Для жизни не хватает жизни,
для смерти – смерти, остается
какой-то странный интерес,
не праздный, а почти абстрактный,
как будто все, что происходит
случается с другим, а я слежу,
как ливень заливает подоконник,
бумаги, стол и даже эти строки –
они уже размокли, расплываясь,
и по листу поплыли перед взглядом,
сливающихся с ливнем глаз. Пока
еще видны остатки фраз
и расплывающихся мыслей, где,
охватывая бытие кольцом,
сливается начало и конец:
"Для жизни не хватает смерти,
для смерти не хватает жизни", –
мерцая перед тем, как раствориться,
как будто паруса на горизонте.
1995