Солнечным утром
дошло до того, что я уселась под деревом
на берегу реки.
Событие это мелкое
и не войдёт в историю.
Это не пакты, не битвы,
мотивы которых исследуют,
и не убийства тиранов,
достойные памяти.
Однако я сижу над рекой, это факт.
И поскольку я здесь,
откуда-то мне пришлось прийти,
а до этого
я находилась во множестве разных мест,
точно так же, как прежде завоеватели стран,
до того, как они взошли на корабль.
Имеет буйное прошлое даже скользящий миг,
своя пятница перед субботой,
свой перед июнем май.
Их горизонты столь же действительны,
как и в командирских биноклях.
Это дерево - тополь - корни пустило давно.
Эта река Раба возникла не нынче.
тропинка не позавчера
протоптана в гуще кустов.
Ветер, прогнавший тучи,
должен был раньше откуда-то прилететь.
И хоть вблизи ничего особенного не происходит,
от этого мир не станет на подробности беднее,
хуже обоснован, слабее определён,
чем во время великого переселенья народов.
Не только тайным заговорам сопутствует тишина.
Не только у коронаций целая свита причин.
Круглыми могут быть не только даты восстаний,
но и окатываемая волной галька на берегу.
Слишком сложна и густа вышивка обстоятельств.
Стежок муравья в траве.
Вшитая в землю трава.
Узор волны, в которую всунули палку.
Так случилось, я здесь есть и смотрю на это.
Надо мною трепещет в воздухе белая бабочка.
крылышками, принадлежащими только ей
и от них тень скользит по моим рукам
не от другой,ни от чьей-то а только от неё.
когда я всё это вижу, меня оставляет уверенность
в том, что важное
важнее неважного.