История эта приключилась в ноябре 1970. Я и моя будущая жена, Алла,
учились на вечернем отделении различных ВУЗов — она в Металлургическом,
а я — в Транспортном.
У меня занятия начинались на полчаса позже, поэтому иногда я
успевал увидеться с ней до занятий в Металлургическом, а потом ехал в
свой «храм науки».
В Металлургическом учился и мой приятель, Борис, которого в тот
вечер я встретил в обществе Мишки и Клима.
Клим только демобилизовался после двух лет службы в Германской
Демократической Республике (ГДР), чему мы все были очень рады.
Естественно, что альтернативы пропуску занятий в тот вечер у меня и
Бориса не возникло. Времена были такие, что продукты питания не всегда
можно было купить в нужное время и в нужном месте. Нашей «четвёрке» повезло:
в ближайшем «Гастрономе» не было хлеба и колбасы, зато (о, чудо!) мы купили
две баночки маринованных опят и бутылку коньяка, после чего поехали
домой к Климу.
Коньяк и баночку опят мы «прикончили» в десятом часу. Клим поставил
на стол бутылку самогонки, такого же цвета, как коньяк, но я был вынужден
попрощаться, так как жил в отдалённом районе и на дорогу домой мне
требовалось не менее часа.
Через три дня на пиру, устроенном родителями и сестрой Клима в честь
его возвращения, я узнал, что Борису накануне было плохо после самогонки,
выпитой вслед за коньяком. Сам Борис категорически отрицал вину выпивки.
Он винил во всём грибы, демонстрируя заметку из городской газеты, в которой
сообщалось о случаях отравления опятами, купленными в известном «Гастрономе»,
а гражданам обещали обменять купленные грибы на деньги.
Кроме Бориса никто из нас на плохое самочувствие не жаловался. Конечно
нельзя исключать вероятность того, что ему попался несъедобный гриб, но я
склонен думать, что грибы не виноваты...