Всё стало проще — или, может, площе.
В мощах, я знаю, не бывает мощи
(да-да, мой критик, нос не морщи зря!).
Когда в тебя так много влито яда,
то взапуски ни с кем бежать не надо —
не выиграешь, честно говоря.
А помнишь, как ты шёл во тьме под бездной —
той самой, ломоносовской, небесной, —
завет Верлена полночи шепча?
Про мяты аромат твердил и тмина…
Живых, увы, снедает мертвечина,
коль с двух концов запалена свеча!
В ту пору были гуще, как ни странно,
метафоры, туманы, кровь — и прана
(с той праной хоть бы что себе порань).
Ты даже с чёртом был запанибрата!
Твердят вокруг, что нет туда возврата,
где силы наполняли душу всклянь.
Перебродили чувства, мол, и скисли,
заплесневели, зачерствели мысли…
Но с прошлым ты в родство своё поверь:
ведь, как в своей нирване ни блаженствуй,
навеки связан миг, во тьму ушедший,
с тем, что зовётся призрачно «теперь».
За сдачу и молчание не ратуй —
у времени бывает ход обратный,
не жалуйся, не бойся и не ной;
пойми, назло всем олухам и слухам:
меж бренной перстью и нетленным духом
ты сам себе единственный связной.