А ещё мной велись записи «Светёлки». Эта двадцатипятиминутная передача звучала в эфире областного радио два года: с мая 2002-го по апрель 2004-го два раза в месяц. Редактором её была РузаннаСевикян, а бессменным ведущим и хозяином «Светёлки» – Владимир Николаевич.
Радостно вспоминается, как каждую вторую и четвёртую среду месяца из радиоприёмников звучала неспешная, вдумчивая речь свободомыслящего и широко эрудированного человека, приглашающего к себе «на огонёк» интересных людей Костромы. Да и не только Костромы: одним из первых его собеседников был телеведущий Александр Гордон.
На беседы с Леоновичем в радиостудию приходили работники музеев, преподаватели костромских ВУЗов, священники, писатели. Нередко Владимир Николаевич посвящал всю передачу какой-то одной теме, одному человеку, о котором вёл рассказ сам, в одиночку, знакомя радиослушателей с его деятельностью, жизнью и творчеством. Так им были подготовлены передачи о Пушкине, Мандельштаме, Твардовском, Межирове. Отдельные выпуски посвящались И.Дедкову, В.Розанову. Неоднократно велась речь о поэтах Грузии, звучали его переводы с грузинского стихов Галактиона Табидзе, Отара Чиладзе и других.
Являясь много лет членом комиссии по реабилитации литературного наследия репрессированных писателей и будучи лично знаком со многими людьми, прошедшими тюрьмы и лагеря, он носил в себе боль чудовищной трагедии сталинизма, а потому не мог обойти в своих передачах тему репрессий, ставшей лейтмотивом многих «Светёлок».
Обидно было то, что передача выходила в эфир в обеденное время, когда люди не расположены к сосредоточению на прослушивание умной, требующей внимания и душевного сопереживания беседы. И автор программы ощущал отсутствие аудитории, – не было откликов, не было резонанса. Всего лишь раз он с большой радостью зачитывал мне письмо-отклик на передачу о репрессиях. Откликнулась женщина из Макарьевского, кажется, района, родственник которой пострадал от репрессий. Письмо было доброе, благодарное, и Леонович тогда был очень рад и ободрён.
Зная, что я всегда сижу у радиоприёмника во время его передачи, он в эфире иногда обращался прямо ко мне, если обсуждаемая тема была мне близка: духовная поэзия, к примеру. А приезжая, иногда слушал записанные передачи, замечая свои удачи или промахи. Досадовал: «Только ты и слушаешь “Светёлку”!» Когда передачи прекратились совсем и я спросила его о причине, он ответил: «Устал говорить в пустоту». А мне так было совестно перед ним за глухоту и безгласность, безъязыкость людей, что я сидела молча, потупив глаза.
Продолжение здесь -
http://www.stihi.ru/2015/06/21/6747