Родиною я — донской казак Зимовейской станицы Емельян Иванов сын Пугачев, грамоте не умею, от роду мне тритцать два года. Отец мой — донской же казак, Иван Михайлов сын (оной умре – отец назад тому 12 лет умер, а мать 3 года). Брат мой, Дементей Пугачев, находился в Турецком походе, а ныне где обретается, — того не знаю. Имею еще две сестры, большая — Ульяна, в замужестве Донскаго войска за казаком Федором Брыкалиным; а другая — Федосья, в замужестве ж за вывезенным еще в малолетстве пруской нации за полонеником Симаном Никитиным сыном, по прозванию Павловым, которой потом и написан Донскаго же войска в казаки, и переведен был с протчими для житья в Таганрог, которой, уповательно, и теперь там находится.
До семнадцатилетняго возраста жил я все при отце своем так, как и другия казачьи малолетки в праздности; однакож не раскольник, как протчия донския и яицкия казаки, а православнаго греческаго исповедания кафолической веры”, и молюсь богу тем крестом, как и все православныя християне, и слагаю крестное знамение первыми тремя перстами (а не последними). На осмнатцатом году своего возраста написан я в казаки в объявленную же Зимовейскую станицу на место отца своего, ибо оной пошел тогда в отставку. А на другом году казачьей службы женился Донскаго же войска Ясауловской станицы на казачьей Дмитрия Недюжева дочери Софье, и жил с нею одну неделю: наряжон был в Пруской поход. Сие было в котором году, — не помню, также — и которая была кампания. Командиром в то время был при том наряженном Донском войске полковник Илья Федоров сын Денисов, которой и взял меня за отличную проворность к себе в ординарцы так, как и от других станиц у него состояло для разных посылок немалое число.
По выступлении с Дону пришли мы в местечко Познани, где и зимовали. Оной корпус, сколько ни было войск в Познани, состоял в дивизии графа Захара Григорьевича Чернышева. Потом из Познани выступили в местечко Кравин, где ночною порою напали на передовую казачью партию прусаки и, хотя урону большаго не было, однакож, учинили великую тревогу. А как тут были в ведомстве у меня полковника Денисова лошади, то в торопости от прусаков, не знаю как, упустил одну лошадь, за которую мою неосторожность объявленной Денисов наказал меня нещадно плетью. Из Кравина выступили в Кобылин. Тут или в другом месте, — не упомню, пришло известие из Петербурга, что ея величество государыня императрица Елисавета Петровна скончалась, а всероссийский престол принял государь император Петр Третий. А вскоре того и учинено с пруским королем замирение, и той дивизии, в коей я состоял, ведено итти в помощь прускому королю против ево неприятелей. А не доходя реки Одера, идущую тут дивизию, над коей, как выше сказано, шеф-генерал граф Чернышев, встретили пруския войски, и чрез Одер вместе перешли. А на другой день по переходе сам его величество ту дивизию смотрел. Были у прускаго короля — сколько время, — не упомню, и отпущены были в Россию.
При возвращении ж в Россию, перешед реку Одер, пришло известие из Петербурга, что ея величество государыня Екатерина Алексеевна приняла всероссийский престол, и тут была в верности присяга, у которой и я был. В то время было мне лет дватцать, а о названии себя государем и в голову еще не приходило.
Возвратясь из того похода в дом свой, жил я в своем доме четыре года, в которое время прижил с женою своего сына Трофима, коему от роду ныне 10 лет, и дочь Аграфену, оной ныне шестой год.
__________________
Продолжение здесь: http://www.stihi.ru/2013/07/30/632