САНТО (предыдущее письмо, см. http://stihi.ru/2012/10/21/7159 ):
...А может, в мире мы не зря следим? Останется живое от поэта, пока вполне здоров и невредим. Не проиграем, песня не допета. Не проиграем! – значит, победим!
ЛЕС:
Новороссийск, 22.10.2012
НевЕселы, Санто, у вас в письмена... Везде – буреломы, болотные топи. Казалось бы – где? – в благодатной Европе – чего бы не жить? Но у вас в «фильмоскопе» картина и вправду довольно мрачна. История учит столетьями нас – да всё не научит. Уроки без толку. Народ разоряется, зубы на полку – а власти уже под шумок, втихомолку готовят какой-нибудь новый указ…
Не будем о грустном. Не стану пенять и плакать о том, что живется нам туго. Детишки накормлены, дом – не лачуга. И можно письмишком порадовать друга, и можно друг другу стихи сочинять. Что плакать? Сижу за удобным столом, не маюсь от голода, жажды, мигрени, вовсю предаюсь поэтической лени. Котёныш забрался ко мне на колени и тешит мне душу пушистым теплом. Мурлычем вдвоём… Я нытьём не грешу. У вас новостей в путешествии – масса. А я дожидаюсь свободного часа, когда все уснут, запрягаю Пегаса – и, радуясь тихой свободе, – пишу… Стекает неяркий доверчивый свет от лампы настольной, задёрнуты шторы, Пегаса не мучают злобные шпоры – он движется шагом, и мысли нескоры… Пишу… и надеюсь на скорый ответ.
Мне ваши посланья – на душу бальзам. Недавно (за что – не имею понятья) меня наградили дипломом собратья (обязана нос, вероятно, задрать я). Но с письмами разве сравниться призам? Меняю признанье заслуг – на тепло. Какое мне дело до всяких регалий, до почестей, званий, дипломов, медалей, когда мне опять из немыслимых далей письмо со стихами от друга пришло!
Не слишком веселое… В строчках, меж строк – намёком ли, явно – проблемы, проблемы: глобальные, личные… Вечные темы. Что делать? – покуда живём на земле мы, покой только снится, – поведал нам Блок.
Но славный конец у письма: «Победим!» Бесспорно, мой друг! – остановка за малым: здоровье вернём – и к своим перевалам вернемся, взберемся по склонам, по скалам – и множество книжек ещё издадим.
САНТО:
Барселона. 22.10. 2012.
Пастух теней.
Хочу напомнить, мonplaisir: вся жизнь – театр, а мы – актеры. Не я сказал – Вильям Шекспир, он поэтический ампир ввел в пьесы: смерти и раздоры. А я, друг, Вами дорожу! – Когда трагедий выше крыши, и врет народ, почти как дышит, я загрузив Стихобаржу, тяну строкою к Вам межу.
Не ради красоты худеть, затягивал я Вам подпругу – легко снежинками хрустеть, когда вокруг насыплет вьюга – легко бежать, парить, лететь и завихряться за метелью, где рифмы падают капелью, летя в стишок – легко напеть!
Не всем, mon cher, дано узреть – за что избрал Вас и лелею. За то, что котелок не пуст, съедобно варит, полон, густ. – Вы не стремитесь бить баклуши. Не ценна плоть – но ценны души!
Устал тупые слушать споры: трещат в скворечницах скворцы! Я не приемлю разговоры впустую – мне нужны творцы! Покинул строй, ушел из стаи, мне тесен тамбур узких стен! Не каждый музой вдохновен, не каждый Мельпомене служит.
Лист винограда мимо кружит печальной матери сирен – она, конечно не святая, грустна… что осень золотая. А мы в поэзе – ждет Психея – душа плюс страсти Гименея.
Рассвет меж звезд вбивает клин. Как наш петух, кричит павлин.
Откуда в центре Барселоны протяжно-жалобные стоны?
Скажу вам, друг, о чем мой сон. Я был немало изумлён: приснился ночью мне Тонино. Забыл бы, коль не зов павлина!
Теперь назад вернусь, ко сну – там барельеф своих исканий, без всяческих иносказаний.
Тонино по морю несет, я видел, чувствовал: он ждет.
Был мрак, выл ветер на луну, тряся волос его копну.
– Ну, здравствуй, друг! – рука как плеть. И я спросил устало друга:
– Пора мне, значит, умереть? А как же дети и супруга?
– Я, Санто, не приветил смерть! Вот памятник, как мы хотели, чтоб наш пастух среди людей пас тени. Чтобы люди пели, а он пас тени лошадей. Тут барельеф, привесь на крюк.
– Тонино, хочешь плошку риса? Есть чернослив орех, урюк, присыпь щепоткой барбариса. Я тут готовлю в чане плов, смотри, почти уже готов!
Садись, поешь, а то остынет. Он встал, я вижу со спины – не лыс, и мало седины…
Он покачнулся, как бывает, упал и умер…
Сон мой тает…
Открыл глаза, развеял дым. Во сне он умер молодым, так выглядел при первой встрече. Выходит, 30 лет назад уйти он должен был далече.
Я задержал его – и рад. Он слову эскулапа внял – старался, четко выполнял.
Был сказочником на земле, вот и продолжил там, за гранью, в неведомой далекой мгле,
готовясь к нашему свиданью.
Как подтверждение, сегодня явилась эта мысль господня.
Вошла жена:
– Ты не поверишь, я вижу тени лошадей!
– Как ты сказала?..
– Свет теней! Такой огромный – не измеришь.
Спешил к теням я прикоснуться… и впрямь там лошади пасутся.
______________Ком. Санто
*Монплезир (франц. Monplaisir) mon – "мое", plaisir – "удовольствие"
*Мon cher (франц.) – мой дорогой. Употребляется в разговоре, при обращении.
*Мельпомена – муза трагедии. Дочь Зевса и мать сирен. Изображалась в виде женщины с повязкой на голове и в венке из листьев винограда ...
*Психея (лат. Psicheia – "душа, дыхание, жизнь, дуновение") – олицетворение души, дыхания; представлялась в образе бабочки или молодой девушки с крыльями бабочки.
*Гименей – Hymenaeus – бог брака, любви. Призывался в стихах, свадебных песнях или гименеях.
*Тонино Гуэрра – итальянский писатель. Автор сценариев к фильмам Феллини, Тарковского, Антониони и др.
ЛЕС:
Новороссийск, 23.10.2012
Сегодня солнечно, на море полный штиль – опять чудит новороссийская погода, суёт нам зелье от душевного разброда. И даже листьев отработавших утиль забрызган солнцем – будто это и не прах, не тлен, а некая подробность антуража, как будто пёстрая растяжка камуфляжа лежит на всё ещё блистательных коврах. Как жаль – нельзя аккумулировать тепло, летучий свет, шальные солнечные искры набрать в какие-нибудь банки и канистры – и в зиму греться ими, холоду назло.
Я шла по городу, смотрела на людей – на деловые, озабоченные лица, и так хотелось посоветовать взбодриться: денёк – подарок! Значит, пользуйся, владей! Но не поймут… У всех проблемы и дела, того гляди – совет мой примут за глумливость. Им оскорбительна моя неторопливость, моя прогулочная праздность – не мила. И я себя такой же помню – боже мой! Неслась куда-то, суетилась что ни день я: с утра бегом в свое родное учрежденье, потом бегом по магазинам – и домой… И если б кто-то мне тогда сказал «владей» – то это было бы смешно и бесполезно. Но, правда, в избы я горящие не лезла и на скаку не тормозила лошадей.
Да, лошадей… И сразу вспомнился ваш сон, и эта мистика – пасущиеся тени… Намёки, символы, клубки хитросплетений… Что значат сны? Какой в них смысл или резон? Игра каких-нибудь нейронов, муть и бред, случайных образов наваленная груда? А может, вправду это весточки оттуда – непостижимый, зашифрованный привет?..
Оставлю тайны – всё равно не объясню. Все толкованья – не разгадки, а догадки…
Что о себе сказать? Я в общем-то в порядке. В своих отчётах – не хитрю и не темню. Была в гостях. Вновь обретенной «худобой» покрасовалась и послушала комменты: ну, в основном-то, безусловно, комплименты – ведь вам приятно? Ну, и мне, само собой.
Пора ложиться… Завтра в семь опять подъём: мне можно спать, но вот сынка должна поднять я, чтоб ненароком не проспал свои занятья мой живописец…
Ладно, хватит о своем. Но я надеюсь, что не сильно вас гружу. Сейчас пошлю письмо и буду ждать ответа. Пишите, Санто, мне. Я письмами согрета и благодарна вам за слово «дорожу».
САНТО:
Барселона, 25.10.2012
*
Я нынче в Каталонии, друг мой, на Пиренеи выбрался с женой, надеясь тут каким-нибудь макаром, на лекции свои беря разгон, поднять немного европейских «крон», чтоб не за хлеб работать, не задаром.
У олигархов среди сверхзадач одна из главных – что? – Здоровье, врач. И я запеленгован их радаром. На каждом организме свой замок – бывает, что уже взведен курок. Вы тоже доктор, дело вам знакомо: инфаркт, инсульт, а то и карцинома.
А знаете, здесь горы имена поэтов носят: тех, чьи письмена – на каталонском (из романских групп). В Валенсии народ отнюдь не глуп, хоть их пленили (как гласят анналы) сперва вестготы, а потом вандалы, но житель Балеарских островов не предал прежней веры и основ.
Зашел к Паладу я – на посошок, как водится, прочесть его стишок. Со мной такого прежде не бывало… В его стихах жил на кладбИще гном… Ну что, казалось бы, за дело в нём?
Но стоило мне лечь под одеяло… Потусторонние миры – провал, и вот уже видение готово.
На тонком плане есть своя игра, о снах иных Вам не сказал бы слова, но тут – могилы, тени и гора…
Узреть чуднО, отрада для слепого. Все символы… зовут: мол, к нам пора.
Зачем пишу? Ну, мы же доктора!
Сон.
Во сне злодей ходил среди могил, а с неба дождь – точнее метронома. Заметил тень мелькнувшую – тень гнома – и силуэт Горгоны из Сигил.
Что он хотел? – со смертью визави? Помародерить и повурдалачить? Какой-нибудь красотке, не иначе, украсть колец для подкупа, любви…
Увидел тени, скрылся за осину – Горгона гному место берегла, траву постлала мягкую под спину и мхом покрыла ноги для тепла.
Я думал: зря Персей ее убил – Горгона гнома выкормила грудью, в кромешной тьме, средь тлена и безлюдья, и гном ее младенчески любил. Зашелестела с ветром береста. Язык могил – речь шорохов куста.
Взошла заря, приблизив мир к шести. Исчезла мгла, все осветилось разом – Горгона в мародера ясноглазо вперялась: смерть – рукой не отвести.
Он хохотал в ответ – и ни шиша! – В нем жесткий камень стыл, а не душа. Разящий взгляд Горгоны стерся в крошку. Вились бессильно змеи в волосах, кровь запеклась рябиной на устах. Он рвал с нее браслеты и сережки.
Что для бездушных смертный взгляд Медузы? Льдам не страшна звенящая метель. Утратившим – не страшен мир потерь! Могильные венки тверды как друзы. Он всё Горгону грабил! – Горсть колец… град слёз катился, град алмазов горных…
Вдруг камень полетел – и столь проворно, что в кровь висок ужалил, как свинец.
Он оглянулся – гном: бежал стервец, ладошку протянул: «Всё возвращай!»
Скрипящий склеп у ног его раскрылся, и мародер упал, шепнув: прощай…
Дорога… гном с Горгоной удалился…
Я сам не мог покончить с этим сном. Проснулся – шорох, тень … наверно, гном...
_________ Ком. Санто.
*Каталонский – язык, принадлежащий к языкам романской группы. На нём говорят жители Барселоны, Балеарских островов, Валенсии…
Наряду с испанским он признан в Каталонии государственным.
*Сигилы – один из инструментов трансформации реальности. Жестий мир, место, где можно заниматься любыми делами.
*Вестготы, аланы и вандалы завоевывали северную Испанию в 414 -429 г., позже Барселону, которую они сделали столицей своего государства Готалония – отсюда произошло название «Каталония».
*Палад: http://www.stihi.ru/2012/10/23/4055
ЛЕС:
Новороссийск, 26.10.2012
Вот и письмо пришло. Ну, слава богу. А значит – приглашенье к диалогу. Хотя я ожидаю не затем, чтоб пищу дать своим «умапалатам». Нет: беспокоюсь, как у вас дела там, при вашем изобилии проблем. Известно мне из нашей переписки про ваши беды, трудности и риски – я знаю больше, чем любой больной. Я знаю, каково вам в новой роли осуществлять врачебные гастроли. Да, это деньги… Но какой ценой! Хоть мы ни разу с вами не встречались – поверьте, я действительно печалюсь, что я ничем помочь вам не могу. Ну, напишу письмо… Ну, стиш поправлю: как надо запятые порасставлю… Но что мой вклад? Он так – игла в стогу…
Не устаю я, Санто, удивляться, какие сны престранные вам снятся: рассудок потрясают до основ мистические эти сновиденья – сюжетов, знаков, лиц нагроможденье… Но я, увы, не толкователь снов. Что в них – прогнозы, символы, идеи? Что значат эти кладбища, злодеи, срывание Горгоновой серьги? А может, вовсе нету аллегорий в нелепой толчее фантасмагорий – а просто вам Палад забил мозги? Плюс – многовато мыслей и эмоций, вот и плывет без компасов и лоций сознанья взбудораженный корвет, и носятся по палубам фантомы – хрычи-гробокопатели и гномы?.. Всё может быть – неведом мне ответ.
Мне тоже снился сон перед рассветом – но стоит ли рассказывать об этом? Там не было диковин и чудес. Я видела двоюродного брата – мы были очень с ним дружны когда-то, но он из поля зрения исчез. Нет, не исчез – неточно выраженье. Я знаю все его передвиженья: про перемены в жизни, про семью, работу, и какими стали дети… Мы изредка встречаемся в инете, ну, то есть говорим по ай-си-кью. А как умел он на гитаре сбацать! Но я его не видела лет двадцать… Нет, даже больше – где-то двадцать пять… А тут – во сне – приехал! Шум, объятья! Не каждый день ведь приезжают братья! Такой счастливый сон – не описать… Цветной и яркий, но – вполне обычный: не символичный, не метафоричный, без гномов, мародеров и Горгон – житейские, бесхитростные вещи… Но, может быть, в нём тоже что-то веще, а просто я не разгадала сон?…
Сегодня получила ваши фото: и вас вдвоём, и вид из самолёта, который вы засняли по пути (нарушили запрет! – хоть стой, хоть падай!). А до чего же хороши вы с Ладой! Такая пара – глаз не отвести. Всё хорошо: и лица, и пейзажи. Смотрю – и ваши стихорепортажи как будто обретают кровь и плоть. Но горько: были б вы простым туристом, и не был бы ваш путь таким тернистым… А так трудиться – упаси Господь. Но что же я, ей-богу, причитаю? Я лучше лишний раз перелистаю всё наше изобилие депеш.
Что о себе? У нас отнюдь не лето, сижу «в объятьях теплого жилета», поскольку воздух более чем свеж. Тепло нас покидает, к сожаленью – вот-вот пора включиться отопленью. Что сетовать? – ноябрь не за горой. А горы-то у нас довольно близко, как повествует наша переписка – я там упоминаю их порой. Они – перед окном, перед балконом… Я каждый день пейзажем заоконным любуюсь, хоть живу здесь много дней.
Пора закончить длинную депешу. Ну, а каков мой пульс и сколько вешу – я напишу вам прозой, чуть поздней.
Продолжение: http://stihi.ru/2012/11/11/7569