Мне - страшно сказать - триста семьдесят лет,
Я маму не вспомню в упор,
Но дети, которых я ел на обед,
Мерещатся мне до сих пор.
Я жарил их в кляре, коптил на ольхе,
Тушил (с розмарином и без),
Готовил карпаччо, кубдари и хе -
Изысканный деликатес!
Но нынче (увы мне) желудок не тот:
Не все ж обжираться ночами!
А дети, что мой наполняли живот,
Пожарными станут, врачами.
Наемся овсянки, кефира хлебну,
И в послеобеденный час
Дремлю, в умиленьи пуская слюну -
Примерно вот так, как сейчас.
--------------------------------
THE SLEEPY GIANT (Charles E. Carryl)
My age is three hundred and seventy-two,
And I think, with the deepest regret,
How I used to pick up and voraciously chew
The dear little boys whom I met.
I’ve eaten them raw, in their holiday suits;
I’ve eaten them curried with rice;
I’ve eaten them baked, in their jackets and boots,
And found them exceedingly nice.
But now that my jaws are too weak for such fare,
I think it exceedingly rude
To do such a thing, when I’m quite well aware
Little boys do not like to be chewed.
And so I contentedly live upon eels,
And try to do nothing amiss,
And I pass all the time I can spare from my meals
In innocent slumber — like this.