Сашке было 16, когда он начал свою трудовую деятельность на
бумажной фабрике учеником токаря. В начале семидесятых прошлого
столетия в производственных коллективах всячески старались
заставить молодых рабочих получить среднее образование (то есть
посещать вечернюю школу) и привлечь к общественной деятельности.
Сашку скоропалительно приняли в профсоюз и в комсомол.
В качестве первого комсомольского поручения комсорг цеха,
сварщик Валера М. попросил Сашку принять участие в районном
комсомольском субботнике, посвящённом дню рождения Ленина и
наведению порядка в парках и скверах города:
-Саша, не бойся! Там будут такие же парни, как и ты. Главное —
показаться, чтобы тебя в списки участников внесли, а там — часок,
ну может два, поносишь лопату и домой!
Сашка воспринял напутствие Валеры соответствующим образом.
Несмотря на природную наивность и доверчивость, ему не хотелось
работать в субботу и пачкать недавно купленные родителями брюки
и рубаху. Отметившись, он повертелся полчаса в парке и удрал домой
отсыпаться.
Через три дня из райкома ЛКСМУ пришло письмо, где от фабричной
ячейки требовали наказать Сашку по всей строгости. Оправдываясь,
Сашка пересказал напутствие, которое ему давал накануне Валера.
-Да я то в чём виноват, если он шуток не понимает? - рассердился Валера.
-Какие могут быть шутки?!- наседала на него Анна Васильевна, мать
Сашки. -Ему нужно всё объяснять серьёзно и требовать с него серьёзно!
Анна Васильевна работала инженером-конструктором в службе
главного механика. Отец Сашки, Анатолий Александрович, незаурядный
наладчик бумагоделательного оборудования, орденоносец, работал
в областной типографии, пару цехов которой находились на общей
с фабрикой территории.
Он даже не хотел разговаривать с сыном:
- Уйди и не позорь меня! Не хочу, чтобы люди пальцем показывали!
Мне была достаточно хорошо знакома семья Тарасенко, поскольку
мой чертёжный комбайн стоял рядом с комбайном Анны Васильевны и она
считалась моей подчинённой. Анна Васильевна была ровесницей моей мамы,
но охотно делилась семейными проблемами, особенно связанными с Сашкой.
Как молодому токарю Сашке поручали для начала несложную работу,
при которой образовывалось огромное количество стальной и чугунной
стружки. Сашка ходил постоянно чумазым и редко заглядывал на
шлифовальный участок, где в отдельном здании находились также кабинет
главного механика и конструкторское бюро. Анна Васильевна сама по
2-3раза за день бывала в ремонтно-механическом цеху и «песочила» сына,
не очень-то стесняясь других токарей.
Однажды кто-то из слесарей, зашедших в «шлифовалку», сказал:
Анна Васильевна, а там Ваш Сашка в кузнице кузнечиков ест!
Поперхнувшись водой, которую только собиралась попить, А.В.
помчалась в кузницу, расположенную рядом с РМЦ и увидела, как Сашка
на листе металла, нагретом на кузнечном горне(не докрасна)
поджаривал и поедал пойманных в саду кузнечиков.
-Саша! Тебе что, есть больше нечего! Я же тебе с собой дала булку с
маслом, колбасу и огурец!
-А что? Мне было интересно, как там в Таиланде и Филиппинах саранчу
едят! Вот — решил тоже попробовать!
Прошло пара месяцев и на мой вопрос о Сашке Анна Васильевна ответила:
Отец с ним уже два месяца не разговаривает из-за паспорта.
-???
-Сашка записал себе национальность, как у меня — русский, а Толя, муж
мой, обиделся: Почему не украинец, как у него?! Живём-то на Украине!
Вот Люда, старшая сестра — украинка, а этому опять нужно
соригинальничать, повыпендриваться!
-Да я не вижу принципиальной разницы. Живём-то в общей стране,
Советском Союзе! А что Сашка ответил?
-Он сказал: У нас в семье уже есть одна украинка(сестра) и один
украинец(отец), а русская, мама, ты одна. Вот я и решил выровнять счёт!
Прошло 3-4года. Сашку в армию не призывали и я понял, что у него
проблемы со здоровьем. Девушками он вообще не интересовался, а я не
хотел лишний раз сыпать Анне Васильевне соль на рану.
Семья Тарасенко получила квартиру в новом, отдалённом районе.
Работников доставляли на работу и с работы фабричным автобусом, но
Сашка часто не спешил домой. После работы можно было поиграть в
фабричном клубе в биллиард или теннис и хоть Сашка сам не брался
за ракетку или кий, но любил наблюдать за играми дружков, давних
знакомых по посёлку.
Дружки дали ему покурить какую-то гадость, а позже, когда клуб
был закрыт, опять забрались внутрь с целью кражи духовых инструментов.
Сашка лично инструменты не крал, а, будучи обкуренным, тупо стучал по
облицованным кафелем колоннам, случайно подвернувшимся напильником.
Милиции не составило труда найти взломщиков. Суд проходил в
здании клуба. Дружки Сашки получили по 2-3года тюрьмы, а Сашка —
2года условно, без лишения свободы.
Анна Васильевна боялась, и небезосновательно, что, возвратившись
после отсидки, дружки могут мстить Сашке.
Прошло несколько лет. Я уволился с фабрики. Анна Васильевна
вышла на пенсию.
Однажды, встретив бывшую коллегу, техника-конструктора Люду,
узнал, что Сашку нашли вечером мёртвым на скамеечке рядом с домом.
Была ли это месть бывших дружков или роковое стечение обстоятельств -
неизвестно. Преступника, пырнувшего Сашку ножом, так и не нашли.
Через полгода, по дороге на кладбище, я встретил А.В. и
Толю Тарасенко. Они возвращались с могилы сына, спешили на автобус
и поговорить не удалось.
Старшая дочь Тарасенко, Люда, в 1985г. после окончания
Энергетического техникума получила направление на работу на
Чернобыльскую АЭС, но быстро взяла открепление и вернулась к
родителям. До взрыва оставалось несколько месяцев.
- Хоть в этом повезло,- сказала А.В,- хоть и грех так говорить...