<"Как бы обойти те же грабли?.." - опять неоконченное, опять уходит в долгий ящик (придётся многое осмысливать после соображений о Древнем Египте, и торопиться здесь не стоит: оно должно хорошенько свариться).>
Эпиграф 1:
Подвернулся он случайно, разумеется, взять его — тоже наш долг, но при этом мы наверняка отвлекаемся от основной цели. <…> Впрочем, наше дело маленькое. Наше дело прокукарекать, а там хоть и не рассветай…
/Владимир Богомолов. Момент истины (В августе сорок четвертого). М., 1974. Часть первая. Группа капитана Алехина. 37. Таманцев./
Эпиграф 2:
Выбирайся-ка, Тесей, из лабиринта! —
Минотавр уже давно здесь не живет.
Здесь твои природные инстинкты
Не помогут совершить полет. <…>
Хватит наслаждаться тупиками,
Биться в стены буйной головой.
Истина укрыта за горами.
В этом лабиринте ты чужой.
Здесь тебя отравят, словно крысу.
Минотавр — и тот давно издох.
Здесь на стенах умирают мысли,
И сюда не спустится твой бог.
И тебе до бога не подняться,
Хоть молись, хоть вышиби мозги —
На глазах голодных папарацци,
Королей и прочей мелюзги. <…>
/«Стихи.ру». Дмитрий Рудаков. «Парадный выход, вылет, выдох»./
Эпиграф 3:
<…> Не уча, как надо жить,
Солнце греет мир суровый,
а Земля за ним кружит,
словно муха за коровой. <…>
/«Стихи.ру». Сергей Сомнинский. «Мультфильм»./
I.
Разговаривала я однажды со своей знакомой. У неё всё проскакивала вера в скорое достижение мировой гармонии (не знаю уж, бабий мир она собиралась строить по принципу однополого муравейника, речь о котором у меня ведётся в пятой части эссе «Адвокат дьявола. Фильм и — день сегодняшний»,
http://www.stihi.ru/2013/10/11/8203
и
http://www.proza.ru/2013/10/11/1613 , —
или мир, какой-то там ещё), а у меня её реплики нередко вызывали столь же бабью внутреннюю взрывную реакцию, и я начинала азартно нести, «что похуже»... Но, в общем, в подобном разговоре имело бы смысл отметить, что нечто подобное её прожектам уже делалось в эпоху Просвещения, и кончилось всё, как известно, Великой Французской революцией и невиданной до тех пор кровищей (хотя, конечно, в Европе и ранее повидали много). Главное же, что кроме «просвещения» вкупе с человеческой селекцией, которыми они, кажется, надумали теперь заниматься (под чьим-то, разумеется, руководством), не стоит забывать ещё и о том, что в христианстве названо первородным грехом, вследствие которого человеческая природа повреждена, — так что вместе с известными светлыми, возвышенными, подвижническими её сторонами она имеет изначальную (неосознаваемую) тягу к разрушению и злу. В том разговоре знакомая тут же попыталась свести эти мысли к проблеме урождённых маньяков, которых можно было бы обезвредить в самом раннем периоде жизни, — но в действительности, с рождения далеко не всегда можно правильно оценить, насколько человек предрасположен к патологии подобного рода, так что, в случае принятия подобных «мер», опять неизбежны «судебные издержки».
И ещё не стоит забывать о том, что Спарта, пытавшаяся «отсеивать» с рождения слабых и «неполноценных», в конце концов, проиграла «безалаберным» и «гуманным» Афинам, и закономерность тут проявляется с большей очевидностью, нежели возможная случайность: потенциал естественного жизненного разнообразия несравнимо богаче и сильнее большинства искусственных сознательных мер по «совершенствованию» природного естества.
Но главное-то здесь — вообще в другом. Все «новые» «благостные прожекты» очередных «совершенствователей» идут ровно в тот же тупик, в который зашла когда-то эпоха Просвещения, где новорожденного человека пытались воспринимать как «чистый лист», на который можно якобы занести любые новые записи, — причём, ошибка заключалась даже не в генетической обусловленности личности, ещё не известной в те времена. Существует нечто, в любом случае универсальное, которое не зависит ни от наследственности, ни от воспитания, и не иссякает на удивляющие парадоксы. Первородный грех? А если не в христианских терминах, то, как объяснить, как представить себе этот «надлом», действительно существующий или неожиданно проявляющийся в человеке с любым генетическим кодом, — да и надлом ли это, или что-то ещё, пока не понятое и не охарактеризованное, во всяком случае — не осознаваемое большинством?
(Вообще, нынешние «совершенствователи» не то, что не могут осмыслить уроки Просвещения и Великой Французской революции (И ПР.!!!), а им в голову не приходит этим заняться по причине элементарного незнания предмета. Поэтому-то они как раз абсолютно уверены в успехе «совершенно нового» и «абсолютно надёжного» (поскольку «логичного» и «обоснованного») предприятия. Вот так сегодняшние «Новые хозяева» могут успешно и очень надолго занять «сотворением идеального мира» всё остающееся после их псевдоестественных чисток человечество, поскольку следующие поколения опять ничего не будут знать, не окажутся наученными самостоятельному мышлению, — им можно будет «очень логично» подсовывать всё сначала, снова и снова, делая комедию наступания человечества на те же грабли бесконечной, — но каждое поколение будет чувствовать себя «при деле», умнее других, а значит, «работать» в предлагаемой «области» станет не менее охотно, чем их предшественники, опять хорошо забытые... Кому и зачем всё это надо НА САМОМ ДЕЛЕ — предположительно сказано уже множество раз, далеко не только мной и не мной первой, но здесь обойти эту тему опять не придётся.
Что же кроется за христианским образом первородного греха? Почему люди веками и тысячелетиями «хотели как лучше, а получалось, как всегда»?
Запросто бывает так, что человек, генетически не повреждённый, образованный даже, воспитанный и, скажем, верующий — вдруг совершает поступок (или начинает совершать поступки), который (которые) ломают весь привычный и даже, казалось бы, желанный уклад, порядок, причём, человек не мог заведомо этого не осознавать. К слову сказать, эта тема довольно часто рассматривалась Сергеем Довлатовым, — см., например, рассказ из цикла «Наши» — «Абанамат», гл.9, про двоюродного брата Борю. Это — об отдельном человеке, а уж поговорка «в семье не без урода» — подтверждается если не всегда, то очень часто. И т.д. Можно было бы сказать, что нынешние создатели «Нового мирового порядка», скорее всего, с этим ещё столкнутся. Если только они как раз не понимают все эти закономерности лучше, чем кто-либо другой. (Не потому ли, не видя реального выхода, они рассматривают, как одну из допустимых возможностей, полное уничтожение человечества?..) Ведь даже если они наклонируют идеальных особей, вероятно, именно однополых, чтобы исключить в дальнейшем любые непредсказуемые виражи развития, — чтобы и далее новые особи возникали исключительно по набору заданных и выверенных шаблонов, — вполне вероятно, что эти копии начнут однажды выдавать непредсказуемые реакции и «делать всё наоборот», — и что дальше?.. Но почему так может произойти, почему природа наша — то ли до такой степени повреждена, то ли зачем-то настолько парадоксальна?
II.
В Евангелии, среди других, есть одно любопытное место: «Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! Но, как ты тёпл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих» (Откр., 3, 15-16). Об этом довольно много сказано в толкованиях, — особенно многое говорилось о свойствах еды, холодной, горячей и тёплой. Всё это спорно, и в реальности тёплая еда нередко оказывается предпочтительней. В Православии для большей доходчивости было даже введено слово «теплохладность», поскольку христианину, всё же, трудно объяснить, чем «тёплый христианин» хуже «холодного». (И где эта граница?) Вообще-то, обращены эти слова не к христианину, а к одной из церквей того времени, т.е. к большому собранию христиан. Но не это главное. В первоисточнике никакой теплохладности нет, — там всё очень чётко: холодный, горячий, и им обоим противопоставлен тёплый.
Я не дерзну вступать в богословскую дискуссию. Но сами эти понятия — именно горячего и холодного (полюсов) — наводят на мысль о движении между ними, а «движение — это жизнь». В то же время, «тёплое» не является «полюсом», противоположность которому и вызывала бы некое движение. И в общем плане, насколько я понимаю, причина физического движения — именно разница полюсов, тех или иных: + и – (положительный и отрицательный заряд), тепло и холод, высокое и низкое давление, и пр. Движение, так или иначе, чередуется с состоянием покоя. Значит, «покой — это тоже жизнь», но в живой природе, он имеет смысл именно как изменяющаяся величина, как-либо чередующаяся с непокоем. А полный покой — это однозначно смерть.
Похоже на то, что в человеке действительно заложен ИНСТИНКТ разрушения гармонии (так его назовём) — разрушение устойчивости как залога неподвижности. И вовсе это не повреждение, не надлом, а эволюционный закон жизни во Вселенной.
Дело в том, что гармония сама по себе — это ОСТАНОВКА. (Остановка развития, а значит, и жизни — не отдельного существа или их группы, а жизни как таковой.) В общем, насколько гармония желанна для чувствующих и мыслящих существ, настолько же она и губительна для жизни вообще в рамках вселенной. Короче говоря, гармония прекрасна и желанна, но она же — смерть.
Интуитивно человечество почувствовало это давно, не очень, правда, поняв. Но для выражения недопонятых чувств существует образ. Вот это и выразилось в идее о том, что вечное блаженство возможно только ВНЕ этого мира, когда увидите «новое небо и новую землю» (Библия, Новый Завет, Откровение Иоанна Богослова («Апокалипсис»): Откр. 21, 1), и «времени уже не будет» (Откр. 10, 5-6). Или — в другой философской системе: то же — вне материального и временнОго мира, но это — не вечное пребывание с Богом, а Нирвана, — у кого как... Будь то благословение или проклятие, но человек ОБРЕЧЁН стремиться к совершенству (совершенству счастья, удовольствия, радости), к блаженству и гармонии, но не просто никогда этого не достигать, а неосознанно РУШИТЬ, как только гармония забрезжит на горизонте. Обречён рушить, не понимая, почему опять всё кончилось плохо и опять — не начавшись... По крайней мере, только так может быть в этом материальном мире, где течёт время.
Существование такого инстинкта, конечно, не означает, что каждый человек стремится разрушить любую созданную гармонию или стабильность, устойчивость. (Хотя, не здесь ли, например, кроется причина нередкого «немотивированного» разрушения благополучных браков? — но и их разрушение происходит не стопроцентно.) Бывали в истории и ценные стабильные общества, очень долго сохранявшие привычный уклад (но ни одно не продержалось вечно). Это также не означает, что люди делятся сколько-нибудь чётко на «разрушителей и созидателей»: здесь тоже всё переплетено зачастую в одном человеке.
Но, например, всем давно известно и понятно, что литературные произведения (ныне — и фильмы) о счастливой, благополучной жизни котируются довольно редко. Уж слишком талантливым и остроумным должно быть такое произведение, — а по общему количеству — подобным произведениям нельзя зашкаливать, чтобы не вызывать ощущения тотальной, массовой скуки, «родственницы» всё того же умирания... Это — в отличие от триллеров и трагедий, включая вполне кровавые (которые, особенно в благополучном обществе, очень талантливыми могут и не быть, — всё равно останутся востребованными). «Продукция» последней категории была, есть и будет нарасхват, даже (или особенно) самым мирным «средним классом».
В «Божественной комедии» Данте именно «Ад» веками вызывал интерес, исследовался и упоминался другими мыслителями по всевозможным поводам. Даже выражение всем известно: «дантовский ад». Но его же «Рай» никогда, кажется, внимания человечества не привлекал, во всяком случае, сколько-нибудь заметно. Выражения «дантовский рай» даже не сформировалось, и никто, как правило, не представляет себе, о чём там речь. Круги же ада многие знают, и в курсе, что в девятом, самом страшном круге помещены предатели, Иуда, Брут и Кассий. Однако, почти не интересуясь тем же «дантовским раем» и аналогичными идиллическими картинами, хотеть все продолжают в основном гармонии и счастья...
Я уверена: это — вовсе не потому, что человек не совершенен, «повреждён», пока ещё «не научен» воспринимать и «продуцировать» именно красоту и добро, а потому, что даже в столь вожделенной гармонии живая жизнь отсутствует объективно. Гармония, устойчивое равновесие — это именно смерть, и в пределе — пресловутая тепловая смерть вселенной.
Хотя я додумалась до всего этого абсолютно сама, тем не менее, не сомневаюсь, что в голову мне это пришло не первой. Всё это давно поняли мыслители (и «мыслители») западно-европейской элиты, более или менее «засекретили» эти соображения, но исходя именно из таких установок (в принципе верных, но дальше начинается проблема интерпретации и выводов) и пытаются управлять нынешним миром, который я, например, не без причин и не без соответствующих ощущений, чувств, упорно как раз и называю мёртвым. (Кстати, слово интуитивно пришло раньше осознания, иначе уж этот-то текст точно появился бы уже давно.)
Если посмотреть на все эти процессы помимо сегодняшнего глобального вмешательства мировой элиты, то картина покажется вполне даже обыкновенной с точки зрения исторического развития во всей его перспективе целиком.
Человечество стремится к стабильности, гармонии и счастью, которые в материальной вселенной, где течёт время, недостижимы (так же, как невозможен вечный двигатель, проекты которого патентные бюро не принимают к рассмотрению уже давно), — недостижимы, поскольку само же человечество инстинктивно и подсознательно разрушает искомые стабильность и гармонию, избегая остановки во имя продолжения всеобщей жизни и развития, которое и является самой жизнью. В этом — трагедия осознаваемого живого существования, но это же является чем-то вроде универсального «двигателя внутреннего сгорания» универсума, самостоятельно и производящего сжигаемое «топливо».
Но, межу прочим, как только человечество отказалось от идеи вечного двигателя по причине доказанной принципиальной невозможности его изобретения, оно открыло и изобрело такие энергетические возможности, которые раньше, при прежнем уровне развития науки были не известны и не приходили никому в голову. Так что не исключено, что когда люди откажутся от идеи построения идеального благополучного общества, они найдут другие позитивные пути развития, не приходившие в голову раньше…
Стремление к счастью и гармонии (включая то, что мы воспринимаем и называем красотой), к увеличению жизни (во всех смыслах), к сотрудничеству — это цель, вектор эволюции. Цель недостижима, но вектор задан. Это то, куда ХОЧЕТСЯ двигаться (человеку хочется так же, как «хочется» всей материи, из которой вселенная состоит). Это побудитель самогО осознаваемого движения (живой жизни). Но достижение цели означает остановку (смерть), и всё сущее — во имя продолжения самой жизни, самого её принципа, этой остановки избегает, инстинктивно разрушая всяческие к ней предпосылки, даже старательно создаваемые (во имя продолжения этой же жизни).
Здесь всё сложно и неоднозначно, как и сама вселенная, и сама жизнь. Жизнь (на всех уровнях, включая жизнь звёзд и галактик) выживает усложнением, структурированностью и разнообразием, стремлением к его увеличению (также и «про запас»). Но всё сущее подвержено энтропии (никуда не углубляясь, использую это слово в философском его значении) — неизбежному разрушению при остановке или в процессе деградации, но при этом и обуславливающему возможность постоянной замены старого — новым и на новом уровне, т.е. обуславливающему возможность развития как такового. Если при смене старого новым уровень нового понижается (не в отдельных случаях и не при спонтанных поисках новых форм для увеличения разнообразия, а в принципе, как тенденция), то это является деградацией — вектором смерти.
Во вселенной, так или иначе, в том или ином смысле ЖИВОЙ, всё уже «продумано», будь причиной тому воля демиурга (создателя) или самое что ни на есть свойство живой материи, на чём и основан сам принцип жизни изначально. Но «продумано» оно абсолютно без учёта потребностей и страданий индивида, сколь угодно живого и мыслящего. (Развитые религии пытаются сгладить эту трагедию различными обетованиями, — вопрос только в том, что же за этими религиями стоит, действительное коллективное прозрение или самоуспокоение интуитивного, мыслящего, творящего и страдающего человека, при этом абсолютно беспомощного перед мощью самой вселенной.)
Как всё это выглядит на человеческом уровне, мы чувствуем и видим, убеждаемся ежедневно, но при этом — боимся осознавать и анализировать.
Повинуясь вектору развития, люди стремятся к гармонии и счастью, ради этого преодолевая практически всё, насколько оно вообще в их силах. (Такой вектор — это сама сущность ОСОЗНАВАЕМОГО движения вообще.) Но любой застой, затяжное переживание вожделенных гармонии и стабильности, вызывает у человека чувство скуки, неудовлетворённости, невыносимости, тоски, которые и оказываются побудителями к разрушению уже достигнутой гармонии, — к разрушению, преимущественно НЕ осознаваемому (человек находит тысячу других причин, чтобы реализовать свои стремления, лишь бы не осмысливать инстинктивную неприемлемость самой цели). Это — если выражаться просто и схематично, не вдаваясь во все бесчисленные вероятности живого разнообразия.
Прежде чем продолжить, имеет смысл заметить вот что. Познакомившись с подобной логикой (возможно, с единственно верным, но тяжело перевариваемым восприятием жизни), может найтись целый ряд индивидов, которых озарит, что они-то, как раз, и являются, наверное, прирождёнными разрушителями, и благу вселенной готовы служить именно таким способом. Им неплохо бы заметить, что даже если такая философия будет принята повсеместно, то ухода на пенсию всех правоохранительных структур это не предполагает ничуть, и все они продолжат интересоваться «разрушителями гармонии» абсолютно в прежнем режиме, невзирая ни на что. Никаких поправок в уголовный кодекс эти рассуждения также не предполагают.
III.
Судя по целому ряду публикаций в разных странах, а также по некоторым очевидным закономерностям того, что мы можем наблюдать сегодня, силы, управляющие нынешним миром, такие, как пресловутый Бильдербергский клуб, а по сути — транснациональная финансовая олигархия, поняли эти закономерности исчерпывающе и давно.
Они давно осмыслили и взялись самостоятельно и тайно решать проблемы человеческой скуки в собственных интересах. С этой точки зрения «милое дело» — войны, особенно если «грамотно» организовывать их, преследуя цель собственной безопасности и собственного обогащения. (Так США достигло обогащения и стабильности, преодолело кризис в ходе II мировой войны, не понеся таких потерь, как СССР и Германия.) Но человечество развивается, и войны приобретают угрожающий размах.
Ещё от скуки прилично ограждает само по себе чувство страха. «Замечательно», например, панически бояться ядерной войны. (И в «свободном обществе» — все при деле, поскольку заняты искренними протестами.) Но игры с угрозой ядерной войны тем более могут оказываться самоубийственными. Поэтому, собираясь в перспективе остановить эти страшилки, можно грамотно создать «исламский терроризм», на собственных базах тщательно подготавливая (или выдумывая) Саддамов Хусейнов, и «в недрах исламизма» обрабатывая мозги будущим лётчикам-камикадзе, которые заодно декорируют тщательный снос надоевших нью-йоркских башен-близнецов, тем самым «обеспечивая право» на развязывание ещё одной войны.
Для перманентного тонуса среднего класса из мегаполисов, «неплохо» поддерживать популяцию нищих бродяг, только «по-умному» — приблизительно как с популяциями городских бродячих собак и кошек, заодно всегда имея «место слива» для неугодных двуногих (а также невзначай демонстрируя, чем может оборачиваться непослушание). Всё это — вполне в западной традиции расизма, ныне часто наднационального и, по замечанию многих наблюдателей, смещающегося в сторону естественного и насильственного разделения «богатые-бедные», — по возможности, неявного, скрытого, но по сути приближающегося именно к расизму. И т.д. Всё это вместе — ни на минуту не забывая о достижении собственных материальных целей. В сегодняшнем мире всё это стало одним из тщательно отлаженных механизмов управления.
Чем в действительности был уничтожен СССР в первую очередь, при всей его мощной экономике и неодолимой обороноспособности? — созданием реального чувства скуки и созданием страха ещё большей скуки со стороны «не скучавшего» Запада. Например, испанский социал-демократ, премьер Фелипе Гонсалес сказал, тем не менее, на заре перестройки в СССР, что «он предпочел бы быть зарезанным в нью-йоркском метро, чем умирать от скуки в Москве». — С. Кара-Мурза, «Манипуляция сознанием». Глава 6. Мышление: его типы и оснащение. § 2. Ассоциативное мышление. Метафоры. — Хотя С. Кара-Мурза полностью доказывает ложность этой метафоры (например, та же фраза становится абсолютно невозможной, если произнести её так: «Я предпочел бы, чтобы МОЙ СЫН был зарезан в нью-йоркском метро, чем умирал бы от скуки в Москве»), но сама озвученная им метафора всё равно РАБОТАЕТ, поскольку действенность её основана на РЕАЛЬНЫХ человеческих инстинктах.
Именно так работала «пятая колонна» в СССР. (Даже если она в основном не знала, что она — «пятая колонна».) Чувство скуки нагнеталось, невыносимые речи генсеков возводились в абсолют и клонировались бесчисленными партсобраниями. Остались памятными суды над поэтами, «стенографии» которых расходились в самиздатовских рукописях («Я Пастернака не читал, но осуждаю», «лично с Бродским я не знаком и стихов его не читал, но...»), производили впечатление утрированного сборища клинических идиотов. («Как» специально.) Плюс к тому, с хрущёвских времён нагнеталось экономическое однообразие. Хрущёв, имевший контакты с ОУНом и «просто так подаривший» Крым Украине, кроме изнасилования сельского хозяйства совхозами и кукурузой, кроме уничтожения российского Нечерноземья, нанёс, как известно, массированный удар как минимум по абстракционизму (то есть, линии развития всего современного искусства в СССР), и вообще, складывается впечатление, что благое дело развенчания культа личности Сталина (при котором, однако, не было скуки, и отнюдь не только по причине страха, реального, нехорошего, но судить о котором теперь всё труднее в виду чрезмерности современных идеологических фальсификаций), — складывается впечатление, что благое дело развенчания культа личности Сталина изначально происходило под чётким контролем и управлением ЦРУ (независимо от понимания этого самим Хрущёвым), после того, как 18 августа 1948 года немедленным руководством к действию была принята директива 20/1 СНБ США "Цели США в войне против России", положившая начало именно информационно-психологической войне. А судя по текстам, написанными выпускниками американских университетов, осознанно или не очень, но в основном тесно связанных, как известно, именно с ЦРУ, все нынешние закономерности, которые рассматриваются в этом эссе, были уже хорошо известны…
Всё это используется не только для создания «рабовладельческого строя нового типа» по методу довольных и спокойных «гурджиевских баранов», но и в «мирных целях». Например, в маленьких городках благополучнейших стран — Швеции и Дании, ежемесячно меняется мелодия часов на главной башне — чтобы у жителей не возникало ощущения непреодолимого однообразия жизни. И т.д. Но всё это не сильно уменьшает непомерно высокий процент самоубийств именно в этих сытых и комфортабельных странах…
В общем, человечество абсолютно приняло предложенную и навязанную ему модель мироустройства, как единственно возможную. Но что бы могло быть вне этой модели? — ведь оно, это человечество, само по себе уж точно не является белым и пушистым (как «бараны», по принципу которых его пытаются организовать)?..
Ответить на вопрос: «Что бы было?» — конечно, невозможно. («История не любит сослагательного наклонения.») Но многие чувства, которые испытывают «нормальные люди», зачастую просто не подвергаются строгому анализу. Например, известно, что, в основном, женщины более тяготеют к размеренной жизни, посвящённой заботе о потомстве. Это заложено в них самим природным инстинктом, который необходим для дальнейшего размножения вида. Всё так. Но происходит это именно в условиях естественной нестабильности, существования огромного количества опасностей, требующих усиленной заботы о потомстве и буквально БОРЬБЫ за его спокойствие в период, когда необходимо созревать и набирать силы. В основном в реальной жизни эти условия неизменны. Но что происходит тогда, когда уровень угрожающих опасностей понижается в целом? (Для примера можно взять как высшие сословия общества в прошедшие времена, так и благополучную западную жизнь сегодня, когда она благополучна.) Множество женщин сосредотачивается на поиске тех или иных наслаждений, материнский инстинкт ослабевает. Это происходит не тотально, но тенденция очевидна.
То же самое — хоть тресни, с любой борьбой за свободу и «счастье человечества». Пока есть силы или обстоятельства, этому препятствующие, пока с ними необходимо БОРОТЬСЯ, возникают и самопожертвование, и светлые (очень-очень светлые) порывы, и всё озарено будущей гармонией, навстречу которой и можно стремиться, сколь угодно самоотверженно. Конечно, этому всегда препятствуют и сюда всегда вмешиваются корыстолюбивые силы, но стремление К СВЕТУ заряжает огромные массы людей. Цель, конечно, не достигается, но те, кто к ней стремились, вполне могут ощутить себя, наконец, на достаточно твёрдом и ровном пути. А далее — чем ближе «счастье» — тем ощутимее становится его приторный вкус. Поколения, родившиеся уже вне острой борьбы, начинают отчаянно скучать, нравы постепенно разлагаются, и пр. То же — с потомками миллиардеров, вырвавшихся из нищеты, так или иначе, лично сколотивших состояние. Это уже притча во языцех: их дети и внуки начинают вешаться, потому что «им нечего больше хотеть». Закономерности очевидны.
Что же произошло, когда всё это осознала и проанализировала «мировая верхушка»? Сразу очень хочется процитировать Евангелие, что я немедленно и сделаю:
«Горе вам, законникам! Вы завладели ключами от врат познания, однако и сами не вошли, и тем, кто хочет войти, воспрепятствовали». (Лк. 11, 52.)
Здесь вполне можно говорить о небывалой гордыне, когда самые-самые деньги- и власть-имущие реально поставили себя на место Бога и начали действовать от Его имени, ни о чём не поставив в известность остальных. Также здесь очевидно наполеоновское (как минимум) презрение к человеку, который без ограничения воспринимается как инструмент достижения собственных целей. Сменились только методы их достижения. Ещё раз приведу (в этом тексте впервые) выдержку о гурджиевских баранах.
Ваджра, Андрей. Путь зла. Запад: матрица глобальной гегемонии. М., 2007, с. 412-420:
«««По своей сути, насилие имеет двойственную природу, оно может быть либо прямым (открытым), т.е. физическим, либо опосредованным (скрытым), т.е. психологическим. На Западе эпоха масштабного физического насилия власти по отношению к народу прошла, и теперь массы держатся в жесткой узде правящими кругами при помощи психологического насилия. <…>
В связи с этим можно вспомнить Георгия Ивановича Гурджиева — философа, мистика, непревзойденного духовного манипулятора, любившего рассказывать своим ученикам притчу о волшебнике и баранах, которая чудесно отображает сущность западной «свободы» в рамках системы тотального контроля.
Жил когда-то один богатый и жадный волшебник. У него было много баранов. Он не нанимал пастуха и не огораживал свои пастбища. Бараны терялись в лесах, пропадали в оврагах, а главное, убегали при появлении волшебника, так как догадывались, что нужны ему ради мяса и шерсти. Для решения этой проблемы волшебник нашел эффективное средство. Он загипнотизировал баранов, внушил им, прежде всего, что они бессмертны и что сдирание кожи очень полезно для их здоровья. Потом он внушил им, что лучшего вождя, кроме него, им не найти, и что он ради своих дорогих и очень любимых барашков готов пойти на любые жертвы. После этого волшебник поставил во главе каждого стада по барану, более не считающегося таковым. Им он внушил, что они теперь львы, орлы и даже волшебники. После этого для него настало беззаботное время. Бараны не представляли себе другой жизни, кроме как в стаде; они спокойно ждали, когда он острижет их и перережет им горло.
В определённом смысле западный обыватель подобен гурджиевскому барану. Ему настолько хорошо «промыли мозги», запрограммировав его сознание на определенный жизненный цикл (от рождения и до смерти), что он не представляет совершенно никакой опасности для власть имущих, воспринимая мир, в котором он живет, как абсолютное совершенство. Поэтому неудивительно, что современное западное общество — это низкий уровень открытого, физического принуждения по отношению к массам, при феноменально высоком уровне их зомбирования, т. е. скрытого принуждения. При этом если явное силовое принуждение лишает человека физической свободы, то скрытое манипулятивное — духовно-психологической. Если при методах открытого подавления человек видит угрозу своей свободе, осуществляя как активное, так и пассивное сопротивление всем тем, кто посягает на нее, то скрытая манипулятивная система подавления личности не позволяет человеку осознать свою несвободу, устраняя, таким образом, мотивацию к сопротивлению. Если убедить рабов в том, что они свободны, можно сэкономить на кандалах. Рабство становится незыблемым, если рабы не осознают своего рабского положения.<…>»»»
В «свободном обществе», суть которого так замечательно вскрыта Андреем Ваджрой, очень активно внушается идея бессмертия, причём очень поощряются не только традиционные, выверенные веками, но и современные религиозные течения индуистского толка. Говорить в светском обществе о «прошлой жизни» — хороший тон. И проповедуется всё это даже на околонаучной основе. В свете гурджиевской притчи эта искусственно культивируемая тенденция становится совершенно понятной... Далее.
«««Размах применения механизмов манипуляции массовым сознанием на Западе достиг тотального масштаба, а их крайне высокий технологический уровень и эффективность делают пропаганду практически незаметной для простого обывателя. Как утверждают западные исследователи, «средства массовой коммуникации способны создавать трудноуловимые или «косвенные» эффекты — другими словами, средства массовой коммуникации могут не говорить вам, что думать, но они подскажут, о чем думать и как это делать». Данная возможность, в свою очередь, позволят СМИ направлять мысли людей таким образом, чтобы они совпадали с изначально заданной манипулятором смысловой установкой.»»»
IV.
Теперь возникает естественный вопрос: кто же этот «волшебник», так резво и «правильно» управляющий миром? Сразу можно сказать, что нынешние методы «общения» с народом — масонские. Во всяком случае, основываются они на тех же принципах. Например, посвящённость только избранных. Здесь можно вспомнить «Легенду о великом инквизиторе» (в сокращении она процитирована в 3 части моего эссе «Адвокат дьявола. Фильм и — день сегодняшний») из «Братьев Карамазовых» Ф.М. Достоевского:
«««И мы сядем на зверя и воздвигнем чашу, и на ней будет написано: “Тайна!” Но тогда лишь и тогда настанет для людей царство покоя и счастия. <...>
...Оставшиеся, слабосильные и несчастные, приползут к ногам нашим и возопиют к нам: “Да, вы были правы, вы одни владели тайной Его, и мы возвращаемся к вам, спасите нас от себя самих”. <...>
Они будут дивиться и ужасаться на нас и гордиться тем, что мы так могучи и так умны, что могли усмирить такое буйное тысячемиллионное стадо.»»»
Кроме того, характерная черта «управления такого рода» — наличие заранее продуманных сценариев и возможность незаявленных «театральных постановок», имитирующих реальность. (Лично мне это знакомо до оскомины.) И пр. Но что такое масонство, кроме того, что это — «орден вольных каменщиков»?
Викпедия утверждает: Масонство (или франкмасонство) берёт своё начало из малоизвестных истоков в конце XVI — начале XVII века, предположительно — оперативных цехов каменщиков. Основной версией происхождения масонства считается версия о происхождении от средневековых корпораций строителей-каменщиков, однако существуют теории о более древнем происхождении масонства, начало которого выводится от орденов тамплиеров, или — в других версиях — от Ордена Розенкрейцеров. Сейчас франкмасонство распространено по всему миру и представлено в разных формах и юрисдикциях; количество членов оценивается в шесть миллионов человек.
Вот ещё более интересные цитаты, уже фигурировавшие у меня в «Репортажах». Цитирую книгу Николая Яковлева «ЦРУ против СССР» (см. список использованной литературы к моей повести «Вспышка», здесь — гл. «От УСС к ЦРУ», п.2.). УСС — это Управлению стратегических служб периода второй мировой войны, предтеча послевоенного ЦРУ (осн. в 1947 г.).
Цитата:
«««Всех их в УСС и Пентагоне намертво связывали незримые, но очень прочные, пожизненные узы. Пытаясь проследить эти связи, исследователь вступает на очень зыбкую почву, ибо затрагиваются высшие тайны американской правящей элиты. С разумными основаниями можно утверждать: рекрутский набор на высшие государственные посты объявляется много раньше, чем избранные занимают кабинеты в офисах. По одной версии, сообщенной журналом "Эсквайр" в 1977 году, первые шаги к своей карьере избранные делают уже в привилегированных университетах. В Йельском университете, например, выпестовавшем немало будущих деятелей УСС и Пентагона, обратил внимание журнал, "почти полтораста лет существует общество "Черепа и костей", самое влиятельное тайное общество в стране и, возможно, одно из последних... Спросите-ка Аверелла Гарримана, есть ли в подвале некоего здания, похожего на гробницу, саркофаг, где он, молодой Генри Стимсон и молодой Генри Люс лежали в гробу и повествовали четырнадцати другим членам Ложи общества о тайнах своей юношеской жизни... Член общества военный министр при Рузвельте Стимсон, плоть от плоти американского правящего класса, назвал время, проведенное в гробнице, самым важным в его образовании. Никто, однако, из них не расскажет обо всем этом, ибо они связаны клятвой молчать до гроба".
Признание в юношеских грехах и грешках, надо думать, самая невинная часть ритуала членства в этом обществе, именующем себя МАСОНСКИМ. От членов требуется полное доверие друг к другу, а для этого нужно быть искренним до конца, преодолев естественное смущение, раскрыть перед ними даже интимные стороны жизни. Но дело много важнее — уже в университетах молодые люди объединяются в рамках, если угодно, ордена единомышленников и верны этому единству всю жизнь. Фигурально выражаясь, "отделы кадров" этих учреждений лишь штемпелюют пригодность кандидатов, уже проверенную в студенческие годы. По этому критерию, вероятно, Стимсон в описанном случае подбирал, скажем, перечисленных лиц, которым вверялись ответственные посты. Свой корпоративный дух они принесли и на государственную службу.»»»
И, наконец — Андрей Ваджра, «Путь зла. Запад : матрица глобальной гегемонии» (см. тот же список там же, здесь — гл. VI. «Глобализация», разд. «Масонство, парамасонство и мондиализм»).
Цитата:
«««В официальном бюллетене Великой Ложи, опубликованном в 1902 году, говорилось, что «Масонство, которому история обязана национальными революциями, сумеет произвести и самую крупную, т. е. интернациональную революцию». А на Конвенте Великой Ложи в 1922 году было заявлено, что «Предстоящая интернациональная революция будет творением масонства». В связи с этим необходимо учитывать, что идея создания Лиги Наций, которую после Второй мировой войны сменила ООН, возникла в масонской среде и была масонами же реализована.
Как можно заметить, из масонской идеологии непосредственно вытекают идеи Мирового Правительства и Нового Мирового Порядка, который на данный момент создается путем глобализации.
Впрочем, масонство вряд ли можно рассматривать как некую самодостаточную силу со своими целями и задачами. Масонство — это всего лишь достаточно эффективный инструмент, который использовался разными внешними силами для решения своих задач. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что очень часто действия масонов носили противоречивый и непоследовательный характер, когда их влиятельные представители оказывались по разные стороны баррикад, и в процессе военно-политической борьбы одни из них разрушали то, что создавали другие.
Масонские ложи не могут быть самодостаточными уже хотя бы потому, что для их существования и продуктивной деятельности нужны деньги, и деньги не малые. Своих значительных финансовых средств у них нет. Они зависят от пожертвований частных лиц. А кто будет спонсировать маргинальные группы, исповедующие, мягко говоря, экзотическое учение с непонятной (даже адептам) символикой и завуалированными пустой риторикой целями? На это может пойти только та сила, которая способна использовать эти объединения «вольных искателей абсолютного совершенства» в своих целях, помещая за бутафорию эффектных ритуалов, непроницаемой таинственности и полумистических умствований четкую программу действий, направленную на достижение вполне прагматических целей. При такой ситуации рядовые «братья» могут быть искренне убеждены в том, что они сообща ищут сакральный абсолют и ведут человечество к свету и счастью, а их духовные пастыри, отрабатывая щедрые денежные пожертвования, могут направлять свою паству в нужном для спонсоров направлении. И для этого вовсе не обязательно проводить черные мессы и пить кровь христианских младенцев, просто «братьям» надо втолковать, что «этот монарх — тиран», «этот священник — мракобес», «этот президент — диктатор», а «эта страна — тоталитарная», — после таких разъяснений «братья» по собственной воле энергично и целеустремленно начнут бороться с тиранией, мракобесием, диктатурой и тоталитаризмом, получая при этом немалое удовольствие от ощущения собственной значимости и сопричастности к «великому делу». Все эти незначительные сами по себе усилия «маленьких людей» с течением времени создают критическую массу деструктивной энергии, которая в конечном итоге разрушает целые государства. Главное, чтобы происходила постоянная подпитка этого процесса идейно и финансово.
Подобный масштаб деятельности присущ лишь могущественным финансово-политическим кланам Запада, группирующимся вокруг фондов и распространяющим свои интересы на весь мир. По свидетельству Л. Ларуша, на данный момент «существует англо-американское собрание фондов, связанных идеей британского вольного масонства. Но масонство — это только нижний уровень этой структуры. На этом уровне приобретается и осуществляется влияние».
Однако необходимо отметить, что после установления в западных странах олигархических режимов для реализации глобального проекта «Нового Мирового Порядка» организационных возможностей масонских лож, судя по всему, оказалось недостаточно. Для дальнейшего развития западной экспансии стало необходимым не только личное, ситуативное влияние отдельных олигархов на некоторых политических деятелей и высокопоставленных государственных функционеров в странах мира, а перманентное, широкомасштабное, скоординированное, идейно оформленное формирование внутренней и внешней политики национальных государств. Перед транснациональной олигархией возникла проблема создания механизма, при помощи которого была бы осуществлена ликвидация «национального суверенитета» всех стран и установление глобальной наднациональной системы управления. Таким механизмом стали западные парамасонские организации, в среде которых и возникла в своем современном виде идея мондиализма. (Мондиализм (от фр. Monde — мир) — идеология «всемирноcти», «глобализма». Мондиализм содержит в себе как демократические концепции и либеральные теории, так и некоторые элементы «правой» идеологии, используя их для достижения одной главной цели — установления наднациональной глобальной социально-политической и финансово-экономической системы под руководством Мирового Правительства.)
Термин «парамасонство» обозначает совокупность организаций, построенных по образцу масонских лож, которые, сохраняя присущую масонам секретность своих целей и действий, протекционизм, космополитизм и определенную политическую направленность, при этом не используют масонские ритуалы, эзотерические доктрины и инициатические мистерии.
Необходимо отметить, что разветвленная система масонских организаций, в которых состоит на данный момент вся ведущая часть западной элиты, является своеобразной средой, неким пространством, в котором эффективно действуют представители парамасонства. (На данный момент масонство насчитывает около 3 млн.членов в США, более 700 тыс. — в Англии и еще несколько миллионов в остальном мире.) Именно эта среда является одним из главных каналов воздействия парамасонских структур на политиков, государственных функционеров, финансистов, промышленников, журналистов, ученых и т.п. Поэтому принадлежность к любой масонской ложе — это не только свидетельство престижа, но и возможность налаживания личных связей с представителями влиятельных кругов западного общества.
После того как к концу первой трети XX века масонство выполнило свое основное назначение — трансформировало западную монархическо-аристократическую социально-политическую систему в олигархическую, т. е. произвело первичную унификацию Запада, на историческую сцену вышли парамасонские организации.
Когда в конце XIX века мировой финансово-экономический центр постепенно переместился из Великобритании в США, несколько транснациональных олигархических групп сумели взять под контроль или просто захватить в свое владение путем финансовых махинаций ключевые сферы американской экономики: сталелитейную, табачную, нефтяную и т.п. В их руках оказался целый ряд наиболее крупных банковских фирм, контролирующих значительную часть американской экономики.
Таким образом, на рубеже XIX-XX столетий в США возникло мощнейшее собрание фондов, которое возглавлялось такими влиятельными фигурами, как Рокфеллер, Морган, Ламонт, Кун, Леб, Бельмон, Лазарь, Ланденбург, Тальман, Шпейер, Шифф, Зелигман, Гугенхейм и прочие.»»»
(Конец цитаты.)
Думаю, что всем, кого это интересует, суть ясна уже исчерпывающе. Забавы ради приведу маленькое дополнение к рецензионной переписке на одно стихотворение на «Стихах.ру», — интересное, но смысл его был туманен. Я задала вопрос: «Про кого же это? Ведь какая-то конкретика за этим, кажется, должна стоять...» — автор, с которым предварительно уже завязывался разговор о масонстве, ответил: «Всё про тех же деятелей, которые проходят сквозь стены. Интересно просто — а как они думают, как себя ощущают в нашем глуповатом мире».
После моей попытки поговорить обстоятельнее с приведением подобных цитат, очень толковый, вообще-то, автор удалил моё подробное замечание и советовал мне «быть осторожнее». Выводы напрашиваются, — ну да бог с ним.
Чтобы не залезать ни в какие дебри по поводу прохождения сквозь стены, здесь, думаю, достаточно напомнить о графе Калиостро и графе Сен-Жермене, что, в терминологии того автора, однозначно относится к тому, что он называет «масонские трали-вали».
Кто вообще ничего об этом не знает, может припомнить совсем уж вольное, наивно-российски-романтическое, но, безусловно, очень талантливое изложение истории графа Калиостро — замечательный фильм Марка Захарова «Формула любви».
…Кстати, когда исторический Калиостро покидал Россию, «хлопая дверью», он выехал одновременно через 11 пограничных постов, весьма удалённых друг от друга географически… (Поскольку книги-биографии в данный момент на руках у меня сейчас нет, то цифру могу наврать, но не сильно: то ли 11, то ли 8, — цифра без очевидных мистических и культурных подтекстов.)
Ещё здесь к слову можно добавить то, что в рецензионных переписках (ранее с тем же автором, и позднее — с другими) говорилось о Петербурге.
Автор спрашивает: «Меня крайне поражает резкий контраст между городом и тем, кого он являет нашему скорбному миру <на сегодняшний день>. Вот и подумалось, может, с городом что-то не так?!» Я отвечаю:
«««…А с городом — не так. Пётр же хотел, чтобы "все флаги в гости к нам"? — вот и имеем. И не совсем в гости. Ещё при Ельцине (сейчас-то помалкивают уже) СПб называли "криминальной столицей", "фашистской столицей", "СЕКТАНТСКОЙ столицей" (действительно, подавляющее большинство ГОЛОВНЫХ офисов различных проамериканских сект, включая всевозможные тренинги и т.п., которые по православной классификации давно были отнесены по ряду признаков к организациям сектантского толка, — а сюда же относятся и коммерческие секты типа "Гербалайф", и т.д., — главное, что всё это сознательно ведёт к определённой трансформации сознания).
Кроме того, известно, что на человеческое сознание (человеческИЕ сознаниЯ) распространяется закон "количество переходит в качество". Доходчиво и кратко об этом пишет С. Кара-Мурза в "Манипуляции сознанием" (сейчас, к сожалению, страницу не укажу), но дело это и без него известное. "Принцип Силиконовой долины": чем больше учёных концентрируются в одном месте и в одном кругу общения, чем чаще и качественнее совершаются открытия. А если город — сектантская столица — ... Впрочем, делА это — отнюдь не постперестроечные. "Масонской столицей" в конце XVIII — начале XIX века тоже был именно СПб.
Конечно, эти "пара слов" не претендуют на какую-то действительную глубину, но направление мысли (во всяком случае, своей) я, петербурженка, бежавшая оттуда, очертя голову, наверное, наметила...
...Я вот подумала, поискала и решила полностью привести здесь одну свою старую рецензию (она очень, по-моему, окажется к месту, — а тон рецензии шутливый, до сего дня вполне принятый в рецензионной переписке с тем автором).
Вот моя рецензия на стихотворение о памятнике Петру I работы Шемякина, о терзаниях «этого» Петра:
"Так ему и надо, Петру этому вашему. Я давно ругалась: чего его в Мурманск не понесло столицы городить?! Александр Невский тоже о государстве заботился, но в непригодном для жизни месте ни городов, ни столиц не строил, — разбил шведов, да пошел себе туда, где люди живут.
А его младший сын Даниил собрал страну вокруг Москвы ("на семи холмах"), а не вокруг болота с наводнениями и сосудистой дистонией.
Пётр построил город не для жизни людей, а для того, чтобы "грозить шведам" и чтобы "все флаги в гости к нам" (с черепом и костями преимущественно). Мог бы порт основать, закрепить выход к морю, дорогу хорошую проложить (хотя, к этому болоту она до сих пор не проложена), и строить себе новую столицу в человеческом месте, если уж Москва так надоела. Земли нормальной, что ли, мало? — вот уж чего-чего... А теперь — пусть сидит там и в том виде, куда и в каком посадили, — и терзается.
Петербурженка, злая и бывшая".»»»
Позднее переписка продолжилась с другими авторами. Приведу здесь эти реплики:
«««Новый собеседник:
Мне очень интересно: можно ли сравнивать Питер и Лондон по воде, наводнениям и туманам. И вообще для проживания людей в этих городах можно ли сравнивать природно-климатические условия.
Или, например, можно ли сравнивать Питер с Копенгагеном, или с Исландией?
Я:
С Лондоном, Копенгагеном и с Исландией этот город сравнивать можно. (Другое дело, какими конкретно окажутся эти сравнения.) Но в данном случае важнее то, что Лондон, Копенгаген и города Исландии вырастали из маленьких поселений сами. Так или иначе, но люди уже жили в том или ином климате, выбирали для поселения те места, какие им было удобно, — а из них постепенно разрастались города. На месте же будущего Петербурга практически никто не жил, — люди сами здесь не селились. Существовали всего несколько маленьких финских и шведских поселений, в города не разраставшиеся. Пётр директивно основал здесь город (не просто город — столицу!), и не для жизни людей, не в производственных (судоверфь, порт), не в военных даже (установление и защита границы), а в первую очередь в политических целях (сейчас бы справедливо сказали — в геополитических), игнорируя человеческие потребности как таковые. "Дополнительные" функции — верфь, порт, пограничная крепость — всё это можно было разнести по разным пунктам, если вообще основывать их именно здесь. Впрочем, меня захлёстывают мои личные эмоции, а находимся мы не на научном или инженерном сайте, а на "Стихах.ру", — так что, поскольку не бессмысленно то, что я говорю, ЗДЕСЬ эмоции превалируют вполне правомерно. (Я же, исходя из них, не столицу в болоте строю...)
А Вам и <...> (ещё раз) — я от души желаю удачи и радости!..»»»
V.
Теперь имеет смысл поговорить, наконец, о том, что следовало бы делать, например, отказавшись от масонской модели управления миром. Вернее, говорить всерьёз о том, чем можно было бы заменить, например, систему ссудного капитала, я не сумею. Не под силу мне окажется и ряд других тем. Но даже такие универсальные гении, как Архимед, Авиценна, Ньютон, Ломоносов и Эйнштейн не могли бы решить проблемы всего мира в одиночку. Основной вопрос — именно в том, что власть и доступ к современной системе знаний узурпированы ограниченной группой лиц в своих интересах, — они же, владея основной денежной массой мира, контролируют доступ к тому и другому со стороны всей остальной части человеческого населения. В числе важнейших вопросов, требующих решения — и тот, что идеальное или более или менее универсально удобное мироустройство невозможно в принципе, как невозможен вечный двигатель.
Масонский «выход из положения» — тайно создавать искусственные «трудности», на пути их преодоления направляя общественное сознание в выгодную «правящей компании» сторону. Но если разрушить эту систему, уже сложившуюся, может наступить хаос, особенно учитывая нынешнюю, стараниями масонских последователей, «испорченность» человечества. Кроме того, как только что утверждалось, в любом случае, огромное число человеческих существ продолжит разрушать любые достижения, повинуясь естественному инстинкту, удерживающему, с другой стороны, социальную структуру (а значит, человечество как таковое) от окончательной и смертельной остановки развития.
Последнее относится и к «выходам из положения», предлагаемым любыми религиозными системами. Иначе бы давно уже человечество остановилось на одной из них, проблемы были бы разрешены, а розенкрейцерам или тамплиерам не понадобилось бы, отходя от христианства, постепенно создавать масонство, тем более — так успешно и победоносно. Хотя религиозное понятие абсолютного добра продолжает играть свою созидательную и светлую роль, и вряд ли реально (тем более — очевидно опрометчиво) директивно его «отменить». Но выходом из положения оно не явится, тем более, что, ПО СУТИ, оно на это и не претендует, более занимаясь недоказанным (мягко говоря) посмертием и общим содержанием тенденции добра. Кроме того, особенно в России, не следует забывать о том, что именно в православном государстве естественно сложились предпосылки для почти тотального массового протеста (Октябрьской революции предшествовала буржуазная — со множеством партий различного толка, так и не договорившихся о созыве Учредительного собрания, — предшествовало отречение от престола окончательно несостоятельного императора, и — предшествовала грань катастрофического, кровавого развала цивилизациеобразующей страны, спасти которую на тот момент смогли только антихристианские по форме, но вполне, кстати, христиански ориентированные по существу общественные силы).
Великолепный вопрос, «поражающий новизной и оригинальностью»: что делать?
Основной двигатель «прогресса» на «масонском» пути — стремление к ограниченно-коллективной власти и к ЛИЧНОМУ обогащению. Этому как нельзя лучше соответствует теория «экономического неравновесия» на всех уровнях как движущей силы общественного развития (что, впрочем, не лишено смысла, но чему упорно противится врождённое чувство справедливости и потребности в той же гармонии). Именно эта, принятая ими теория потребовала осуществляемого курса на ограничение развития, что уже буквально привело к свёртыванию, особенно «во вражеской России», огромного числа научных программ, и в первую очередь — космических, — это уже «у себя (у них) дома»: денег подобные программы и весь такой курс развития требуют немеряно, а освободить такие средства логичнее всего именно из карманов правящей финансовой элиты, что, конечно, вызывает её немедленное и самое отчаянное сопротивление.
Видимо, путь один: вытрясти из них «ключи от врат познания» и идти всё равно ВПЕРЁД. Путь этот может быть только «нелёгким и тернистым», как любой земной (а точнее — материально-вселенский) путь, но другого, судя по всему, не существует. Если только не согласиться на роль ограниченного числа «баранов» на «хозяйской» уютной домашней, «семейной» «ферме». Пока сами не соскучатся окончательно, они не дадут помереть от скуки даже своим «баранам», но происходить это будет примерно способом искусственного выращивания Саддамов Хусейнов. Другое дело, что выбирать, быть или не быть «баранами», тут никто никому и не позволит, по крайней мере, попытается не позволить: «гурджиевские бараны» впитывают, как губка, грамотно предложенные им стереотипы мышления.
На самом деле, для дальнейшего решения всех мыслимых и немыслимых задач требуется ВСЁ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО. Вернее, требовалось раньше, — каким оно было ещё на памяти некоторых существующих поныне людей… Именно из него могли вырастать новые гении, которые совершат непредставимые сегодня открытия, включая социальные, и изобретут столь же непредставимые сегодня новшества. В частности, сообразят, как «разобраться» с большей частью человечества, нацеленной на то, чтобы отбирать и потреблять. Есть естественный вектор развития (включающий определённые моральные законы, которые, похоже, ПРЕДШЕСТВОВАЛИ возникновению всех религиозных систем, и которых, похоже, требует само живое естество, неизбежно эволюционно ориентированное), а также есть непреодолимые, но столь же нужные для дальнейшего существования «законы энтропии», включающие социальные и морально-этические. Я, представьте себе, не могу сказать ничего конкретнее того, что для решения всего этого вместе взятого потребовалось бы всё человечество целиком. Но.
Первое и главное, чего требует любая возможность решения — это сама ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ, точно сформулированное условие задачи. То есть, именно то, что пытаются скрыть от нас последователи верхушки масонских сил. Естественные законы природы, в которой мы вынуждены жить, должны быть обнародованы (хотя это действительно чревато некоторыми труднопредсказуемыми социальными последствиями, — но на уровне ВСЕГО МИРА до сих пор мы с этим как-то справлялись), и решение проблем должно бы ЗРЕТЬ И ВЫРАСТАТЬ в недрах всей массы человечества. Как совместить социальную справедливость, которой требовало наше объективно существующее морально-этическое естество, и невозможность создания социальной справедливости, поскольку люди, таким образом, просто вымрут от приторности и скуки? — о существовании такой проблемы должны бы знать ВСЕ, — и все, кто способен и хочет об этом думать, должны бы иметь такую возможность (и никто не должен бы определять, кто и насколько на это способен в действительности). И так далее.
Возможно, что здесь понадобились бы и силовые решения. Но, в отличие от «масонской» модели мира, они НЕ ДОЛЖНЫ БЫЛИ БЫ БЫТЬ ТАЙНЫМИ.
…В общем, ничего лёгкого и светлого я не предложила. «А кому сейчас легко?..» Но хуже всего то, что уже на глазах перестаёт существовать то человечество, о котором здесь можно было бы говорить…
И, в общем, «дожили»: кто бы мог подумать, что я окажусь в «антимасонском лагере»! — со смеху помрёшь… Но думаю, здесь понятно, что слово это — просто удобное, и я достаточно исчерпывающе объяснила, что именно имею в виду. (Уж конечно, это никак не связано с какими-либо национальными вопросами, — я имею в виду суть явлений...)
…А если вспомнить предложенную для «Вспышки», моего фантастического повествования, «русскую идею» («Суть переформатирования. Русская идея» из сборника «Прозаические миниатюры»,
http://www.stihi.ru/2014/04/17/5899
и
http://www.proza.ru/2014/04/17/1292 ),
то её можно назвать антимасонской…
(Боже милостивый, спаси теперь и сохрани мою материалистическую душу!..)
VI.
Пока это эссе находилось, как мне казалось, в законченном виде и было опубликовано, мне написали на него рецензии на «Стихи.ру» и «Проза.ру», и среди них на «Прозе» появилась рецензия Веры Скоробогатовой (надо же, — кто читал «Вспышку», поймёт: в моём детстве у родственников по материнской линии были знакомые, Скоробогатовы, тётя Тася и тётя Вера, — прототипами героинь, которые полностью выдуманы, они никак не являются, тем более что я была с ними не очень близко знакома, но именно их я вспомнила, когда выбирала «старые» имена для двух «бабушек», героинь фантастического повествования, тоже мечтавших о Скачке в прошлое…), — и в рецензии она писала: «Стабильность, благополучие порождают ощущение, что жизнь идет мимо. Т.о. "грабли" не обойти». Потрясающе точная формулировка, до боли знакомая изнутри, и она меня затронула. «Ощущение, ЧТО ЖИЗНЬ ИДЁТ МИМО»…
С этого момента мне казалось, что эссе, всё же, не закончено, — что не сказано что-то, если не главное, то очень важное. И вот, оно «проросло», — сложилось понимание, чем же НАСТОЯЩЕЕ счастье (ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ счастье) отличается от того, которое навязывается нам сегодня. То есть, я поняла, наконец, О ЧЁМ нам следовало бы думать «всем миром», если бы…
Пытаться определять и классифицировать счастье — занятие неблагодарное. Ещё памятный Аркадий Гайдар высказал неоспоримое когда-то утверждение, ставшее в те времена аксиомой: «Что такое счастье — это каждый понимал по-своему». Но к концу ХХ века именно в лоне Западной цивилизации начали вырабатывать «универсальную» «формулу счастья», согласующуюся с идеей коммерческой выгоды (особенно для самой правящей элиты): дом, семья, достаток. Эта «формула» имеет и ещё одну составляющую, действительно универсальную и неоспоримую: здоровье.
Хотя ряд больных людей всё равно утверждает, что они благодарны собственному нездоровью, поскольку стремление к его преодолению (к выживанию или к максимально полноценной жизни вопреки ему) позволило им открыть новые для них стороны бытия, прежде всего, духовные, часто художественные, которые при изначально полноценной здоровой жизни остались бы ими непознанными. Но здесь я уже опережаю собственные рассуждения. (Разумеется, призывать стремиться к нездоровью — и в голову никому не приходит…)
Сейчас, особенно под влиянием нынешней коммерциализированной западной идеологии, многие действительно готовы ассоциировать счастье со стабильностью, покоем и комфортом. Здесь можно было бы возразить, что это — путь деградации. Вот что написал другой автор рецензии, Диего Вальдес:
«Собрали колонию мышей и создали им полные условия для жизни с возможностью удовлетворять все их мышиные потребности. Благо, таковых немного. Численность колонии стала резко возрастать. Но затем, с некоторого момента мыши перестали размножаться, будучи при этом физически здоровыми. Постепенно колония вымерла.
Это был, в некотором роде, социальный эксперимент с четким результатом. Интересно, есть ли какие-нибудь параллели с развитием человеческого сообщества?
Мы ведь тоже, как и мыши, существа, в том числе и биологические.»
Подобные обоснованные утверждения множественны. Например, известно, что когда насекомые, питающиеся мукой, оказываются закрытыми в банке, полной муки, то, насытившись изобилием в первый момент и тоже начиная активно размножаться, они не успевают переработать все запасы и постепенно доходить до голода и поисков выхода, но почему-то останавливают процесс размножения и вымирают раньше, чем эти запасы оказываются истощёнными. Но в свете данной темы — дело даже не в этом.
Имеет ли смысл задать вопрос: является ли чувство, вызываемое изобилием и довольством, собственно счастьем? Во всяком случае для тех, кто не испытал недостатка и тяжелого недовольства?
Кстати, история (по крайней мере, история России, но, наверняка, и не только) содержит пример того, чем люди, всё-таки, отличаются от мышей и от мучных червей. Когда-то, а именно, в 1762 году, Екатерина II подписала знаменитый указ (манифест) о вольности дворянства, по которому дворянству разрешалось выбирать, служить ли, или НЕ СЛУЖИТЬ, а если служить — то где именно. Подавляющее большинство людей, когда есть возможность не работать, работать (служить) не станет. Огромное число представителей русского дворянства, имевшее в их полном распоряжении крепостных, разъехалось по имениям и предалось фактически безделью, поскольку поставить управляющих, в том числе — из тех же крепостных, достаточно сдерживаемых страхом, большой проблемой не являлось. Но привело это отнюдь не к вымиранию русского дворянства, но, напротив, настал «золотой век Екатерины», выражавшийся в необычайном расцвете русской послепетровской культуры. Вот, кстати, одно из радикальных отличий человека — от мышей, от мучных червей и от тех же пресловутых муравьёв: способность и потребность создавать произведения искусства, отражать и умножать красоту мира и человека… Правда, и тот «золотой век» не оказался бесконечным. Но закончился он, помнится, отнюдь не по причине внутреннего духовного истощения…
Отчасти это — ответ на вопрос о том, является ли чувство, вызываемое изобилием и довольством — собственно счастьем. Нет, само по себе не является, но человек, не истощённый несчастьем, в поисках занятия (ДЛЯ СЧАСТЬЯ) способен увлечься искусством, совершенствуя красоту окружающего мира, — в отличие от насекомых, мышей и прочих животных… Хотя заниматься ТОЛЬКО искусством надоело бы человечеству так же, как и всё остальное.
Дело, конечно, не в одном искусстве. Не все к нему склонны, а кого-то такие занятия даже раздражают. В конце концов, и во времена Екатерины многие выбирали службу, особенно, кстати, в армии.
Те, кому довелось испытать то, что можно назвать действительным состоянием СЧАСТЬЯ, на заданный вопрос ответили бы, что нет, само по себе чувство, вызываемое изобилием и довольством, собственно счастьем не является (если только это — не отдых от противоположных условий бытия и чувств). Более того, за ощущение подлинного счастья люди нередко жертвовали (или, как минимум, рисковали) изобилием, комфортом, покоем и даже здоровьем или самой жизнью.
Причём, я вовсе не имею в виду какой-нибудь восторг, экстаз и близкие к ним чувства, связанные с экзальтацией: их тоже вряд ли можно было бы определить как собственно счастье (хотя заменители его популярны, например, в виде алкоголя и наркотиков, — но на эту тему сказано много и без меня).
В нынешнем понимании, которое всё больше навязывают современные СМИ под влиянием пропаганды коммерчески выгодной идеологии, понятие счастья всё больше подменяется чувством удовлетворённости. Но достижение чувства максимальной удовлетворённости — это как раз тема всего данного эссе. Отличается ли от него подлинное человеческое счастье, если допустить, что таковое существует?
Избегая многих уязвимых логических построений, я рискну сразу утверждать, что, помимо моментов эйфории и экзальтации, моменты подлинного счастья (или даже длительное, но подлинное его переживание) в самых разных областях жизни приносили преодоление и победа или спокойный отдых в результате преодоления и победы. Таким образом, это не означает, что вся жизнь должна была становиться сплошной чередой преодолений или военных и совсем не военных сражений, даже приносящих победы, поскольку это вызывало бы перманентный стресс, для большинства людей совсем не означающий счастье. Дело в другом.
Всё, прошедшее через преодоление и победу, значимые для человека, а не навязанные помимо его собственной воли, имело для него особую ценность. Так, например — в любви, — и вряд ли кто-нибудь стал бы с этим спорить. Те, кому было дано (а дано это было не всем) оказаться художниками (в широком смысле слова) и учёными, прекрасно знали вкус побед — наитий, открытий, озарений, изобретений, — и часто для их достижения готовы были очень на многое. В 90-е годы был период, когда многим, особенно бюджетникам, не платили зарплату. Многие тогда покидали рабочие места, переквалифицировались или оказывались сломленными изнутри. Задорнов шутил о физиках, что эти-то на работу всё равно ходят и ходить будут, — они будут ходить туда не только, если им не платить зарплату, но даже — если деньги брать с них самих — за вход на работу… (Правда, когда появилась альтернатива — заниматься тем же самым, той же наукой, но ещё — и за приличные деньги, то «почти весь цвет российской науки» предпочёл работать и жить за границей…)
Отдых и комфорт — не приторны, а ценны именно тогда, когда человек испытал усталость и дискомфорт. Чтобы понять красоту гармонии, необходимо познать дисгармонию. И так — во всём.
Во все прежние времена часть людей (особенно в развитых религиозных системах, являвшихся часть философским авангардом своего времени) охотно выбирала аскетизм и следовала за предлагавшими его системами. Это — не только следствие идеологического обмана, но и результат реализации человеческой ПОТРЕБНОСТИ. Андрей Кураев, поборник традиционных религиозных направлений и противник сектантства, в 90-е годы — в начале 2000-х, справедливо подчёркивал, что и теперь немалая часть молодёжи, обходя традиционные религиозные пути, выбирает секты, где требования — куда жёстче (и это — ещё до серьёзной обработки, переработки сознания), именно в силу потребности осознанного преодоления трудностей и лишений — ради охотно воспринятой высокой цели.
Об этом, пожалуй, и имело смысл думать ВСЕМ, прикидывая, что теперь делать дальше. Только вот, «масоны», например, уже додумались, — никому «лишнему» ничего не сказав. Но человек чувствует, — часто больше, чем понимает. И победы над липовыми, искусственными проблемами будут почти неизбежно иметь прогорклый привкус. Когда тебе, «чтобы не было скучно», втихаря предлагают побеждать искусственные, сконструированные препятствия (если только они не спортивные, существующие по открытой договорённости ВСЕХ, и участие в которых строго добровольно и осознанно), то рано или поздно начинает очень хотеться прекратить эти занятия ерундой, и победить раз и навсегда именно их создателей. Как писал Дмитрий Рудаков в стихотворении «Бильдербергский клуб»:
<…> А вот, когда иллюзии пройдут —
Вас будут бить, и даже не по роже…
Над тварями не нужен высший суд. <…> —
Всё было бы закономерно. И вообще, имело бы огромное значение ЧУВСТВО высокой цели, которое не требует дополнительных обоснований, и чувство того, что средства её достижения действительно оправданы. У гитлеровских фашистов, например, сколь бы ни были объяснены и «оправданы» извне средства достижения ИХ цели, нехорошее чувство, несмотря на гордость и самоуверенность, было неизбежно. Не только в условиях фашизма, но и в других случаях, когда цель ощущается ложной, особенно навязанной извне, как бы человек ни был «убеждён» (особенно — убеждён кем-то) в её необходимости и правильности, появятся сопутствующие моменты, такие, как особая наглость, «а пошли вы все», «а вот, вам назло», — появится необходимость ИЗОБРЕТЕНИЯ оправдательных философий, как у садистов и уголовников, и т.д.
Я вообще давно считаю, что «моральный кодекс» и нравственность, не в деталях, а как факт, предшествовали любой религии. Это, наверное — какие-то эволюционно-энтропийные штуки, заложенные во вселенной изначально. (Кто очень верит, может по-прежнему считать это «разборками» бога и чёрта, — суть примерно та же.)
Но был тут и ещё один очень важный момент, без которого разговор о счастье был бы неполноценным. Был ещё фактор дружбы, коллективизма, — приблизительно того, что в православии названо соборностью. И здесь — тоже не всё так просто, хотя без подобных светлых моментов счастье не являлось таковым, хоть тресни. Это принципиально отличается от калашниковского «Голема», искусственно созданного единства по принципу древней стаи, стада. Кстати, в позднесоветской идеологии, так же проповедовавшей коллективизм, неоспоримой ценностью, тем не менее, считались и индивидуальное жизненное противостояние, индивидуальные победы, и необходимость самореализации каждого — отдельно взятого, с учётом личных природных задатков. Трудно утверждать, что это не было ближе всего к истине…
Теперь всё не так. И очень многого, о чём кажется естественным говорить, больше просто не существует. Это имеет своё объяснение.
На сегодняшний день в мире господствует и навязывается идея «атомизации» общества — когда каждый индивидуум представляет собой отдельный, самостоятельный, независимый «атом». (Вообще-то, в этих метафорах можно запутаться. Но можно и уточнить, что идея атомизации предполагает атомы, как бы не связанные между собой притяжением-отталкиванием, существующие сами по себе и не складывающиеся в структуру. А, напротив, жёсткая структура, не предполагающая вообще никаких обособлений — это «Голем».) «Атомизация» общества почти исключает не только коллективизм (соборность), но и дружбу — свой основной компонент, то на чём базировался коллективизм, — дружбу, как всегда было принято её понимать, — если только дружбу не путать с приятельством, совместным проведением свободного времени. Сейчас дружбы, кажется, нет. Наверное, необходимое условие для неё — наличие общих целей, стремлений (хотя, это ещё не то, что её СОЗДАЁТ). Однако это как раз исключает чуть ли не единственное нынешнее «легитимное» стремление — материальный интерес. Если общие цели и стремления материальны и корыстны, то рано или поздно личное возобладает надо всем остальным.
Самый яркий пример дружбы — фронтовое братство. Поразительно, что люди, оказавшиеся в самых тяжёлых и реально опасных для жизни условиях, сталкиваясь и с кровью, и с предательством, не желая, как правило, в такие условия возвращаться (если довелось выжить), тем не менее, относятся именно к фронтовой дружбе как истинной, настоящей, часто отказываясь воспринимать отношения мирного времени, как сколько-нибудь ценные. Во всяком случае, «мы вместе воевали» — это навсегда. (Впрочем, превалирование интересов личной материальной выгоды разрушает и это.)
Можно привести множество примеров, где мерилом дружбы являются не только и не столько общие интересы (а друзья не всегда даже бывают единомышленниками, — иногда они или спорят до хрипоты, или «прощают» друг другу «глупости», «тараканов» — ради чего-то большего), сколько пройденные вместе жизненные испытания, те или иные, — от самых суровых, примером которых может являться (у всех на слуху) альпинистский поход, горное восхождение, до самых «мирных», как, например, совместно пройденные во имя общей цели «суровые интриги» — в тяжёлом, особенно творческом коллективе. В общем, почти непременным условием дружбы двух и более людей являются совместно пройденные испытания и трудности. (Но опять же, отнюдь не благополучие и комфорт, почти исключающие дружбу как таковую.) Конечно, дружба (наличие дружеских отношений) не являлось непременным условием ОЩУЩЕНИЯ счастья, но оно, таким образом, несомненно, усиливалось, прибавлялось, придавая жизни черты полноценности.
Сейчас — вообще такое время, когда, кроме личной (или максимум — взаимной) выгоды и личного комфорта всё девальвировалось и находится в стадии очевидного угасания. Даже никакие из перечисленных совместных испытаний сейчас ничего уже не гарантируют (впрочем, на 100% не гарантировали и никогда, но степень надёжности и степень взаимопонимания даже у тех, кто мог и не быть единомышленниками почти во всём (а в настоящей дружбе бывает и такое, — это не «Голем»). Степень просто небезразличия друг к другу несоизмерима с тем, что мы видим сегодня. Но человеку, который сам прошёл через это, испытал подлинную дружбу как реальность или хотя бы умел (жизненные обстоятельства позволяли) реально допустить это КАК НОРМУ, никак не может жизнь, всё более исключающую настоящие дружеские отношения, воспринимать полноценной.
Нельзя сказать, что любовь (межполовая) живёт по тем же законам, — иногда закономерности здесь даже противоположные, — это вообще тот случай, где невозможно «вычислить программу» (хотя нынешние «распорядители жизни» пытаются сделать и это). Но любовь — это одно из самых сложных и неоднозначных чувств, проносящих много светлых эмоций вплоть до подлинного счастья, но и неизменно — много горя, страданий, крови… Тем более, что бесконтрольно она действительно способна приводить к деградации и растлению. Не случайно именно любовью между мужчиной и женщиной больше всего «занимались» различные религиозные системы, пытаясь её «обезвредить». К чему, собственно, склонны и нынешние мироуправители, пытаясь человеческое чувство любви, способное действительно приносить подлинное счастье и как раз часто требующее именно преодолений, навсегда заменить физиологически ориентированными плодами череды искусственно проведённых (это доказано) «сексуальных революций».
Я уже немало говорила о вожделенной некоторым нынешними силами идее человеческого муравейника, однополого или даже двуполого. (Эссе «Адвокат дьявола. Фильм и - день сегодняшний», часть 5, http://www.stihi.ru/2013/10/11/8203 .) Я приводила выдержку из статьи "Счастье насекомых" (абсолютно то же можно сказать о неявно или явно декларированном ныне «стремлении вернуться к изначальной гармоничной животной природе» — тем, кто однажды уже оказались людьми):
http://maxpark.com/community/603/content/1832930 :
«««Многим людям жизнь пчёл и муравьёв представляется достойной подражания. Но разумно ли подобное представление?
Вообще так называемые «эффекты группы» или «эффекты стаи» интересовали многих исследователей. <У А. Гитлера в "Mein Kampf" много материала посвящено именно толпообразованию.> Известный эзотерик П.Д.Успенский, рассматривая образ жизни существования муравьев и пчел, пишет: «Гигантские ульи и муравейники возомнили себя организмами более высокого порядка, нежели организмы его отдельных членов. В отличие от высокоразвитого отдельного организма, они не имеют специализированных органов, малоподвижны, инертны, лишены подлинной свободы, сознания. Их образ жизни главным образом заключается во взаимном пожирании, в нивелировке своих членов.
Внутри таких организмов в результате чрезмерной специализации, коммунизации, атрофируются творческие способности индивидуумов, разум становится не только ненужным, но и угрожающе опасным. Отсюда враждебность всякого общества по отношению к высшим целям индивидуума, к его возможному развитию. Муравьи и пчелы сами отказались от разума, и природа нейтрализовала их опасные претензии, превратив цивилизации в сообщества мелких безмозглых насекомых. Какая же судьба ожидает социальное общество»? Согласитесь, — знаем, какая. Мы уже примеряем на себя эту «судьбу». <...>
Вынужденные лишения и несчастья многих никому не приносят пользы и счастья, — и всё это для того, чтобы всеобщее отчаяние продолжалось, возобновлялось и возрастало до тех пор, пока существует мир. Эти города насекомых, появившиеся на свет еще до нас, могли бы послужить карикатурой на нас самих, пародией на тот рай, к которому стремится большинство цивилизованных народов».
И вот что ещё имеет смысл учитывать из того, что теперь обычно обходится вниманием. Сейчас «борцы за "естественное природное" счастье человека» находятся именно в состоянии борьбы, преодолевая немалое стихийное, даже не всегда осознанное сопротивление. Предположим, они победили и предложенная ими «идея гармонии» возобладала надо всеми остальными, — им больше никто не сопротивляется, и человечество (или его остатки, — «останки») все живут «правильно». Как скоро их самих добьёт та же СКУКА, неизбежно уничтожающая в конечном счёте все светлые идеи, как и цивилизации, пережившие или не пережившие расцвет?..
Но… Очень-очень важно то, что счастье в этой жизни — вообще не главное. Это — для опарышей, в которых сейчас переформировывают людей. На самом деле, и трагедия, и горе, и рутина могут быть содержательными, продуктивными, высокими, в конце концов, даже если воспринимаются ровно тем, чем являются. С другой стороны, как всё это, так и вожделенное счастье, могут быть пустыми, бессодержательными, бессмысленными, деструктивными, вообще ни за чем не нужными. Вот и весь этот строящийся ныне мир — вообще ни за чем не нужный!.. А они (поскольку «новый призыв» — в основном лет до 35-ти, и другого ничего не видели просто физически, слушая обо всём исключительно нынешние враки), — они другого действительно не знают, не предполагают, и держатся за «мир» сегодняшний, как за единственно возможный (их же убедили, что он — нормален), поскольку у них тоже — одна-единственная жизнь, другой не будет, и именно её очень хочется прожить. Но на самом деле, в жизни ЛЮДЕЙ главное было — отнюдь не это шкурное «счастье»… Прежние это знали. И уже этим — были ДЕЙСТВИТЕЛЬНО счастливы (именно полноценным ощущением счастья — ЖИВОЙ жизни). О нынешних — позаботятся, чтобы они ничего этого не узнали никогда…
В общем, решать нам (или ИМ) самим. Хотя логичен и тот вариант, что на руинах целого нынешнего мира, поначалу победившего, начнётся однажды — ВСЁ ПО НОВОЙ…
___________________________________________________
http://www.stihi.ru/2014/05/11/4597
Статистика произведения на 02.02.2015:
В текущем произведении – 6 частей,
слов – 10 560,
знаков без пробелов – 66 386,
знаков с пробелами – 79 096.
Чтобы подсчитать слова и знаки, текст произведения необходимо выделить
(от первой буквы названия, включая имя автора и – до конца, включая три последние точки после нескольких пробелов в самом конце), скопировать (Ctrl + C), вставить в Word (Ctrl + V) и посмотреть Статистику Текста (как правило, в Рецензировании или, в более ранних версиях, в других пунктах меню).
___________________________________________________
…