Выбирать из лучшего - дело занятное, но неблагодарное.
Всегда найдётся иной взгляд на вещи, иное понимание слова. Поэтому предупреждаю сразу – критикой не занимаюсь, занимаюсь толкованием стихов, которые мне понравились.
Иногда оно может даже не совпасть с замыслом автора. Ну, что поделать, он к этому должен привыкнуть – к чужому толкованию. Пусть порадуется, что слово его вошло в чужую душу и отозвалось там какой-то нотой. Их в октаве всего семь, мог и не попасть в тон.
О технике или других атрибутах поэзии, в связи с избранными мною стихами, писать неинтересно, ибо мастерство авторов высоко и поэтому не заметно, и я беззаботно отдаюсь магнетической силе стиха.
Из длинного листа мне отозвались 7 стихов. Ниже попытаюсь объяснить чем - не только читающим эти строки, но и себе самой.
Может быть и авторам это будет чем-то интересно.
АЛЕКСЕЙ ГРИГОРЬЕВ «короткие сны»
http://www.stihi.ru/2011/09/08/6377 номинатор Александр Молочников
Дядя Володя жив — носит из леса грузди.
Бабка моя жива. Кот — это так, не в счёт.
А под ногами вдруг жёлудь созревший хрустнет —
Не утащить в стихи — нету стихов ещё.
В этих непрочных снах, если что есть, так осень:
Жёлтый соседский клён, серые облака...
Бабкин сосед умрёт через неполных восемь
В жёлтом грибном лесу — я не запомню, как.
Странно: был целый мир, яркий, живой, надёжный,
И обратился в сны: в едкий осенний дым,
Запах сырой травы, груздь на короткой ножке,
Жёлудь, что захрустит под каблуком моим.
Цельность стиха – это первая мысль, возникшая по прочтении. Замкнутость образа, что создаёт волшебный шар и мир, спрятанный внутри. Потрясёшь его, и с неба под стеклом посыплется золотой лист, тихо оседая под ноги и превращаясь в почву для воспоминаний. Пограничное состояние между чувством стиха и его возникновением, волнительный переход из прошлого в реальность под хрусткий звук уничтожения прошлого. Превращения его в воспоминание, в сон, в стих.
Автору удалось волшебство поэтического перехода, оставаясь при этом предельно реалистичным. Не впадая в мистику метафор, он дал мне почуять не только запах, вкус, холод и свет осени, но и печаль удивления перед краткой памятью, что рано или поздно превращается в воспоминание, а это – не одно и то же.
МАРИНА ЧЕШЕВА «и льется голова на руки…»
http://www.stihi.ru/2009/12/03/7115 номинатор Александр Петрушкин
и льется голова на руки
и видится в глазах далеких
земля шатается как звуки
перемешавшиеся в легких
и лай деревьев за домами
смертельным кажется и хуже
мычащий ветер именами
встречает высохшие души
и души прячутся в полете
и я их медленно считаю
пока твой голос в переплете
другого голоса стихает
Долго думала над тем, вносить ли этот стих в свой обзор.
Останавливала первая строка, хотя она избрана автором - выпестована для того, чтобы читатель замер и удивился.
Это и не строка вовсе – это моностих, не требующий продолжения, заключающий в себе даже больше, чем сказано потом. Может быть именно это отталкивало меня от стиха. Противоречие между первой строкой и всем последующим. Они, словно из двух разных миров.
Да, она привлекает внимание, но и отталкивает своей одинокостью. Эта игра слов делает своё дело вызывающе, но – лучше бы промолчала, а не встала стоймя одинокой строкой.
Стих заявляет свою отличность и пунктуацией, но это избыточно рядом с первой строкой.
Хотя играет на пользу, заставляя читателя перекатывать фразы скользкими голышами во рту, примеряя нужное место для запятой – «казнить нельзя помиловать».
И, всё-таки, я избрала стих в свою семерку. Раз уж заставил он меня задуматься, значит, есть в нём что-то, зазвучавшее в унисон, настроившее октаву души.
Более всего понравились две последние строфы, но определили выбор – последние две строки.
Собственно, ради них и строился автором переход к читателю, они в нём - замковый камень.
АЛАН «Тень»
http://www.stihi.ru/2012/07/11/4580 номинатор Сергей Пагын
У тени моей, у подлинной, фигура и стать - не те,
Но все мои сны и подвиги - мазки на её холсте.
Она не плывёт по улице, цепляясь за фонари.
Она говорит без умолку (пожалуйста, говори!)
У тени моей, у истинной - ни трещинки на стене,
И нрав у неё неистовый. И много своих теней.
Она не меняет правила, не правя и не виня.
Она веселей и праведней, она красивей меня.
Стою на траве под облаком, царапиной на ключе.
Похож на неё не обликом, а даже не знаю, чем.
Она мне верна? Ещё чего! Но я у неё один.
И след от её пощёчины невидим и несводим.
Память предательски выдвинула на первый план Тень Шварца, хотя автор не думал, что так может случиться. У него тема Тени вывернута наизнанку, он старается вдохнуть в свою тень образ души, и всё равно я возвращаюсь к противопоставлению Человек-Тень. И хочется слово Человек тоже написать с большой буквы, но Автор, в отличие от меня, согласен на след от пощёчины. От Тени.
И всё же, борьба его с Тенью, их неистовое соперничество завораживает и даёт надежду на окончательное единство. Наверное, и автор надеется на него, иначе, откуда их похожесть и замыкающий ключ, и небесное облако совсем рядом?
Вот такие мысли вызвал этот стих, а я люблю, когда стих заставляет мыслить и оборачиваться назад, к своей тени. И радоваться, что она, хоть и непохожая, но чуточку позади меня.
EIRONEIA «angelai»
http://www.stihi.ru/2012/09/21/7863 номинатор Сергей Пагын
Приснилось (или где-нибудь прочел?),
что ангелы - одно сплошное зренье
и что они боятся только пчел,
которые и в ангелов не верят,
но всюду ищут вечную пыльцу -
и потому Никем-не-опыленный
их бьет наотмашь прямо по лицу
всем белым светом - красным и зеленым,
а после вырывает из земли
и в ледяной колодец окунает.
Тогда вдруг ангел слепнет от любви,
поёт и ничего не понимает.
Пожалуй, из всех – этот стих более всего по душе.
Наверное, потому, что обладает прекрасной и совершенной мерой фантазии, облечённой в стильные формы стихотворной плоти.
Хотя предсказать их заранее, слепить самому за секунду до прочтения следующей строки, совершенно невозможно. И это для меня верный признак настоящей поэзии – непредсказуемость следующего поэтического образа.
Нигде не читала о боге так : «Никем–не–опылённый» и вдруг позавидовала – почему не я сказала. Настолько глубоко и по-философски точно подмечено, что сразу же находит понимание в душе.
А весь стих – это краткое толкование любви, нескучное для чтения.
ЕВГЕНИЯ ИЗВАРИНА «Ласточка ли снуёт»
http://stihi.ru/2012/12/07/6548 номинатор Егор Мирный
...ласточка ли снуёт береговая
от человека к человеку, передавая
письмо,
цвет волос и глаз,
ностальгию,
чуму,
ключи
от рассыпанного на кирпичи
дома. ...Высоты не осознаёт,
залетает в сопло, и самолёт
падает с развороченным чревом:
подлокотники вам - облака, зачем вам
знать -
кто это там, в смертях неопытен,
у прилавка почтового худым локтем
скользит по облупленной эмали:
- ...мне ничего не передавали?
От человека к человеку передано чувство и сделано это мастерски.
Вижу скользящий изгиб руки, отраженный от эмалевой плоскости неба, чувствую смертельную опасность, исходящую от безрассудства любовного полёта.
Завораживающий, яркий эскиз места и времени.
ДМИТРИЙ КОЛОМЕНСКИЙ «Мы живем на горе, где земля завершает шар»
http://www.stihi.ru/2004/10/05-695 номинатор Виноградова Евленья
1.
Мы живем на горе, где земля завершает шар,
Где ветра пинают с обрыва июльский жар
И сухая почва, оскалясь щербатым ртом,
Наколола на бритый череп наш хлипкий дом.
Здесь, как триста, как тысячу лет назад точь-в-точь,
В щели стен дощатых татарская свищет ночь,
И окно без стекла с дрожащим внутри огнем
Не пронзает мрак, а бесславно сгорает в нем.
Нам ни мир не врет, нас ни хворь пока не берет.
Мы глядим, как внизу копошится курортный сброд.
Мы жуем их пищу, молчим, когда им смешно,
Мы сосем их черное, как собачья кровь, вино,
Но при этом помним, улыбкой ощерясь злой,
Что они превратятся в обычный культурный слой.
Мы же станем пылью – холодным дымом степным,
Чтобы с хохотом литься в пустые глазницы им.
2.
Но тебе не дождаться смерти, в земле не гнить,
Паркам не перегрызть твою золотую нить.
Если вечность не симбиоз пустоты-темноты-немоты,
То она есть небо, море, горы и ты.
Ты воспитана здесь, в этих ржавых, сухих местах,
В этих трех колючих, пришитых к камням кустах,
В этой бухте где вечером чайки, стремясь к воде,
Выжимают с пляжа замешкавшихся людей.
Проходи, пролетай, проплывай над моей судьбой,
Над моей неспособностью взмыть, быть рядом с тобой.
Тяжелею костьми и телом, а пуще тем,
Что назвать бы душой, да стыдно людей и стен.
И когда я стану черепом – да! – когда
Утеряю мимику, нос, непрозрачность глаз –
Наше «мы» распадется на «ты» и «я», навсегда
Разделив грамматически все, что сближало нас.
Но пока из очей моих не пойдет песок,
Не сгустится время в тяжелый комок желе,
Буду видеть и видеть, что твой небосвод высок
И ты в небе тверже стоишь, чем я на земле.
Пока читала, сердце сжималось в предчувствии счастья. Это бывает редко - такое попадание во внутреннюю тему собственной жизни, как подарок к рождению.
Эти ритм, звук, смысл вливаются в мою душу острым напитком счастья понимания. Понимания меня чужим человеком, которого я никогда не видала и вряд ли увижу когда-нибудь.
Такое же чувство возникло у меня давным-давно, в Артеке, где я провела целый месяц осени в 13 лет. Я бродила по сухим холмам в поисках синих колокольцев гусиного лука, собирала осколки ракушек и понимала, что тут провела всю свою прежнюю жизнь, что вышла из этой степи. Вот это чувство родства, родины, корня жизни вызвал у меня и этот стих. А что ещё может быть сильнее, чем внутренний голос. Стих говорит на его языке и спасибо автору за этот разговор.
АНАСТАСИЯ ЧЕРВЯЧОК «смурной человек посредине перрона сидит...»
http://stihi.ru/2012/12/08/4709 номинатор Клавдия Смирягина Дмитриева
Ссутулены плечи, колени прижаты к груди,
смурной человек посредине перрона сидит,
и, словно в замедленной съёмке, плывут по бокам
буйки чемоданов; клокочет людская река.
Сидит и глядит, как душа отправляется в рейс –
туда, где жуёт удила поизношенных рельс
ослиное небо,
где скрипло домишки поют –
на семь голосов отпевают деревню свою.
Где морщится скатерть в ладонях скоблёных столов,
с берёзовой ветки глазеет разморенный клоп,
как смачно да зычно старушками швыркает чай,
как падает прямо во рты старикам алыча.
И тянется песня – холщовая прочная нить –
сквозь лестницы, тачки, корыта, оград пятерни,
поддёрнув за ручки, зазоры, колёса, свищи:
и ветер в прощальном порыве в трещотку трещит;
и пристук тишайший раскатом отдастся вдали –
в висках у годами бежавших от кровной земли.
Да только – беги не беги, а на сердце першит,
когда сплетена пуповина из фибр души.
Смурной человек, над перроном взлетая, кричит.
И падает,
падает,
падает
град алычи.
Стих заворожил новыми образами, чья естественность и органичность перерастает в иную картину мира. Здесь ничего не режет слух и не отвращает глаз – и вот эта реальность нереального, вывернутого наизнанку мира привлекает необычайно.
Поэзия для меня не есть отражение мира, но его узнавание по-новой, его поименование сначала, каждый раз с самого начала. В этой почти тактильной чувственности, ощупывании мира слепой рукой слова и есть для меня волшебство настоящей поэзии. И тут не сподручно опираться на знание либо опыт предшественников, нет, они мешают новизне опознавания. Тут инструментом может быть лишь своя душа «с широко закрытыми глазами» и спасибо автору за его слепую зрячесть, за музыку новизны и остроту чувства.