«Над Канадой небо сине.
Меж берёз дожди косые.
Хоть похоже на Россию,
Только всё же – не Россия».
«Над Канадой». Александр Городницкий
1.
Аэропорт. Расставания зона.
Чудо прыжка в череду облаков.
Спешки здесь нет вдоль цепочки вагонов.
Нет писка чаек, прощальных гудков.
Старт здесь к полёту над ликом планеты:
В снежные дали, в край знойного лета
Сквозь стратосферную звёздную тьму
Или полярных лучей бахрому.
Поцеловав внука, дочь на пороге,
К вылету Друг на такси мчал один.
Вихрь лепестков засыпал лимузин.
Май, доцветая, их гнал по дороге.
Повод полёта – тревожная весть.
Дом обветшал у сестры, дел не счесть.
2.
Хоть Вашингтон – это Штатов столица,
Но небоскрёбов мы в нём не найдём.
Будто сумел он в Европе родиться –
Малоэтажье и парки кругом.
В порте гостят ветры всех океанов.
Важный партнёр он в торговле всем странам.
Здесь Капитолий царит над холмом.
Для президентов в саду – Белый Дом.
Патрика храм, Иоанна Предтечи –
Всяко дыхание славит Христа.
Для авеню имя – каждой – дал штат.
В Кеннеди-центре – концерты и встречи.
Над зеркалами приветливых вод
Шпиль, коим Господа славит народ.
<Раздумья на пути в аэропорт>
3.
Был, как в Москве, тут двенадцатый год. *
Дым от пожаров стеною плыл в море.
Пепел топтал зло британец – урод.
Выжили Штаты, дав бой в Балтиморе.
Флаг полосатый в жестоком огне –
Реял победно, как в сказочном сне.
Песнь родилась на конверте записки.
В трезвости пели её и под виски.
Гимном потом её сделал народ, -
Песню про флаг среди смертного круга,
В час, когда друг погибает за друга.
Песню про веру, что враг не пройдёт.
Утром поют её резвые школьники
От штата Мэн до земель Калифорнии.
4.
Знаем – видали не раз, как народ,
Бывший единым на общем просторе,
Вдруг, сатанея, на части всё рвёт,
Как близнецы из Сиама в раздоре!
В шестьдесят третьем** – в Гражданской Войне –
Русских эскадры пришли по волне,
Встав у Нью-Йорка и у Сан-Франциско,
Не подпустив зло Британии близко.
Сам у себя разобрался народ –
В жёсткой усобице Севера с Югом.
Был благодарен Линкольн за услугу –
Нейтрализован был Англии флот.
Рвали взаимно сограждане горла.
Но не вмешались британские жерла.
* - 1812 год
** - 1863 год – пора гражданской войны между Севером и Югом США.
5.
Не в альтруизме российском тут дело,
В войнах обычен один прагматизм.
В Царстве Российском восстанье кипело*.
Стала Европа «являть гуманизм».
Англия, Франция с Австрией вместе
Требуют Польше свободу – хоть тресни!
Иль уничтожат на Балтике флот,
Под Петербург же десант их придёт.
Старая песня: «Европе всей силой
(Коль компаньонов воитель найдёт)
Двинуться в общий победный поход,
Чтобы разделаться с дерзкой Россией!»
Сколько ни били «воителей» мы,
Маниакальны в Европе умы.
* - восстание поляков в Варшаве. Польша в ту пору была частью Российской Империи
6.
Не устоял бы на Балтике флот
В битве с французско-британской армадой,
Не предложи остроумнейший ход
Наш реформатор, отец флота – Краббе*:
«Прочь из Маркизовой Лужи в поход,
Сзади оставим Кронштадта оплот.
Выведем флот на простор океанский
И подорвём торг на море британский**.
Если Линкольн нас пропустит в Нью-Йорк,
Мы перекроем проходы к южанам
Флоту французов и англичанам –
Пусть проиграет Юг Северу спор!
Мы, надорвав нить английской торговли,
К миру на Балтике всех приневолим».
* «Николай Карлович Краббе, чиновничья карьера которого началась в 1854-1855 гг. с поста директора Инспекторского департамента Морского министерства. А с 1860 г. он до самой своей смерти управляющий Морским министерством и член Государственного совета. Фактически исполняя все это время обязанности морского министра, Н.К. Краббе является ближайшим сотрудником великого князя Константина Николаевича, именно при его участии была разработана и осуществлена программа перевооружения военного флота», http://kvachkov.net/books/sdelka.htm
** Британская Империя была сильна торговыми связями с колониями.
7.
Надо бы видеть, как очи светились
В час, когда мысль воплотилась в успех,
И «коалиция трёх» развалилась.
Рухнул восстания горький орех.
За атлантической дальней водою
В Штатах народ свою жизнь обустроил.
Капитализма практичный расчёт
Смог победить рабства чёрного гнёт.
Памятны тексты газетные, тосты.
В звёздах с полосками плыл в небе флаг.
Чайкою реял Андреевский стяг.
Мы были в Штатах защитники - гости.
Нет, назидать не хочу никому.
Просто Балтфлот там ускорил весну.
8.
В мыслях с Финнеем*, с «Двумя временами»,
Друг русский флот по домам провожал.
Дня неотложность, подняв дела знамя,
Нервной морзянкой давала сигнал.
- Белт** среди зелени с особняками.
Рои авто мельтешат муравьями…
- Севера с Югом дымит где-то фронт.
Русских эскадры забрал горизонт…
Ближе ли, дальше сигналы столетий,
Явь ли тревожит, баюкает сон,
Дорого всё для писателя в нём –
От звучных строф до частот междометий.
Ждал Петербург – в прошлом – призрачный флот.
Тут, в Шереметьево Друга полёт.
* - автор книги «Меж двух времён» с сюжетом, в основе которого мысль, что в наши дни сохраняются местечки с застывшим временем, войдя в которые, можно оказаться в реальности прошлого и нынешнего одномоментно.
** - опоясывающая Вашингтон кольцевая дорога.
<Взлёт>
9.
Паспорт предъявлен, к полёту - билет.
Грузят на ленту багаж в чемодане.
Ищут металл как убийства предмет -
С пряжкою пояс, монеты с ключами.
Обувь одев, брюки вновь подтянув,
И ноутбук в кладь ручную вернув,
Ищет Друг гейт* для начала полёта.
В дрёме сидит, – что-то нет самолёта!
Чу! На посадку цепочка встаёт.
Нервны улыбки, сквозит нетерпенье,
Щёлканье сумок, баулов крученье.
Порван талон, все идут в самолёт!
Как оживлённо меж кресел движенье –
Где же ты, номер родного сиденья?
* - место ожидания пассажирами конкретного рейса
10.
Сумки по полкам, а кладь под ногами.
В роли помощниц букет стюардесс.
Веет «кондишен» зефиром меж нами.
Кнопки, к которым живой интерес:
Ждём телевиденья, текстов и музык.
Грохоты снизу – контейнеры грузят.
Располагается в креслах народ.
Про спасжилеты рассказ – фильм идёт.
Слышат в пол-уха рассказчика люди.
Знают – спасёт в океане лишь Бог:
Кто в катастрофе ещё бы помог?
Все – фаталисты, авось, бед не будет!
По громкой связи привет шлёт пилот.
Тянут буксиром на старт самолёт.
11.
Вот и турбины протяжно запели,
И перешли на разгневанный рёв.
Лайнер пантерой к намеченной цели,
Чуть потоптавшись, рванулся вперёд!
Тряска всё тише. Разгон. Неужели?!
Дивное чувство – мы в небо взлетели!
Крылья клинками секут горизонт.
Снизу земля, словно праздничный сон.
Кольца парковочных автостоянок.
Петли развязок, хайвэев* ручьи.
Мир лимузинов, они здесь цари.
Только предел – берега океана.
Вот и Атлантика рябью блестит.
Ждёт ледниковый Гренландии щит.
* - хайвэй – многополосная скоростная автомобильная дорога
12.
Строг, но пластичен Гренландии лёд.
Вид грандиозен ледовых потоков.
Всё неподвижно, но всё же течёт –
Время не знает о бренности сроков.
В сонном величии остров встаёт.
Робок – снежинка – над ним самолёт.
Ярко сапфирны провалы расселин.
Дивен сей мир из высот стратосферы.
Здесь Ледниковый Период живёт,
Напоминая былое всесилье:
Полз тогда лёд до Валдая России,
Где получал, наконец, окорот.
Видеть Гренландию – нужно везенье.
Тучи мешают, полярная темень.
<Мысли в полёте>
13.
Другу с обзором в тот раз не везло –
Облачно было, и поздно летели.
Чтоб незаметно текло время к цели,
Стал вспоминать он про то, что ушло:
Века двадцатого тяжесть годин.
В Штаты уехали дочка и сын.
Раком сгубило супругу родную.
Создал семью – вновь нарвались на пулю!
Рухнул Союз среди этих же лет.
В чащах дефолта и лютых инфляций
Сложно с больными из бед выбираться,
Трудно карабкаться на тусклый свет.
С милой в беде помогали ребята –
Слали лекарства и деньги из Штатов.
14.
Милая с Другом без дел не сидели,
Деньги детей положив на ремонт.
Сдали в аренду жильё, уцелели,
Зажили скромно в домишке другом.
Выпускники одного факультета
Знали всегда: «Мы достигнем победы!»
Даже когда не слагалась судьба,
Молодожёны держались всегда.
Трудно далась череда операций.
Были обманы, ловушки, подлог.
Но меж врачей круг друзей им помог
«вычислить» липкую сеть махинаций.
Пёстрой была череда частых бед.
Сила Любви разгоняла их бред.
15.
Радовал майским цветением сад,
Саженый добрыми тестя руками.
Гром хохотал, сея ливни и град
Из облаков, налетавших клоками.
Отремонтировал дачку мой Друг,
Чтоб прилетали к ним внучка и внук.
В тех – девяностых – всё делали сами.
Это казалось, потом, чудесами.
В Штатах, закончив учения год,
Вместо площадок и всяческих кортов,
Установилось традицией твёрдой:
«Внуков на лето в Россию, в полёт!»
Тёплым Кинкейдовским* внутренним светом
Радостный Домик светился всё лето.
* - Кинкейд – американский художник лирического пейзажа
16.
Жёлтым листом крыл октябрь память лета.
Домик в снегу засыпал крепким сном.
Грусть расставанья слабей Интернета.
Летняя радость не гасла потом.
Другу мерещилась участь Поэта
В снежной деревне*, на Псковщине где-то.
Пушкин не знал, что на свете, кругом?!
Каждая «новость» – старушка в былом.
Видеть от свечек трепещущих тени.
Слушать в трубе бесов тягостный вой.
Знать, что доносчик следит за тобой,
Плохо скрывая надрывы прочтений.
- Счастье – открыть светоносный дисплей,
Свежие строчки прочесть от детей!
* - село Михайловское поэта Пушкина
17.
Вдруг накатило: жизнь – бег от смертей,
Где угрожают и боль, и усталость,
Ждут западни и ячеи сетей,
Силы крадёт равнодушная жалость!
Верность в любви – жизнь спасающий труд,
Пахота, где плуг с пути не собьют
(сколько бы быть в борозде ни осталось –
день ли с утра или вечера малость).
Гнева удушье в салоне пришло.
Негодованьем душа разрывалась.
Переплавлялось смирение в ярость.
Врезалось в сердце финала перо?!
Рвались фрагменты запрятанной боли –
Друга душила жуть выпавшей доли.
18.
Если лекарств не имеет страна,
Это ужасно, но может случиться.
Но почему не включён нексавар*
В средства, которыми можно лечиться?!
В список Минздрава чиновник не внёс.
Но почему? Без ответа вопрос.
Пользуют средством соседние страны,
Только в России столкнулся Друг с драмой:
Можно - по-чёрному - средство купить,
Но не имеет российский врач права –
Без разрешенья – «вердикта» Минздрава –
Боль «закордонным» лекарством лечить!
Кодекс накажет статьей уголовной,
Практиковать запретят, безусловно.
* - первое в мире эффективное лекарство против светлоклеточного почечного рака, созданное тогда в США и в ФРГ.
19.
Доктор – онколог, спасавший не раз,
Вынужден был без вины повиниться:
«В Штатах есть средство – спасенье для вас.
К детям, туда отправляйтесь лечиться!»
После, когда пересилило Зло,
Другу он молвил: «Вам там повезло!
Ваша семья и врачи, что лечили,
Жизни жене шесть годов подарили!»
На небоскрёбы взирает турист.
Друг же не помнит красоты Нью-Йорка,
Зная в пути лишь зацепки и горки,
Лестниц ступеньки в метро - вверх и вниз.
Там свою Радость водил многократно,
Путая утро с печалью закатной.
20.
Золотом осень в Нью-Йорке пылала.
В небе висел вертолётов трезвон.
Жизни тропа ей конец приближала.
Дети и муж караулили сон.
К милой Москве улететь не сумела –
Как ни мечтала, как ни хотела.
Веку – одиннадцать и ноябрю –
Взял - в час до полночи - Бог дочь свою.
В американской почила землице.
Звонов московских транслируют зов
С Ново-Дивеевских колоколов*:
Ждём твою душеньку белою птицей!
Скорбный гранит, будто иней в мороз.
Щиплют олени веночки из роз**.
* - монастырь Ново-Дивеево, США
** - вокруг кладбища лес с оленями
<Пробуждение и приземление>
21.
Грёзы прервав, приглашают на завтрак.
Сер за окном стратосферный рассвет
Пищи и кофе плывут ароматы.
Скоро Европа, с ней - солнца привет.
Не осуди, дорогой мой читатель,
Что твоё время немного потратил.
Всё-таки долог из Штатов полёт…
Мирно пока ещё бытность течёт.
Зреет в Европе раздора мочало.
Подготовляется санкций* навал:
Нет – Украине, - уже Крым сказал.
Зреют остроты про «укров» и сало.
Финский залив. Курс на юго-восток.
Здравствуй, России воздушный порог!
* - экономические санкции – меры, направленные США и Европейским Союзом против России в 2014 году.
22.
Зелень дисплея, на нём самолёт,
И, чередой, – высота, холод, скорость.
На водоёмах внизу тает лёд,
Держится в чащах Снегурочки повесть.
Тянется лайнер к узорам земли.
Мощность турбин увели на нули.
Крылья встопорщились, вихрями воя.
Вышло шасси, скорость снизилась вдвое.
За поворотом идёт разворот,
Лайнер прицелился к взлётной дорожке.
Курс близок к норме, правее немножко!
Взвыли турбины – окончен полёт.
Это ещё не столица, но всё же,
И Шереметьево сердцу пригоже!
23.
Нас провожают пилот, стюардессы –
Над океаном был общим полет.
Было комфортно, тепло, интересно.
Он и на Боингах* – Аэрофлот!
Мы разминаем затекшие ноги.
Новые встретят заботы, тревоги.
Думал ли Туполев – время придёт:
Боинг на крылья и русских возьмёт?
В будке приветливо строг пограничник –
Страж, пропускающий нас в отчий дом.
Вниз поторопимся – за багажом –
К транспортным кольцам в их тихом величье!
Едет баул, саквояж, чемодан…
О, это мой! Извините, мадам!
*- Боинг – название американской авиастроительной фирмы
24.
Тихо «зелёным»* идём коридором.
Катится, скромно урча, чемодан
Бегло таможня намётанным взором –
сканером - водит по нашим вещам.
Всё! Позади перелёт быстрой птицей
Над океаном и через границы.
Преодолён между зорями мрак.
Месяц бы раньше сюда плыл моряк.
Ну, а теперь в путь к московскому дому –
Предпочитайте «Воздушный экспресс»**!
Мчит электричка по рельсам сквозь лес.
Финиш! Выходим к метро дорогому!
Здравствуй, на площадь глядящий портал, –
Рядом с метро - Белорусский вокзал!
* - коридор для прохода пассажиров с багажом, не требующим обязательного досмотра.
** - иначе – «Аэроэкспресс» - поезд между Москвой и аэропортом.
Продолжение: http://www.stihi.ru/2015/04/10/2190