Разрушится дворец, позеленеет медь,
но Плач Исайи будет до тех пор звенеть,
пока не сгинет в адском пламени планета,
и, вечной негой Соломоновой согрета,
царица будет жить, как бы любовь сама,
и, рокоча стихом Давидова псалма,
любовь и ненависть на лире и кимвалах
поведают векам о чувствах небывалых:
надежда, вера, страх и страсть, священный трепет,
пролившись в песне, изольют пастуший лепет,
как Божию росу, — века подставят лица,
чтоб в смуте времени живой водой омыться;
Из тьмы над прахом взвившись, Плач Иеремии
достигнет эллинов и берегов России,
и сам Господь, окутан крематорским дымом,
в слезах склонится над народом, Им хранимым.