Галина Храбрая
«КАК МЕНЯ НОСОМ ТКНУЛИ»
Ох! Приехала я как-то к Матронушке, вернее сказать, подругу свою привезла –
«тумбу неотёсанную», так называли её многие бабы у нас в селе Перхушково!
Думала, что отесать мне её удастся, и люди не станут о ней так больше говорить.
Но, не тут-то было! Не всё, что задумано рвением души человека угодно БОГУ,
но я тогда об этом не знала.
Короче, уговорила, нашла веские причины и доводы, привела ёмкие аргументы
и факты, на основе многих умозаключений, а если честно, то еле приволокла
её туда, наспех показав, как накладывается крестное знамение
и надевается нательный крестик, приказав ей на грудь себе его надеть,
который она от мужа пять лет по углам прятала.
На уме у неё была только одна торговля, и всё, чему её учили в школе,
она позабыла напрочь, лишь попалась ей в руки шальная деньга.
Со временем подруга моя доумничалась совсем, близко не подходи, мол, жизнь
такую, какая она есть, знает, принимает, понимает и жалует, а я ей в ответ:
— О, девочка, да ты, — говорю, — жизни настоящей не видала, поедем со мной
в обитель, я тебе покажу! Там женщины совсем иные, вот, скажи, какой у тебя
контингент? Небось, никакой, вот то-то и оно! Сама их не жалуешь, причём,
обираешь с регулярной скоростью по мере поступления финансовых вложений
их законных мужей или воров в законе, что в данной ситуации – одно и тоже.
Балованные, говоришь, они все? Хм, а кто их, разбаловал? Вопрос, конечно,
риторический, но ответить на него придётся.
Убедила я её, собрались мы, завели её шикарное авто и двинули в сторону Таганки.
Сама я вряд ли поехала бы, но ради подруги – собралась-таки с духом, ну,
и получила несколько тумаков от Святой, в результате чего в последствие поняла:
ежели бьют «свои», а защищают «чужие», знать, ни на те грабли встала!
Сызмальства «внутри себя» я слышу и чувствую Русских Святых, не скрываю этого,
бывает, что многим даже рассказываю, никак не сумев скрыть восторга, когда они
со мной разговаривают, реже сама с ними вступаю в диалог, стыжусь навязываться,
чаще они сами тревожат меня, а тут слышу явно голос Блаженной Матроны:
— Ну, и зачем ты её ко мне сюда притащила? — спрашивает Старица, — почто
таскаешься с ними, как с малыми детьми нянькаешься, со всеми этими никчёмными
бабёхами-дурёхами? Они тебе работать не дают, туда-сюда, знай, то и дело их
таскай! Снуют, медяки куют, куда ни попадя, с кем ни попадя якшаются, а всё
с целью наживы, будто три века жить собираются! Тебе надо – «о святых писать»,
о нас, а ты же время тут на них тратишь своё драгоценное! Хотя место моё само
по себе святое, но святость с такого рода приездами только теряется!
— Она, Матушка-Матронушка, совсем очерствела душой, муж до такой степени её
затуркал, что она в его рабыню-прислужницу давно превратилась… не могу видеть!
— Ой-ой-ой! А ты не смотри! Не венчана она, а ты венчана с мужем. Всё это
от бесовского настроя. Сама она виновата! Кто к БОГУ по доброй воле не идёт,
того сатана к себе в наймички берёт! Ты с ней, и ей подобными времени больше
не теряй, на веру их, вёртких таких, проверяй, а как именно, я тебе подскажу.
— Хорошо!
И подсказала-таки, да ещё и наказала, «памятного» мне выдала, как целковый
на Рождественские пряники, и слева и справа и прямо в лоб крестообразно,
это чтобы я о наставлении её не позабыла: получила я в Покровской обители
аж три тумака. Расписала меня блаженная Матрона, как церковь, с левым и правым
малыми пределами, да ещё и алтарём посерёдке:
Один, «правый», был от громоздкой монашки, та вышла, как гренадёр, из-под арки,
кто был в монастыре, тот знает, держа в руках тяжёлую поклажу, и засандалила
мне так, что едва я устояла на ногах, свет исходил радужный.
Низко приклонив голову, я хотела пройти под арку, так она мне большим тюком
из-за угла прямо в лоб и заехала со всего маху. Что-то, как загремит, я мигом
зажмурилась, ну, и приняла удар на себя. Люди, кто были там поблизости,
стояли и смеялись, а монашка, перепугавшись, «дико извинялась».
Второй, «левый» удар я получила тоже от дородной монашки, и чем их там только
кормят, на сей раз шестилитровым ведром по голове. Та, видать, пришла воды
святой набрать, кто был в монастыре, тот знает, и пригладила меня им, когда я,
потеряв бдительность, наклонилась к баку с зажатым в руке пластиковым
стаканчиком, чтобы сделать водную примочку.
В довершение я получила третий «прямой» удар в межбровье аккурат в самую
середину лба по амвону, когда наклонилась низко к маленькому окошку церковной
лавки, спросить, сколько стоит большая икона св. Матронушки во весь рост?
Высунув голову из окошка торговой палатки, кто был в монастыре, тот знает,
я столкнулась с пожилой женщиной. Та, распрямившись во весь рост, саданула мне
головой в лоб, только ей ничего, а у меня череп затрещал, будто кочан капусты!
Сие означало: сиди, Галина дома, пиши о святых, никуда не езди, дурочек умных
сюда не вози! Не нянькайся с ними, кому надо – сами дорогу в святую обитель
найдут! А то, времени столько теряешь, потом вовек его не сосчитаешь, тем более,
не вернёшь, а им всё одно, ничем не поможешь – их бог – бизнес, спекуляция
по-нашенски, силу они из тебя высосут, и больше ничего, но ты не дозволяй!
Вот ещё такой случай:
Была я модница в юности, а потом, сняла с себя добровольно наряды заграничные
и все до единого золотые украшения. Надела «рубище» с одним лишь серебряным
нательным крестиком на шее и колечком на безымянном пальчике «Господи, помилуй».
Обрядилась во всё «доморощенное», народ пугаться аж стал и высказывать:
Галюня-детка, что с тобой? Мы тебя такую видеть не желаем, не хотим, не понимаем!
Понял даже Господь, что Галя Его не управляема стала, и послал пример ей,
то бишь мне, для подражания, а дело было так:
В одной Православной обители, точнее, на Святом Источнике в Малинниках,
повстречалась я с управляющим, к которому направил меня никто-нибудь,
а сам Преподобный Сергий Радонежский, вот, и ринулась я к тому без оглядки!
Захотел Смотритель Источника дружбу со мной завести, упорно домогаясь всяческого
содействия с моей стороны, в плане того, чтобы я поработала «на него» сезон:
— Но позвольте, я работаю только на Господа БОГА, нанять меня невозможно!
— Можете не затрудняться с объяснениями, это видно и так невооружённым глазом!
— Осмелюсь уточнить, что конкретно вам видно?
— То, что вы с Господом БОГОМ на короткой ноге! Любимица вы его, вот чего,
оттого и хочу я, чтобы вы отдали нам то благо, что БОГ передал через вас
Русскому народу!
— Громко сказано, а попроще можете ситуацию обрисовать? Вы имеете ввиду, песни,
да? Я не против, но, позвольте, где я сяду тут у вас, что прямо на грунт?
У меня аккордеон на плечах, не гитара? Микрофон также нужно установить,
масштаб-то ого-го, каков! Во всех делах надобен лоск, а такого рода, тем более!
— Да прямо тут между купелей и садитесь, пойте, собирайте народ, зазывайте,
организовывайте вокруг себя паломников, настрой соответствующий, тон им задайте,
а то они сюда на шашлыки, да на гульбища разные приезжают! Это им не Сандуновские
Бани! Не пляж! Моются тут, орут, кричат, свадьбы играют по вечерам, а по ночам
песни-пляски устраивают, на утро их тошнит, мужики горланят, суетясь с опохмелкой
из посуды не мелкой!
— Не надо завидовать! Люди простые к БОГУ приехали и рады радёхоньки, по-детски,
какие они есть, такими и показываются Создателю, тем паче, едут все издалече,
многие, почитай, со стариками да с малыми детьми! Кушать хочется, им, поди.
Вы бы для них лучше торговую палатку организовали тут, или кухню полевую!
— Всмотритесь, Галина, какая торгово-пищевая палатка? У них бутылка с пивом
и сигарета почти у каждого второго зажата в руке… как у малых детей пустышка!
— Я вас понимаю, но народ наш за один день не перевоспитаешь, это в сказках
только скоро сказка сказывается, да у кошек быстро бывает, здесь же надобно
долготерпение!
— Знаешь, что им надо? Кнут хороший вдоль спины, вот чего!
— Остыньте, батенька! Им любовь нужна, я точно знаю. Изменить, что-либо
и кого-либо, можно только при помощи любви…
— Кнут надобен для их же пользы!
— Что? Опять пороть всех на конюшнях, как в старину? Революцию хотите вернуть?
Нет. Благодать Божия через людей нисходит, оттого ценим мы наших Святых!
Я такая же грешница, как и они, тоже бы не отказалась посидеть-попить-покушать
с ними, оттого не раздражают они меня, пыжиться даже не стану и злобой дышать.
— Я накормлю вас! Не переживайте! У меня на этот счёт всё предусмотрено!
— А их? Я хочу с ними, с людьми кушать всегда интересно, не желаю обосабливаться!
— Вы же культурная женщина! Как можно, общаться с этим быдлом? Они же все датые!
— Вы сами просите меня, петь для этого быдла! А то, что я не пашу, не сею,
как расценивать? Вот, они все труженики, хлеборобы, сталевары, шахтёры, повара,
посмотрите, на них же земля держится, даже затрудняюсь, как вам лучше разъяснить?
Но, смотритель источника навалился на меня со своими требами, хотя, в принципе,
ничего такого особенного он не требовал от меня, многие творческие личности
о подобном могли бы только мечтать, хотя, то, чего желал хозяйственник, сделают
любые вокалисты. Тут дело состоит в ином! Неспроста Игумен Вся Руси, Наставник
монахов и собеседник Ангелов, Преподобный Сергий Радонежский попросил о помощи:
стала я вести собственное расследование.
Согласитесь, на то надо иметь в большей степени благословение свыше, в меньшей
степени соответствующий талант. Призвание, трудолюбие. Чистую совесть, ничем
плотским не обременённую, что разъедало бы душу. Храбрость, наконец, смекалку,
находчивость, сообразительность и отвагу.
Я не говорю об особом усердии, самопожертвование, завидном послушании, вере
несокрушимой, слепой преданности делу, умении схватывать всё на лету, а также
подвижности тела и быстроте ума.
Надо обладать музыкальностью, слухом, дивным прилежанием, остротой зрения,
добровольным отказом от сутности, самоотречением от плотского, а мир, так
искушён, что всё становится весьма затруднительным в силу, присущей мне
от природы неуёмной бабьей расторопности и обворожительности в связи с моей
приятной женской наружностью…
Важно отметить, что у настоятеля был один изумительный принцип, который мне
сразу бросился в глаза. Он был абсолютный эстет, модник и чистюля, аккуратист,
автогонщик, дипломат, строитель, руководитель, хозяйственник и просто красавец.
Я же к тому времени стала, утрачивать сей дар, оттого меня решили «поправить
основательно», м-да, звучит, как приговор.
Но лишь только я впитала в себя Божественные нравоучения, ниспосланные мне
свыше, как мой православный приятель «растворился», с успехом доказав, что
у нас в Русском Православии, вполне могут быть блаженные эстеты, и вовсе
не обязательно снимать с головы заколки, плетя косы, и красивые платья!
Смотритель вдруг резко пропал, он перестал мне звонить, досаждать, словно
его не было вовсе!
Вскоре мы с ним окончательно расстались, разошлись как в море корабли,
так и не осуществив ничего из намеченного, а планы строились грандиозные,
куда там: «здесь будет город заложён» по меньшей мере! Подумать только,
чего не измышляет человек, когда Господь БОГ временно находится вне надзора…
Теперь у меня, Слава БОГУ, всё на своём месте, и красоту свою себе я вернула,
и облик надлежащий придала, только теперь он приобрёл у меня совсем иной окрас
и оттенок, нежели ранее, но об этом я поведаю в отдельном рассказе.
Безусловно, нельзя допускать при духовном подъёме, падения человеческого
облика и стирания своей личности. Надо оставаться в любом случае и при любых
обстоятельствах, прежде всего, самим собой, а то, что же получается? Один дар
приобретаем, другой бесследно утрачиваем? Слава БОГУ, что я сумела разглядеть
во время процесса наших переговоров, истинный облик талантливого наставника!
Поняла и то, как сложно, порой невыносимо трудно, давался ему сей образ,
но, тем не менее, духовный руководитель, проявив завидную стойкость,
предавал своему внешнему виду все оттенки духовного мужества, держа марку,
он не менялт своих убеждений, не взирая, ни на какие лица, хотя, его постоянно
критиковали, подвергая жестокому осмеянию, всяческим наветам, поклёпам
и наговорам. Какаой только фантастики я про него не наслушалась за те дни!
Он успел мне пожаловаться, что его упрекали то в рвачестве, то в хапужничестве,
то в утайке денежных средств, то в их обильных поступлениях, связанных
с махинациями купли-продажи и перепродаже свечей, автомобилей и церковной утвари.
Но послушник Божий спешил, как это сказал Христос, «исполнить всякую правду»,
он также научил этому меня, да и многому другому, благодаря нему, я стала нынче
такой, какой вы видите меня сегодня.
С тем и остаюсь ваша на веки Храбрая Галина свет Николаевна!
До скорой встречи на наших поэтических страничках, друзья!
* Х *
http://www.stihi.ru/2017/07/27/9730
«Рассказ о мытарствах моих с красотой»