НАЧАЛО публикации «Убит не на дуэли.
Правовая версия убийства Лермонтова» – http://www.stihi.ru/2016/06/27/4580
ВСТУПИТЕЛЬНОЕ... – и важное
==================================
Вот уже более десяти лет я вплотную занимаюсь Лермонтовым: читаю и перечитываю многочисленную литературу о нём, сопоставляю, анализирую, думаю... Снова возвращаюсь к творчеству Михаила Юрьевича: вдумываюсь в его человеческое «Я»; вникаю в его стихи; перечитываю его письма к «милой бабушке», к друзьям, к высокопоставленным особам... Для меня он – реальный живой человек: потому, что своими стихами, строками своих писем ...он разговаривает со мной: делится своей печалью, своим настроением, своими мыслями, надеждами, планами; сетует на несовершенство человеческой натуры, критически смотрит на себя со стороны, пытается понять устройство мира Создателем: постоянно задаётся вопросами: зачем... – отчего... – почему... На которые он, – в силу своей молодости и преждевременной гибели в этой жизни, в этом воплощении, так и не успел найти ответов...
«Миссия Лермонтова, – пишет великий мистик и писатель Даниил Андреев в «Розе мира», – одна из глубочайших загадок нашей культуры. ...Если бы не разразилась пятигорская катастрофа, со временем русское общество оказалось бы зрителем такого – непредставимого для нас и неповторимого ни для кого – жизненного пути, который привёл бы Лермонтова-старца к вершинам, где этика, религия и искусство сливаются в одно, где все блуждания и падения прошлого преодолены, осмыслены и послужили к обогащению духа и где мудрость, прозорливость и просветлённое величие таковы, что всё человечество взирает на этих владык горных вершин культуры с благоговением, любовью и с трепетом радости».
Да: у этого молодого человека было очень много вопросов, ибо душа его, – чрезвычайно тонкая и чуткая, взращённая на принципах Честности, Верности и Любви, – шла своим путём к Богу... Как и каждый из нас.
Проникая в – его – духовный мир и обстоятельства – его – убийства, я окончательно уверилась, что двадцатишестилетнего молодого человека, гениально-талантливого в многочисленных проявлениях личных способностей, отважного офицера российской царской армии и верного патриота своей отчизны убили – подло; и оболгали – безбожно: не только как личность, но и как поэта, подкинув в его поэтическую сокровищницу – (только вдумайтесь в эту цифру: спустя 46-ть лет после его убийства) – восьмистишие «Прощай, немытая Россия», к которому он не имеет никакого отношения, – о чём подробно и доказательно написано мною ранее, и опубликовано Николаем Петровичем Бурляевым в каталоге «Золотой витязь» за 2014 год: «Клевета ядовитая. Заметки адвоката». http://stihi.ru/2014/10/07/6755
Многоликая подлая ложь так и тащится за поэтом в наш сегодняшний день, – ибо велик человек, к которому она прилепилась. Чего только не прочтёшь о нём, чего только не услышишь, какой только гадостью его не испачкали в наши дни!.. Да, как говорится, бог бы с ними, с этими недалёкими авторами-пачкунами, да ...за Державу обидно: ведь их пачкотню читают нормальные люди, которым хотелось бы знать побольше о любимом поэте... – и что же они могут узнать? Все сведения автоматически черпаются – и по сей день – из россказней самих убийц поэта. А уж эти – чёрной краски не пожалели: ибо – по их логике – если «он» плохой, то «они», естественно, «хорошие и ни в чём не виноватые». И наказывать их, мол, не за что. ...Оно понятно: обвиняемым – закон позволяет защищаться любыми средствами: им даже ложь не возбраняется. Однако – на то и суд. На суде лежит святая обязанность установить истину и покарать виновных. Тем не менее – все инстанции, занимавшиеся расследованием убийства поручика М.Ю. Лермонтова – «аки дети» – кротко и покорно принимали всю ложь, подтасовку и передёргивание фактов, все противоречия в показаниях – как «истину, добытую в суде по делу об убийстве на дуэли». Более того, и сами занимались фальсификацией и уничтожением вещественных доказательств, ибо судебная машина правосудия работала исключительно в интересах преступников. Всё дело в том, что в качестве обвиняемого – как секундант – привлекался к ответственности сын главного сановника Российской Империи Князя Иллариона Васильевича Васильчикова, возглавлявшего Государственный Совет и Комитет Министров при Императоре Николае Первом. А сына его звали – Князь Александр Илларионович Васильчиков, Титулярный Советник, служащий 2-го отделения собственной Его Императорского Величества Канцелярии. Тот самый «князь Ксандр», как называл его Михаил Юрьевич... И, как выяснилось в лермонтоведении со временем, – тайный враг Лермонтова.
Если без лишних вопросов обратиться к материалам военно-судного дела – то... что мы видим? На первый взгляд – всё банально, и даже скучно: ...поручик Михаил Юрьевич Лермонтов был так неуживчив, так невыносимо желчен, тяжёл и ядовит по своему характеру, что майор в отставке Николай Соломонович Мартынов, приятель Лермонтова с юнкерской школы, был просто замучен шутками этого злоязычного Лермонтова, и, что вполне естественно и оправданно, был вынужден вызвать его на дуэль. Ну и, конечно же, как и полагается по логике справедливости – убил своего обидчика с первого же выстрела. ...Ну как тут обвинять его? – он всего лишь защищал свою честь. А убиенный Лермонтов... – так чего же Вы тут хотите? – он сам же и виноват. Обычная офицерская дуэль по юношеской глупости.
...У доверчивого читателя, пытающегося вникнуть в обстоятельства убийства поэта и мысленно поставившего себя на место «несчастного» Мартынова, буквально «выведенного из терпения ядовитым Лермонтовым», – естественно, всколыхнётся волна негодования к убитому поэту и сердечное сочувствие к «честолюбивому» убийце...
Кстати. Некоторые авторы, «слыша звон – да не зная, где он» – вводят в заблуждение читательские массы, «авторитетно повествуя», что Мартынов очень уж обижался, когда Лермонтов называл его «Мартышкой». Но тут ничего обидного нет: эта кличка закрепилась за Николаем Мартыновым ещё с юнкерских времён и являлась всего лишь «производным» от его же фамилии; Алексея Аркадьевича Столыпина звали «МонгО»; а Михаила Лермонтова звали «Маёшкой»: от имени героя одного из некогда популярного, но давно забытого французского романа. Герой этот был маленького роста, горбат и страшен, как Квазимодо из «Собора Парижской Богоматери» Виктора Гюго; но, – что немаловажно, – чрезвычайно умён, находчив, ироничен и саркастически остроумен. Мишель Лермонтов не только не обижался, но и сам рисовал на себя карикатуры в образе Маёшки, чем удивлял многих своих товарищей. О том, что всё это соответствует действительности, подтверждает стихотворение «Монго», где Лермонтов описал себя под этим именем: «Готовый влезть почти в окошко, / Стоит Монго, за ним Маёшка.»
Но вернёмся к нашим размышлениям о том, что якобы «смерть Лермонтова наступила как неизбежное следствие его же исключительно-собственной виноватости». Эдакое математическое «уравнение справедливости». Но, как следует из материалов судного дела, «уравнение» это – никак не сходится: ибо, если Лермонтов действительно так уж плох и сам виноват в своей смерти, то почему же в материалах судного дела – ложь на лжи сидит и ложью погоняет? Почему там меняются показания и фальсифицируются доказательства? Почему суд не выясняет детали и подробности происшедшего в целях установления истины, а лишь довольствуется обдуманными, предварительно-согласованными друг с другом, поверхностно-уклончивыми письменными ответами обвиняемых на письменно поставленные следствием вопросы?.. На досудебном предварительном следствии их «вживую» не допрашивают; противоречий в их показаниях – следствие не замечает... Да почему всё это? Уж ежели действительно виноват сам поэт в своей собственной смерти – то ничего нет проще, как рассказывать суду только правду и ничего, кроме правды: чтобы мы с Вами – видели его вину. Виноват так виноват. Но. Как мы ни стараемся, – никакой вины не усматриваем: перед нами возникают лишь ложь да противоречия, фальсификация и уничтожение вещественных доказательств. И ещё – недобросовестно-предвзятый подход к расследованию причин и обстоятельств убийства великого поэта и отважного офицера – 26-тилетнего поручика Михаила Юрьевича Лермонтова...
Так вот. Если бы судом была установлена истина, а справедливость и закон торжествовали свою победу, то у нас с Вами сегодня «всё стояло бы на своих местах»: никаких вопросов бы не возникало, и никаких усилий для установления истины по делу – не требовалось. Но этого-то как раз и не случилось, ибо судебное следствие работало не на истину, а – против истины: на её ...уничтожение.
Быть может, кому-то «всё понятно»; кого-то – вполне устраивает версия убийц поэта о невыносимом характере Лермонтова, и что он, конечно же, «виноват сам»... Но нам с Вами, любящим Лермонтова как поэта и патриота России... – нам нужна истина. Ну, или хотя бы – правда, близкая к истине... Мы не должны слепо верить в наветы преступников, так удачно избегнувших правосудия.
Конечно же, абсолютную правду... – то есть абсолютно полную картину во всех её деталях и подробностях, тонкостях и нюансах – мы установить не сможем.
Однако, – и это несомненно, – мы можем исключить абсолютную ложь, навешанную нам в своё время под маской правды убийцами поэта и их защитниками в лице органа правосудия и конфирмационного решения Николая I. А исключив эту ложь, мы с неизбежностью придём к искомой правде.
Вот этим давайте и займёмся.
И вот Вам – для начала – провидческая правда от самого Михаила Лермонтова. На 17-м году своей жизни он пишет:
1831-го ИЮНЯ 11 ДНЯ:
– 28 –
Я предузнал мой жребий, мой конец,
И грусти ранняя на мне печать;
И как я мучусь, знает лишь творец;
Но равнодушный мир не должен знать.
И не забыт умру я. Смерть моя
Ужасна будет. Чуждые края
Ей удивятся, а в родной стране
Все проклянут и память обо мне.
Всё – верно.
Нет, не забыт. Помним. Читаем. Перечитываем. Любим. Восхищаемся. Не верим лжи о нём, – с ненавистью в сердцах наших к убийцам гениального поэта.
И далее – тоже верно: «...а в родной стране/Все проклянут и память обо мне»... И действительно. После убийства поэта на его имя было наложено строжайшее «табу»: вот не было «никакого Лермонтова», не было гениально-талантливого поэта и настоящего патриота, отважного офицера!.. Разве это – не то самое «проклятие памяти», о котором он пишет?.. Ведь и действительно практически «не было» в течение четырнадцати лет во времена правления Николая I, – и после этого ещё много... много долгих лет забвения.
Единственное, что из этих провидческих строк не проявилось в реальности, так это «...Чуждые края/Ей удивятся...». «Смерть Лермонтова, – пишет Даниил Андреев, – не вызвала в исторической Европе, конечно, ни единого отклика. Но когда прозвучал выстрел у подножия Машука, не могло не содрогнуться творящее сердце не только Российской, но и Западных метакультур, подобно тому, как заплакал бы, вероятно, сам демиург Яросвет, если бы где-нибудь на берегах Рейна оборвалась в двадцать семь лет жизнь Вольфганга Гёте»...
Впервые день памяти великого поэта Россия отметила, спустя сорок лет после его убийства: в 1881-м году. Кстати, это произошло в год смерти князя А.И. Васильчикова: прямо-таки удивительное совпадение, не так ли?.. Прямо-таки мистика какая-то: словно на земле – им одновременно – существовать было никак невозможно. И, более того, открою Вам ещё одно интересное, я бы сказала, мистическое совпадение, замеченное мною. Всех нас впечатляет зеркальность года рождения и года убийства М.Ю. Лермонтова: 1814 – 1841. Так вот годы рождения и смерти у А.И. Васильчикова – так же зеркальны: родился в 1818, а скончался в 1881 году. ...Ну? Часто ли Вам попадались такие «зеркальности»?.. Можно, конечно, пожать плечами и отнести это на случайное совпадение, а можно – увидеть в этом и знак Высших Сил: божественный перст, указУющий на виновника.
Продолжение – http://www.stihi.ru/2016/06/29/2003
Часть первая. СВИДЕТЕЛЬСТВО ЛЕКАРЯ БАРКЛАЯ ДЕ ТОЛЛИ
Вернуться к предыдущему тексту – http://www.stihi.ru/2016/06/27/4580
Убит не на дуэли. В КАЧЕСТВЕ ПРЕАМБУЛЫ
© Copyright: Ольга Николаевна Шарко, 2023
Свидетельство о публикации №123022301090
http://stihi.ru/2023/02/23/1090