Ivan S.Turgenev
I like to drive up to a village in the eve,
To look at crows above the church and to believe -
At height they are somehow playing.
Among the endless fields and flowery precious meads,
On quiet banks, amid the gardens went to weeds
I like to listen to the baying
Of watchful dogs, to mooing of the weighty herds;
I like deserted parks all overgrown with herbs,
And lime-trees’ shadows unshakable.
You stand stock-still when glassy air is as if
With you it listened to the sounds of the eve -
Of feeling bliss you grow capable;
You have a thoughtful look at eyes of local men -
You understand them, their hard poor life, - and then
You crave for artless and simple living;
An aged woman comes for water from the well,
The tall pole’s screaming, neighing horses at the pale:
To them the water she’ll be giving.
A driving passer-by strikes up a mournful song
But utters daring cries, - his sadness is not long, -
Away the horse hurtles at a canter;
A girl comes out on the low porch of the hut,
She watches sunset, her blue eyes feign funny shut,
She’s reddened by the sun-a-painter.
Enormous carts are rocking slowly awhile
Descending from the hill in a single file
With a strong-smelling corn-fields’ bounty;
Beyond the patches of compacted verdant hemp
Flows the open, dressed in a haze, both vast and ample
Impressive steppe - eye-catching country.
This steppe is boundless indeed, it does not end,
A lively breeze streams over it a ceaseless strand,
The earth is breathing, skies are blazing;
The forest’s brims are being touched with purple gold,
It’s telling something in the wind to rural world;
Ample is the evening of amazing.
Текст оригинала:
Люблю я вечером к деревне подъезжать,
Над старой церковью глазами провожать
Ворон играющую стаю;
Среди больших полей, заповедных лугов,
На тихих берегах заливов и прудов
Люблю прислушиваться лаю
Собак недремлющих, мычанью тяжких стад;
Люблю заброшенный и запустелый сад
И лип незыблемые тени;
Не дрогнет воздуха стеклянная волна;
Стоишь и слушаешь – и грудь упоена
Блаженством безмятежной лени...
Задумчиво глядишь на лица мужиков –
И понимаешь их; предаться сам готов
Их бедному, простому быту...
Идет к колодезю старуха за водой;
Высокий шест скрипит и гнется; чередой
Подходят лошади к корыту...
Вот песню затянул проезжий... Грустный звук!
Но лихо вскрикнул он – и только слышен стук
Колес его телеги тряской;
Выходит девушка на низкое крыльцо –
И на зарю глядит... и круглое лицо
Зарделось алой, яркой краской.
Качаясь медленно, с пригорка, за селом,
Огромные возы спускаются гуськом
С пахучей данью пышной нивы;
За конопляником зеленым и густым
Бегут, одетые туманом голубым,
Степей широкие разливы.
Та степь – конца ей нет... раскинулась, лежит...
Струистый ветерок бежит, не пробежит...
Земля томится, небо млеет...
И леса длинного подернутся бока
Багрянцем золотым, и ропщет он слегка,
И утихает, и синеет...