Галина Храбрая
Подобные стихи — надумать, никак невозможно, определённо,
им всегда предшествует чудесная история. (Автор).
«ЖДУ ВОЛИ БОГА!»
Вот, Белый Ангел мой ко мне летит,
Близка-близка ко мне его дорога,
Что доведёт меня, не обольстит,
И той поры я жду по Воле БОГА!
Лампадки. Ладан. Свечи. Образа.
Цветы — Духовный Разум одолели,
А на Земле — Церковная Краса
Качает Душу в Нежной Колыбели!
Под Своды Храмов и под Купола
Сейчас я устремлю свои порывы:
Молю, чтобы дорога довела,
Минуя пропасти, овраги и обрывы!
Как-то вижу я на Пасхальной Седмице Вещий сон:
Разбудили меня ласково и сказали: Вставай, дочка, пора!
Я быстро поднялась с постели, и решительно пошла… прямо в одной ночной сорочке:
когда призывает Господь, то не смотришь ни на что: встаёшь, идёшь к Нему
бесприкословно.
Иду, вокруг никого, город абсолютно пустой, но, всё равно, идти приятно;
кругом теплынь, молодая листва, цветущая вишня, красота утренней свежести:
— «Москва Майская», не иначе, — подумала я, — везде чистые лужицы, умытые
мощёные тротуары, видно, только что прошёл ласковый весенний дождик:
— Явно, не наш век, точно, — подчеркнула я вслух, но вскоре забылась, увлекаясь,
пешеходной экскурсией, в голове так и кружилась песенка:
«А я иду-шагаю по Москве и я пройти ещё смогу,
Холодный Тихий океан, и тундру и тайгу…»!
Иду всё, иду, пустынно кругом, будто разошлись все по своим местам,
когда, навстречу вдруг бегут — две женщины, я остановила их и спрашиваю:
— Скажите, а где весь народ, куда он подевался, и, вообще, где я нахожусь?
— Как это где, что за странный вопрос вы нам задаёте? В Москве, разумеется,
вы же сами об этом идёте и поёте…
— Так вы слышите меня? Как это, возможно: я пела про себя!
— Вы находитесь в той стране, где слышат и видят то, что находится за гранью
человеческого понимания, то, что изнутри! Это если, таковое имеется, а ежели
оно отсутствует… вы бы поспешили, дамочка, вас давно ждут!
— Где это меня ждут? И кто меня, может, там ждать?
— Вас ждут в Храме Христа Спасителя, а Кто… вы вскоре сами увидите!
— Как это ждут? Кто меня, может, там ждать? Вы сюда посмотрите, да-да,
именно, на меня взгляните, пожалуйста, я же в одной ночной рубашке, как
проснулась, так не успела даже переодеться, встав, прямо с постели!
— В какой, такой ночной рубашке? Переспросили они и тихо засмеялись…
Удивлённые женщины вскоре скрылись из виду, а я поневоле взглянула
в первопопавшую чистую лужицу и обомлела — на мне было надето «Белое Платье»:
— «НЕВЕСТА», — вырвалось невзначай у меня, — делать нечего, надо идти,
раз наряжена так! И Кто меня переодел, главное, когда? Вдруг:
…подхожу к Церковной Ограде и вижу: народу видимо-невидимо, — стоит, плотно
прижавшись, к чугунной ковке, «Живая Очередь» но, за ограду никого из них
не пропускают, да, и входить они, особо-то, не торопятся, стало быть, пришли
они вовсе не для того, чтобы войти, а ждут они своей скорой участи, не иначе,
или того, что их позовут, или выбирут одного-двух изо всей очереди!
Тут я смекнула, коль они все не одеты, то, и не проходят, а поскольку я
вся разодета, значит, мне надо непременно туда пройти, а раз так, то я взяла,
и решительно пошла!
Поневоле прохожу мимо них, смотрю — в рядах невзрачно, тускло, словно
дневной свет к ним в очередь не проникал, так плотны её ряды, но, тем
не менее, меж ними было всё тихо, даже безропотно, только облачения на всех
в виде серых полустёртых балахонов, абсолютно одинаковые и, вот, что поразило
меня больше всего, ни на ком из них, как это говорят в народе, «не было лица» —
человеческий облик напрочь отсутствовал:
— Видимо, они все наказанные, — первое, что пришло мне в голову, — наверно,
это те, самые варвары, кто ранее взрывали, разрушали и грабили Храмы, убивали
священников, глумились над святыми мощами, — подумалось мне на ходу, — вот,
и не дозволено им теперь сюда войти! Да…
Интересно, а что, там за оградой? Кого и Чего они ждут? Судьбы их давно все
предрешены, поскольку отобран прежний образ, что был утрачен ими на протяжении
всех жизненно-важных лет? А может, они ждут Суда Божия? И стоять будут столь,
сколь понадобится им до нескончания века?
Поясню, что самого Храма Христа Спасителя в ту пору в Москве ещё не было.
Его стали восстанавливать значительно позднее.
Я попала в Неразрушенный Храм, иного, вечно текущего времени, где всё было
у ГОСПОДА БОГА ЦЕЛО и НЕВРЕДИМО! Но тогда я этого не осознавала, по той простой
причине, что крепко-накрепко спала, ожидая настоящего пробуждения в обновлённом
своём сознание!
Однако, увидев меня, грешники расступились, отчаянно пропуская вперёд…
я вошла за ограду храма, и чуть было устремилась по тропинке,
как вижу, что Николай Угодник, выйдя из Храма, взошёл на Порог,
посмотрел в мою сторону, и я быстро устремилась к Святителю:
— Здравствуй, Отче Николе!
— Третий раз выхожу тебя смотреть, думал не придёшь, идём, тебя все заждались!
Вот, и Врата Божии затворяются, едва успела ты, соня, работаешь все ночи
напролёт, потом спишь до обеда, мы едва тебя доискались!
…тут, краем глаза я увидала, как Райские Врата медленно затворились за мною,
оставив огромнейшую очередь навечно стоять за оградой Храма!
…сразу, как только мы вошли внутрь, Николай Чудотворец подвёл меня к столу,
где вручил приготовленные для меня Сокровенные Дары — три золотисто-голубых
Просфоры в честь Пресвятой Троицы. Сразу же я распихала их по своим карманам,
поделив, таким образом: одну мужу, а две сыну! На что Святитель Николай
укоризненно покачал головой, и я поняла, что снова «перегнула палку»,
ибо это было дано на всю семью, и на меня в том числе, но, оставлять,
что-либо для себя, было не в моих правилах.
Затем я получила от Святого Угодника Божия старинный кожаный охристый саквояж,
набитый до отказа: застёжка едва держалась на нём, того и гляди, вот-вот,
она бы треснула. Я всё время боялась, что она порвётся и оттуда вывалится,
то, чего я не смогу руками собрать:
— А это, только тебе, — сказал Святитель строго, — не бойся, не порвётся!
— Господи, Ты, Боже мой, что это такое, куда мне с ним? — недоумевала я.
— Верно, говоришь: «Господи», — откликнулся Святитель, — это тебе «сдача»,
от Него! А куда — потом определишь! Сам Лично Всержитель велел её тебе вернуть:
слишком ты много переусердствовала в подаянии: «лишних свечек» в церкви своей
чересчур много поставила, да, денег, прямо скажем, никогда не брала, ту самую
сдачу, что давали тебе от записок, ты на пожертвование в храм всю до копеечки
в церковный ящик выкладывала, старушек на такси домой развозила, утешая их,
что, мол, это просто знакомый, а сама платила тому по пять рублей за километр!
— Как это, много «лишних свечек» я ставила? Не понимаю, батюшка, разъясни!
— У каждого из нас существует свой предел; ты лишнее от себя оторвала,
Господь тебе все эти излишки и возвернул: бери-бери! Зарплата это твоя, ясно?
Поняла, надеюсь, теперь, или нет?
— Поняла! Чего ещё, может быть, понятнее?
— Старушки церковные — дороже младенцев для Господа будут, ибо за младенцами
всегда, большей частью, есть должный уход, а старушки этот уход за вами всеми
производят, ибо всяк пришедший в Церковь Христову, есть младенец, так-то, дочка!
…тут подошли к нам две благоговейные старушки, Угодник кивнул им головой
и те, крепко взяв меня «мёртвой хваткой под белы рученьки», повели…
«вперёд, заре навстречу»:
— Бабуленьки, не надо меня вести, как маленькую, я сама дойду! — взмолилась
я, но, они, будто меня не слышали, знай, себе вели по указу, данному им свыше:
— Как у вас тут всё чисто вымыто! — никак не унималась я, — только полы
почему-то голубые… ой, да это же Небо, и как я сразу не догадалась?
Тут обе старушечки заулыбались, и пуще прежнего стали меня держать:
— Верно, дочка, это НЕБО, ты не ошиблась! — только всего-то и сказали.
…подвели они меня к Царствию Небесному и сразу исчезли, словно их не бывало.
На смену им — подошли ко мне огромного роста и красоты неописуемой
Смиренные Отроки, видимо, Ангелы Божии, и так же точно, взяли под руки…
Я больше, не сопротивлялась, удостоверившись, что и здесь тоже все полы
голубые и чисто вымыты, значит, это всё ещё НЕБО!
…подвели меня Ангелы к Трону, где Восседал Сам Вседержитель,
Одесную НЕГО были Спаситель и Дух Святой — в Образе Чудном!
— ТРОИЦА ЖИВОНАЧАЛЬНАЯ!!! — пронеслось у меня в сознание.
— Верная Дочь! Верно определила! — также в ответ пронеслось в моём сознание,
тут я поняла, что, именно, так надо общаться с Творцом, получая ЕГО одобрение!
Тот час вышли прямо из Небес ещё два Архангела, они принесли —
ЗОЛОТУЮ КНИГУ ЖИЗНИ и возложили её Господу на колени.
…Вседержитель велел мне подойти к Нему ближе, меня тотчас подвели к НЕМУ,
и ОН молвил СЛОВО Своё Отеческое, я же, стоя, при поддержке двух Ангелов
внимала ЕМУ с почтением!
Мне было Благостно стоять подле НЕГО, ничего не тревожило моего сердца отнюдь,
напротив — счастье разливалось во мне Рекой Блаженства! Я ничего не боялась.
Всего их было СЕМЕРО: ОТЕЦ, СЫН И ДУХ СВЯТОЙ, ДВА АНГЕЛА И ДВА АРХАНГЕЛА!
…ХРИСТОС САМ ЛИЧНО переворачивал Листы, ибо книжка моя так и называлась —
«Благая Вестница Христа», я смотрела, старалась вникать и всё запоминать:
в этой Книге были только одни иллюстрации, букв на страницах не было вообще,
но, я сразу узнала по смыслу картинок свои стихи, именно, такими я видела их
в своём воображение, то был Един Язык для Всех Народов:
— Ой! Да это же мои стихи! Господи, я узнала их всех до единой строчки!
— Посмотри, дитя, это твоя книга, МНЕ она очень нравится, Я с радостью читаю её…
— Господи! Но тут совсем нет букв! Как Ты читаешь её?
— Сердцем, дитя, сердцем! Послушай, вот, что Я тебе скажу: кто пишет сердцем,
того и читают сердцем! Это и есть человеческое счастье. Поэтическим Словом
ты создала все эти ОБРАЗЫ, и они навечно вошли в Царствие МОЁ, тем ты постигла
ТАЙНУ ВЕЛИКУЮ и прикоснулась к ней, теперь, вот, тебе Моя Заповедь:
Всегда верь свято в то, что ты делаешь!
Доводи идею до конца, и постигнешь начало!
Никогда никого не бойся: там, где есть сомнения
и страх хотя бы малейшего неверия — там МЕНЯ нет!
Помни Мудрость Мою, и пронеси её через весь свой век!
А теперь, дитя, ступай, доброго тебе пробуждения!
Это была моя ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА с Господом БОГОМ Живым, которой я существую
по сей день, ибо поняла, что есть соприкосновение с Вечным, Незыблемым
и Нерушимым. Аминь.
* Х *
http://www.stihi.ru/2012/02/16/280
«Нет слаще Молитвы для грешной души!»