Подкатится тихою сапой, а мы только: Ох те!
У памяти мягкие лапы, да острые когти,
Печалит, качает, тревожит и на ухо дышит,
И с нами играет, как кошка с испуганной мышью.
Боимся и молим её полуночных приходов,
В ней - летнее пламя и холод январской погоды,
И замков воздушных обломки, беда и потеха,
У памяти голос негромкий, но долгое эхо.
Кружится над смятой подушкой кармической былью,
И пьёт из одной с нами кружки, чего б мы ни пили,
Беспомощным старцем-младенцем смеётся и плачет,
Читая запретные письма из связанных пачек.
Ладонью слезу вытирает, ласкает и нежит,
И фигу не держит в кармане, надеждой не тешит...
...Поднимется день суетливый, подушка остынет,
Нам память - весенние ливни в иссохшей пустыне.
Зинаиде Дырченко на её "Дежавю" http://www.stihi.ru/2012/11/08/5830