Здесь я публикую переведённую мной поэму Шелли, нарочито разделяя её на несколько фрагментов. Это - конечно же, для того, чтобы читатель мог, при желании, легче сравнивать варианты оригинального текста и сделанного перевода. (от редактора)
/Оригинальный англ.текст публикуется в конце текста русского перевода./
ПЕРСИЙ Б. ШЕЛЛИ (1824)/пер. М.Гюбрис - 01.02.2006 /
1.
Пред тем, как Близнецы, рожденны раз
В кровей смешении Времён Отца, -
Ошибка с Правдой, - с земли сживут в злой час
Все прелести чудес, весне подстать,
Сгубят все лучшие мечты, сейчас
Нам пусть историю здесь рассказать
О ворожее. жившей (дальне) на горе
Атласа, близ фонтана вод, в пещере.
2.
Матерь сей была одной из Атлантесс:
Все-зряще Солнце никогда не знало
В хождениях своих моря и континенты чрез,
Здесь существо прелестней, как возлежала
Та укрыта, - суть душа блаженств;
Целована была лучами та, и зала
В скале пещеры этак златой стала: -
Там, в счастия мечте, сия растаяла.
3.
Говорено, сперва была ведь дымкой;
Вслед – облачком порхающим, - сродне
Злат-моли вкруг свечи в витаньях пылких, -
Пред огнем запада, где солнце гаснет в тьме:
Вслед – метеором, каперс точно был кой
Над даль-холмом, где лунный брезжил свет;
Так, после обернулась вдруг звездою
Из тех, таятся что меж Марсом и Землёй.
4.
Десять в числе раз Матерь Месяцов
Склоняла лик над пеленованной звездой
И знаком спосылала ряд валов
Преобразить сушь брега: в веленьи той,
Что дети, те резвились у песков;
От толь в пещеру вдруг сшёл свет невинный
В движеньи, в образе - в росе живой
Дух воплощал в тепле пещеры той.
5.
Из света милая та дева изошла
Своей красы: о, томна бездна глаз,
Стать, в синей, что ночи проблеска два,
Сиять каким и смерча полог чрез ; -
О, локон черный; исподня мысль сполна
Преображала образ, а сиянье грез
Даль лилось; глас низкий ж был подстать любви:
Тварь всяку видну к деве устремил.
6.
Сперва жираф пришёл к началу дня;
Во след ему - бесстрашный мудрый слон;
Змей хитрый следом, в золоте огня
Своих колец сплетенных, а потом
Тварь всякая к ней устремила взгляд.
Все напивались во ключе её живом;
Сердец биенье ж учащалось тварей
Сколь много в видах нежной власти сей.
7.
Справляла львица львят своих идти к той,
Чтоб было знать им, как преодолеть
Страсть врожденну ко смерти; там младой
Лев - уже в ногах её: забавно видеть
Было во гримасе оного благой,
Сколь нежен сей, в угоду самке, впредь.
В волшебных чарах гласа Той и взгляда,
Животный всякий грех предстал отрадой.
8.
И старь-Силена*(1) – диво, несша ветвь
Там диких лилий, боги леса с ней,
Толпясь, явились дружно, тем сродне
Цикадам, кто в оливах пьян росою дней:
Дриопа с Фавном им спешили вслед,
Дразня там Бога, чтоб пел веселей*(2), -
К тому всё /им/, чтобы в пещере деву зрить,
На камне-эмеральде севшу править.
9.
Вселенский Пан, говорено, был там
Тайком для глаз; чрез гор ущелия
Из адаманта, по эфировым волнам,
Живых средь, сам любовный дух влеченья,
Он крался из своих укрытий там,
Где Сердце Мира билось в восхищеньи,
Почтением чтоб деву одарить,
На камне-эмеральде севшу править.
10.
И всяка нимфа вод аль пышна древа;
И всяк пастушка беспокойных волн,
В пенистых стайках что не знают брега;
Седых влас Океан сам, и Приап-бог,
С компанией чудной туда, где дева,
Все явились, ^полнясь удивленья о том,
В бесплодных скалах диво как родилось;
К её ж любви дивлено всё стремилось.
11.
И девственницы с гор, и чернь явились;
Цари грубы с пасторий Гараманта, -
И содрогались души оных здесь,
Как пламя средь камней сих в играх ветра:
Пигмеи, Полифем, и сброд имён весь
Разных, и Кентавр, Сатиры; - все, кто
Был в расщелине, и те, - как ведал сказ, -
Кто волчеглав, и птицелап…и грудоглаз.
12.
Она ж была прекрасна: прелесть той
Затмила свет дневной; и всё окружно
Стало следом тени, зыбкой и пустой :
Узреть что-либо было невозможно
В кругу сиянных глаз, кроме самой
Её, взиравшей к вещи всяк-приложной,
К всяк-образу мечты небес летящих
Пред существом сим, из себя глядящим.
СНОСКИ:
1) - Силена* - прародительница кикимор; представлялась обычно с ветвью диких лилий в руке;
2) - мне думается Шелли допустил невольную ошибку, перепутав образ Силены с божественным сатиром Силеном*,- тем самым, песни и сказки кого так любили слушать все лесные существа, когда он столь любил пить и гоняться за нимфами, нередко падая при этом с осла или с козла(я даже не помню). Иначе как бы можно было объяснить те слова в строке, где все они "дразнят бога, чтоб пел веселее"?
Продолжение поэмы - http://www.stihi.ru/2012/02/29/467
************** ************ ************ *************
THE WITCH OF ATLAS»
By P.B.Shelley (1824)-/transl. by M.Guebris - 01.02.2006, Sergiev Posad, dacha/
1.
Before those cruel Twins, whom at one birth
Incestuous Change bore to her father Time,
Error and Truth, had hunted from the Earth
All those bright natures which adorned its prime,
And left us nothing to believe in, worth
The pains of putting into learned rhyme,
A lady-witch there lived on Atlas’ mountain
Within a cavern by a secret fountain.
2.
Her mother was one of Atlantides:
The all-beholding Sun had ne’er beholden
In his wide voyage o’er continents and seas
So fair a creature, as she lay enfolden
In the worm shadow of her loveliness;
He kissed her with his beams, and made all golden
The chamber of grey rock in which she lay –
She, in that dream of joy, dissolved away.
3.
‘Tis said, she was first changed into a vapour,
And then into a cloud, such clouds as flit,
Like splendor-winged moths about a taper,
Round the red west when the sun dies in it:
And then into a meteor, such as caper
On hill-tops when the moon is in a fit;
Then, into one of those mysterious stars
Which hide themselves between the Earth and Mars.
4.
Ten times the Mother of the Months had bent
Her bow beside the folding-star, and bidden
With that bright sign the billows to indent
The sea-deserted sand: like children chidden,
At her command they ever came and went:
Since in that cave a dewy splendor hidden,
Took shape and motion: with the living form
Of this embodied Power, the cave grew warm.
5.
A lovely lady garmented in light
From her own beauty – deep her eyes, as are
Two openings of unfathomable night
Seen through a tempest’s cloven roof – her hair
Dark – the dim brain whirls dizzy with delight,
Picturing her form; her soft smiles shone afar,
And her low voice was heard like love, and drew
All living things towards this wonder new.
6.
And first the spotted cameleopard came,
And then the wise and fearless elephant;
Then the sly serpent, in the golden flame
Of his own volumes intervolved; - all gaunt
And sanguine beasts her gentle looks made tame.
They drank before her at her sacred fount;
And every beast of beating heart grew bold,
Such gentleness and power even to behold.
7.
The brinded lioness led forth her young,
That she might teach them how they should forego
Their inborn thirst of death; the pard unstrung
His sinews at her feet, and sought to know
With looks whose motions spoke without a tongue
How he might be as gentle as the doe.
The magic circle of her voice and eyes
All savage natures did imparadise.
8.
And old Silenus, shaking a green stick
Of lilies, and the wood-gods in the crew
Came, blithe, as in the olive copses thick
Cicadae are, drunk with noonday dew:
And Driope and Faunus followed quick,
Teasing the God to sing them something new,
Till in this cave they found the lady lone,
Sitting upon a seat of emerald stone.
9.
And Universal Pan, ‘tis said, was there,
And though none saw him, - through the adamant
Of the deep mountain, through the trackless air,
And through those living spirits, like a want
He past out of his everlasting lair
Where the quick heart of the great world doth pant,
And felt that wondrous lady all alone, -
And she felt him, upon her emerald throne.
10.
And every nymph of stream and spreading tree,
And every shepherdess of Ocean’s flocks,
Who drives her white waves over the green sea;
And Ocean, with the brine of his grey locks,
And quaint Priapus with his company
All came, much wondering how the enwombed rocks
Could have brought forth so beautiful a birth;
Her love subdued their wonder and their mirth.
11.
The herdsmen and the mountain maidens came,
And the rude kings of pastoral Garamant –
Their spirits shook within them, as a flame
Stirred by the air under a cavern gaunt:
Pigmies, and Polyphemes, by many a name,
Centaurs and Satyrs, and such shapes as haunt
Wet clefts, - and lumps neither alive nor dead,
Dog-headed, bosom-eyed and bird-footed.
12.
For she was beautiful: her beauty made
The bright world dim, and everything beside
Seemed like the fleeting image of the shade:
No thought of living spirit could abide,
Which to her looks had ever been betrayed,
On any object in the world so wide,
On any hope within the circling skies,
But on her form, and in her inmost eyes.