Владимиру Берязеву
В этом городе я родился,
в нём и прожил до цифры «четыре».
Память — нет, не утеряна вся:
помню гул в коммунальной квартире.
О морозах ещё не забыл,
о сугробах, подобных торосам.
Ветер, помню, так яростно выл,
словно мучился вечным вопросом.
Я бы мог там остаться… увы,
мне Сибирь заменили Кавказом,
но, пускай не сносить головы,
не считаю, что этим наказан.
Хоть с полвека в отрыве живу,
но поездка внушила бы робость:
так боятся узреть наяву
то, что разом разрушит свой образ.
Распаляется память, маня
тёмной заводью с клочьями пены…
Ну а кто же там помнит меня?
Разве только — деревья да стены.