З О Л О Т А Я С Е Р И Я
Ю Б И Л Е Й Н Ы Е З А П И С К И
Ю Р И Д И Ч Е С К О Г О Ф А К У Л Ь Т Е Т А
Л Г У им. А.А. Ж Д А Н О В А
УНИВЕРСИТЕТСКАЯ
НАБЕРЕЖНАЯ
СПЕЦИАЛЬНЫЙ ВЫПУСК
МОСКВА 2008
Юбилейные записки юридического факультета ЛГУ им. А.А. Жданова /Изд. дополненное. /Отв. ред. В.В. Панкратов. – М.: «Новая юстиция», 2008. – 283 с.
часть четвёртая
ОБРАТНЫЙ ОТСЧЁТ
жёлто-рыжая тоска, холода
РАКОВИНА
О, несравненный дож,
мой драгоценный брат,
скажи, зачем вдруг дождь
полил как из ведра?
Мой венценосный друг,
пускай зажгут карбид
и в спальне приберут –
меня слегка знобит.
Мой милосердный брат,
вели закрыть окно
и зеркало убрать –
мне что-то холодно.
Смотрю на чёрный дождь
за матовым стеклом,
но вижу только до ///
и ничего потом.
Я в отеле кофе пью
с ангелом Бартоломью,
а играют нам на банджо
дон Хуан и Караваджо.
Здесь в толчее людской
сыскался, наконец,
венец алмазный мой -
алмазный мой венец.
Да ну, да ну, да ну.
УДОД
Может быть, я женюсь
на Ленке из Питера,
которая просто не носит
лифчик под свитером.
А, может быть, я женюсь
на крашеной Софочке,
которая тоже не носит
лифчик под кофточкой.
Или же пойду в ЗАГС
с худенькой Раечкой,
которая часто не носит
лифчик под маечкой.
Я полностью отбыл срок
в Липецкой области,
где лифчики носят, но
только из скромности
и еду на свадьбу к
Ляльке из Выборга -
жертве случайности и
пьяного выбора.
Да ну, да ну, да ну.
ТРИ ВОКЗАЛА
Не помню, как мы, пьяные,
ловили такси,
запомнил только долгий
и пустой разговор,
да след грудей в ладонях
потом долго носил
и кажется, порою,
что ношу до сих пор.
Не помню, как мы всё же
загрузились в авто,
запомнил только долгий
разговор ни о чём,
но след кирпичной пыли
на бордовом пальто
стоял перед глазами
и тогда, и потом.
Не помню, как мы, пьяные,
попали домой,
запомнил только пуделя
по кличке Максим
и то, что, не добравшись
до сути самой,
зачем-то стал из комнаты
святых выносить.
Никто не знал, и ты не знала,
как в медикаментозном сне
меня с Московского вокзала
несли на белой простыне.
На кровавых простынях
колотуха бьёт меня.
Липких мрак, как чёрный воск
обволакивает мозг.
Да ну, да ну, да ну.
НЕКТО ГАРРИ
Не плачь, не плачь, Элеонора.
крути своё веретено,
пока я в башне эль-Синора
пью марциальное вино.
Не плачь и ты, моя Сюзанна,
держи серебряный подсвечник,
пока монах бинтует раны
мне на груди и на предплечьях.
Не плачь, Святая Магдалина,
читай мне вслух "Словарь" Вольтера,
пока горят дрова в каминах
и не задёрнута портьера.
Рыдай, рыдай, Элеонора,
рыдай и ты, его Сюзанна,
рыдай, Святая Магдалина,
рыдайте все, кто его знает.
Ну да, ну да, ну да.
часть пятая
ИЗБРАННЫЕ МЕСТА ИЗ ПЕРЕПИСКИ
Не разводится
Поцелуев мост
1.Норд-Вест
Флеш
Сквозь асинхронность семантических рядов
из липкой клейковины недомыслий
пробилась завязь непроизнесённых слов,
на этой стадии уже лишённых смысла.
Чёрт бы побрал ту асинхронность тех рядов,
линейный хаос скоротечных рваных снов
и заторможенный извне обмен веществ
двух разнополых человеческих существ.
Подвздошный вскрик - ему,
ей – инфернальный сон,
иного не дано, только она и он.
Её осенний плач, стеклянный гроб его,
цепь рваных хромосом
и больше ничего.
Под горлом чувствуя извив (или изгиб?)
двух шейных плавников половозрелых рыб,
не в силах распознать, где выход, а где вход,
я плаваю во тьме околоплодных вод.
У КРАСНОГО КОРЫТА
Женский труп, кое-как одетый
в грязном коридоре,
санитар, поддавший где-то
с пустотой во взоре.
Тухлый запах формалина,
платье на резинке,
морг напротив магазина
на углу Стромынки.
Различаю переломы,
ссадины на кисти,
разлитую гематому
цвета прелых листьев.
Надо два креста оставить,
но лица не вижу,
не могу себя заставить
подойти поближе.
Так и встретились. Поверить
богу был не в силах,
я – у входа возле двери,
и ты – на носилках.
Сёстры плакали не много
и не очень сильно,
кончилась твоя дорога,
спи, Нелливасильна.
ИЗМЕНА
Калибр не тот. ТТ даёт осечки,
ни застрелить, ни застрелиться самому.
Чугунный чад висит над Черной речкой,
вдохнуть нельзя. Весь небосвод в дыму.
Из Киплинга
Серые глаза — промокшая набережная,
проливной дождь и падающие слезы.
Это пароход уходит в море
в разноголосом гаме прощальных возгласов.
...
Такая любовь, как у нас, не умрет никогда.
...
Черные глаза — вибрация до самого киля,
молочная пена слева и справа по борту.
Это разговор шепотом у руля
в яркой тропической ночи.
...
Такая любовь, как у нас, не умрет никогда.
...
Карие глаза — пыльная равнина,
расколотая и иссушенная июньской жарой.
Это стук летящих копыт и натянутые поводья,
сердца, которые бьют старую-старую мелодию.
...
Такая любовь, как у нас, не умрет никогда.
...
Голубые глаза — холмы Симлы,
посеребренные инеем лунного света.
Это мольбы о вальсе, который волнует
и затухает, чтобы эхом разнестись по Бенмору.
...
Такая любовь, как у нас, не умрет никогда.
...
Невесты мои нецелованные,
проявите милосердие к несчастному моему состоянию.
Уже четырежды (!) должен Купидону я —
банкрот в четырех ипостасях.
...
Такая любовь, как у нас, не умрет никогда.
...