
Я, девчонки, враз смекнула,
Что не кончится добром.
Мужиков сморил гипноз –
Млели с непосильных доз.
Тут я вспомнила частушки
И совсем пошла вразнос -
Пела всякий компромат,
В кажной строчке – крепкий мат
(Наш мужик, когда дуреет –
Лишь на ём и понимат).
Перепела неумех –
Разобрал их громкий смех…
Дале, помню, добирались
Без особенных помех.

КАРТИНА 8. Стамбульский рейд.

Боян:

Всех победив, ночевали они по-турецки,
В барах Стамбула их долго потом вспоминали...
Утром собрались идти к илионскому порту,
Выполнить долг братской помощи грекам-данайцам.

Тут заскучал отчего-то свистящий разбойник,
Не захотел продолжать экспедицию дальше.
Понял бродяга, что тут очень хлебное место,
Если с умом понастроить рогаток-таможен...

Соловей:

Давеч лапоть сполз с ноги –
По воде пошли круги,
И втемяшилось мне, Брыня –
Отработал я долги.
Я ж далёк от параной –
Не хочу ни за руной,
Ни за славой. Мне б домишко,
Да с бабёнкой озорной.
Вот я и подумал, брат,
Не вернуться ли назад –
В ту протоку, где спасались
От коварства Симплегад?
Знаю, к ним молва строга,
Аргументов до фига –
Мол, в момент любому сломят
И копыта и рога,
Ходят задом-наперёд,
И не княжеских пород.
Да и я ведь не подарок –
Хулиган, наоборот.
А прикинь, наладить бы
Вместо зряшной-то гульбы
На хозяйственные нужды
Эти каменные лбы!
Таможню построить хоть,
Или, там, муку молоть…
Жернова, видал, такие,
Что не приведи господь!
Дело выгодное жа –
Нет с ментами дележа...
Всё – на благо возрождения
Всерасейского коржа!

(застенчиво):

И ещё – изобрету
Способ воплотить мечту –
Хор из Сциллы и Харибды,
Наподобие "Тату"…
Лёх, ты как? А ты, Илюш?
Вас и так – вон сколько душ!
Отпускаете? Спасибо,
Не, я трезвый, почему ж…

Алеша Попович:

Пусть живет тут среди гор,
Наш разбойничек-сапер,
И отныне путь зовется
Соловейка Черномор.

(Соловей остается у пролива.
Челн приближается
к бухте у крепости Приама).

Илья Муромец:

Взор ласкает лепота
Илионского порта!
Одиссей руками машет,
В них – овчина золота.
Знать, расщедрился Язон,
Видя в том большой резон,
Что под силой богатырской
Рухнет вражий гарнизон.
Одиссей, нам – в бой пора.
Пир отложим до утра.
Разве только для знакомства…
Ну, плесни – по полведра.
Дык, полусухой закон…
А на закусь что – бекон?
Не из тех блестючих гадов,
Коих бил Лаокоон?
Ать-два, левой, ширше грудь!
Чё кота за хвост тянуть!
Прямо счас пойдём да стражу
Напугаем чем-нибудь!

Алеша Попович:

Гля, робяты, Илион!
Й-иэхх, устроим грекам шмон!
Так войдем, что даже Шлиман
Здесь не соберет колонн!
Вон, на стенах кто сидит?
Сила силу победит!
Гля - не счесть там зевсов, марсов,
Артемид и афродит!
С нами Хорс (или Христос?),
Так что мы решим вопрос.
Ети еллинские боги -
Не страшнее майских гроз.

(Челн остается на рейде.
Богатыри обживаются в
данайском лагере).

Добрыня:

Ахиллес намедни (жлоб!)
Засветил мне пяткой в лоб,
Но, отшиб наверно ногу,
Потому как – хлоп, и в гроб.
Ну, ахейцы, вашу мать!
Столько копий изломать,
За Елену лезть на стену,
Чтоб в итоге не поймать?
Биться надобно с умом -
Это ж не борьба сумо!
Дали б Леночке корону -
Все бы сладилось само.
Есть идейка у меня:
Можно выстругать коня,
Внутрь упрятать Одиссея
И на водку обменять.

Илья Муромец:

Опохмел для алкаша?
Что ж, идейка хороша!
Не откроет конь ворота –
Хоть погреется душа.
Из дворца до четверга
Надо вытурить врага.
Нам минута промедленья
Бесконечно дорога.
К четвергу накроем стол
В Илионе – лиц на сто.
И торжественно приступим
К наведению мостов.
Местных пьяниц распугам,
Скажем тосты всем богам
Во главе меня посадим,
Брыню с Лёхой – по бокам.
Возлиянье совершим
За разгром Приам-паши,
Покоренье Илиона
И помин его души.

Замаскированная Анна Муромцева:

Ну, боец, вошёл во вкус!
Что за смех? Какой конфуз!
Чем ты там, Ильюша, машешь?
Уж не мой ли это ус?

Илья Муромец:

Ох, и глупая ты, Нюш!
Не скумекала неуж,
Что прочухал все секреты
Твой любезный мудрый муж?
Но пообещай мне впредь
Кое в чём поднатореть:
Пить, как все, ругаться матом,
Стать стройнее, хоть на треть.

Алеша Попович:

Агамемнон с Одиссеем
Средь ахейцев смуту сеют,
Если Илион захватим,
То прославим всю Расею!
Я тут аки тать в ночи
Лазил в град на калачи.
Познакомился с Кассандрой -
Девка - что огонь в печи!
Нынче обещалась мне
Погадать им при луне,
Типа, Илиону амба -
Чтобы струсили вполне.

(Главная площадь Илиона).

Кассандра:

Слухай, граждане, сюда!
Крепости грозит беда!
Знайте – деревянный мерин
Сгубит город навсегда!
Это ж три богатыря
Специально вас дурят.
Предсказание Кассандры
Игнорируете зря!
Окружён со всех сторон,
Рухнет илионский трон.
Горожане! Не гнушайтесь
Пограничных оборон!
Бдите! Гибель так близка!
Что ж вы – пальцем у виска?
Вам вещать – одна морока,
Прям – зелёная тоска.
В общем, вывод мой таков:
Сами жаждете оков.
Раз хотите – пропадайте.
Ну вас на фиг, дураков!

(Уходит, обиженно, про себя):

Поклоняйтесь на плацу
Подставному жеребцу,
Ну а я пойду к Алёхе,
Раскрасавцу-удальцу!
Он меня намедни звал
Прогуляться за увал.
Обещал кругляшик лунный
Сплюснуть для меня в овал.

Алеша Попович (перехватывает
Кассандру в переулке):

Пральна, Каська, так-растак!
Слухи - самый главный враг.
Ты для нас что телевизер,
Прям прибор для психатак!
Я ведь к этому коню
Примастырил бар-меню,
Типа, пиво есть из бочки,
Ты не думай, что гоню -
Пиво там и вправду есть,
Но в коня ни в жисть не влезть,
Но, однако, просто вылезть,
Чтоб свершить святую месть.
Так и надо дуракам -
Надо ж! Бабу - на аркан!
Уболтали б полюбовно -
Так не били б по рукам.
Вот что, Санька, подь сюды.
Я от етой от беды
Уведу тебя с собою
Наблюдать луну с воды.
Там на рейде наш корабь,
На воде играет рябь,
Рыбки светятся как звезды...
Тут, известно, жги да грабь.
Город утром будем брать.
Вон, в коня полезла рать.
Ты там Муромцевой Нюрке
Помоги на стол собрать.
Завтра с Брыней и Ильей
Будем делать ой-ёй-ёй
Илионским женокрадам,
Ты ж присмотришь за ладьей.

Кассандра:

Работёнка не трудна.
Мне ладья – что мать родна.
Будет в целости корыто –
От фор-брамселя до дна…

(влезая на борт, Анне):

В помощь Бог благим трудам!
Что вы катите, мадам?
Неужели в этих бочках
Помещается «Агдам»?

Анна Муромцева:

Я от них сойду с ума –
Я ж непьющая сама.
Что ни вечер, то, подруга,
Пары ёмкостей – нема.

Кассандра:

Чем добро стравлять за борт,
Перекатим бочки в форт –
Тем внесём в победну песню
Завершающий аккорд.
Всем, отведавшим вина,
Станет пофигу война.
Рухнут подле стен вояки
Наподобие бревна.

Анна Муромцева:

Впрямь, от бочек будет прок.
И богатырям – урок.
Скрутим в малый срок, подруга,
Всех врагов в бараний рог!

(Ночью перекатывают бочки в крепость).

Богатыри у стен крепости.

Алеша Попович:

Биться в крепости - тоска,
Нет маневра для броска,
Тут, робяты, надо хитрость,
Ведь победа так близка!
Там в ладье у наших дам
Зелье есть - портвейн Агдам,
Мигом свалит эту крепость,
В память прочим городам!

Муромец:

Хех, хватился, диверсант!
Ты, однако же, талант
В отношеньи всяких козней,
Но уже разыгран фант -
Наши бабы тут впотьмах
Затоварили все вмах -
И ахейцы, и данайцы нынче - в дым.
Их дело - швах.

(Дурные от портвейна греки
крушат стены крепости
с двух сторон. К ним присоединяются
тоже приложившиеся к бочкам
боги и богини).

Попович:

Глянь, Илья - вот этот сброд,
Типа, эллинский народ!
Ишь, волтузят дружка дружку -
Черт их, пиндосов, поймет!
Нет бы - взяться всей гурьбой,
Да прибраться за собой -
Стенки у кремля поправить...
Тут же форменный разбой!
Твой союзник, Одиссей -
Прям позор Эллады всей!
Заварил такую кашу -
Хочешь - куй, а хочешь - сей.
Двинем, братушки, назад.
А, Добрыня? По глазам
Вижу - здесь потехи нету,
Тут один большой базар.
Можно, не теряя лиц,
Эту пару кобылиц -
Ну, Кассандру и Елену,
Разыграть по схеме "блиц".

(Илья незаметно исчезает)

Ведь Илюхе ни к чему
Сей трофей - не по уму
Привозить с похода бабу,
Коль одна уж есть в дому
Этот, муж ее, ммм... чудак -
(Агамемнон, или как?) -
Сжег ладьи свои по пьяни,
Так что дело тут - табак.
Одиссей, понятно, вор.
Он остер, мудер, хитер -
За мыском заначил яхту,
По плавучести - топор.
Нынче к нашему челну
Будет конкурс - ну и ну!
Здесь-то все с быльем смешали,
Развалили чайхану.
Каська, вроде, прижилась...
А тебе, Добрыня-князь,
Надо вычислить Елену,
Чтобы к нам перебралась.

Илья Муромец (появляется
с очередным толобасом за
плечами):

Дело сделано, братва,
Повторить вам чёрта с два!
В рюкзаке моём Елена –
Ни жива и ни мертва.
Во дворце тревожить слуг
Было как-то недосуг,
Посему на ней одёжи –
Лишь веснушки на носу.
Перси спрятала в горстях
(Дура – дома ж, не в гостях)
И лишилась дара речи,
Думаю – на радостях…

(из толобаса вылезает голая Елена.
Попович и Добрыня, выпучив
глаза, медленно оседают
по стенке)

Илья (галантно, Елене):

Ну-к, выпрыгивай ловчей!
Это – Брыня-казначей.
Ой, он рухнул почему-то –
Видно, от моих речей.
Ленк, чем пыль косой мести –
Брыню б в чувство привести,
А чего там есть секретно –
Лёха примет из горсти…
Лёха! Белым стал, как мел,
Вслед за Брынею сомлел...
Может, это вредный вирус,
Неизвестный аж в кремле?
Поражает как-то вдруг…
Я вообще-то близорук…
Хэй! Вставайте, симулянты,
Нам давно пора на струг!