Лишившись угла и крова,
проживал я в театре теней,
лунных, солнечных, звездных,
вели они бой меж собою,
бесшумный, вечный, бескровный;
из земли извлекали корень
мандрагоры в лунные ночи,
тень собаки сажая на цепь,
и собачья тень издыхала
и снова садилась у корня.
Сьев тень яблока, тени вещали,
исполнялись немыслимой силы,
находили клады, рожали,
на врагов насыпали порчу,
весть о том несли вестовые,
на исходе дня удлиняясь,
а в безлунно-беззвездные ночи
укорачиваясь и корчась.
Там жили бесшумной жизнью
и бескровно там погибали:
тень склонялась над тенью с лаской
и другую тень пожирала,
на том месте трава рыжела,
видно солнце ее выжигало,
а лишенные собственных теней
растворялись в чистейшем эфире.
Там я с собственной тенью слился
и с другими сдружился тенями –
в безмолвной стране забвенья,
где жду я тебя с твоей тенью.
1995