(предыдущая глава из романа «Миледи и все, все, все»
«Не то шпион, не то двуликий Янус. Гасконец»
http://www.stihi.ru/2018/06/28/1689)
…Порою мил на вид, но – ядовит.
Пугающий от самого порога
тернистый путь ещё и Злом увит.
Таится Зло под маскою пророка.
Коль нечто злое выставить для ока,
не всяко Зло подобно Злу на вид.
На выдумки опасно плодовит,
твой Рок тебя ведёт недобро строго:
нечасто позитивом удивит.
И самый изворотливый пройдоха
порой от Рока плачет: «Безнадёга»!
Герой ты, или просто индивид,
не скаредный на выдох после вздоха,
тебя без вероятности отскока
игра метаморфоз заледенит,
но тут же и согреет до ожога.
Живи себе, плодись, слегка жирей,
но спать с врагами – ну их к бесу! – тесно.
Жизнь, если не жалеет козырей,
цветёт, коль не уходит безутешно.
Терять друзей и близких тяжелей,
когда Смерть издевательски поспешна.
Сдаваться не спеши, хотя жалей
о том, что, может, зря Душа мятежна.
. . .
…То пламенем Судьба, то огоньком
сверкала, иль во тьму влезала корнем.
А то вдруг уносилась кувырком
и камнем застывала – блеклым сколом.
Для Судеб Жизнь не станет частоколом,
спасая от космических швырков.
А что для Судеб выглядит покоем?
Людские судьбы – мелочи веков
иль Рок, о коем всуе мы глаголим?..
…Изрядно всполошив сечевиков,
гасконец поделился с ними горем.
Мол, друг так далеко, что не догоним...
...Луна свет отсылала под залог
того, что с ней Ночь свяжут в узелок.
Гасконец в курене' предстал. Не в роте.
А дело было так. Под козырёк
ладони, пребывающей не в поте,
лицо привычно выставив в заботе,
Чуб чудом остро-зрения в свой срок
увидел ловко тень на горизонте:
– И кто это к нам скачет на восток?
Глядите, братья! Что там за ездок?
Готовьте встречу, но не растрезвоньте!
Его я встречу первым, уж позвольте!..
О!!! Д'Артаньян! А где же Вырвиглаз?
И почему ты сам в его одежде?
С тобой мы рады свидеться, в надежде,
что он – с тобой. Вот конь его Пегас
гарцует под тобой – уныл едва лишь.
А где его хозяин, наш товарищ?
– Хоть сам ещё к тому я не привык,
крепитесь, братья, – нет его в живых.
Какой был воин! Кораблям, плотинам,
воротам осаждённых крепостей
он век бы угрожал! Но… и на сей
раз не успел он стать мне побратимом.
Его прикончил трезвый гугенот,
тогда как Вырвиглаз был пьян настолько,
что лучше бы подумал наперёд,
годна ль для боя будет его стойка!
Но если бы не друг наш общий, я
лежал бы в Ла-Рошели нынче трупом!
Меня спасая, пал в бою он лютом.
– Чего ж вам не хватало тут – жилья –
что сунулись вы в Ла-Рошель на пару?!
Ну, хоть задали гугенотам жару?
– Побили б всех, не будь козак бухим.
Зато они не знают, лопухи,
что в данный миг у них ворота настежь!
– И некому ворота затворить?
– Охрана есть, но большая в ней часть аж
лояльна к тем, кто верит в нашу прыть
и впустит нас, раскрыв свои объятья.
– А главный кто?
– А главный... носит платье.
Подружка терпеливо ждёт, когда
со мной козачья двинется орда.
Как вы, мобильных, знаю я немногих.
Особенно вы быстры на дорогах,
которые к добыче вас ведут.
По-тихому, чтоб не один редут
не поднял бы, заслышав вас, тревогу,
за мною выводи всех на дорогу.
Пусть козаки удачу обретут...
А граф-то, чёрт возьми, откуда тут?!
– Да в кости нам продулся. Недоволен.
Захочет отыграться он, поди,
теперь на гугенотах. Что ж, лады.
Увидим в ратном деле, что за воин.
* * *
– Ох, тишина обманчива! – Клемонт
на корточки вдруг сел. – Но можно точно
узнать, идут, иль нет. Подскажет почва,
далёк ли, леди Клер, от нас их фронт.
– Ты что, собрался лечь?! Пусть тут и сухо –
ни от дождя, ни от мочи нет луж –
сержант, не надо класть на землю ухо,
на кочку муравьиную к тому ж.
И так уж вижу я не хуже кошки
крадущихся козаков. Саранча!
Но тихо прут, оружьем не бренча.
– Да тьма ж такая, что дай Бог ладошки
узреть вам ваших вытянутых рук!
Я вот не вижу ничего вокруг!
– Сержант! Ты – это ты! Стой и не вякай!
Ну, что ж… пора. Зажги, пожалуй, факел.
Тайком, а то в нас выстрелят на свет,
зажги и остальные по цепочке...
О, дьявол! Граф де Вард?! Эй, там, у бочки,
не смейте поджигать что-либо, нет!!!
Клемонт вздохнул: в параграфах устава
истерик только бабьих не хватало!
Сперва пожечь, теперь – наоборот...
Но сам-то он отнюдь не доброхот.
Щадить врага, шагнувшего в ловушку?!
– Назад, сержант! Командуйте отход! –
рассвирепела леди, взяв на мушку
Клемонта. – Пистолет сейчас пальнёт!
В угрозах леди нет ни ноты фальши.
Отправив факел от греха в полёт
под куст, но от смолы куда подальше,
сержант вновь предпочёл неженский гнёт
терпеть от самой знойной в мире леди,
чем стать свободным от всего на свете,
принявши медный дар от леди лбом.
– Назад! Уж если жечь, так светлым днём.
А ночью, братья, в дыме нет эффекта.
Да и куда сейчас мы против ветра!
Все прокоптимся, пусть и не сгорим.
Самих себя давайте обхитрим, –
сказал Клемонт опешившим солдатам.
Эффектная победа над врагом,
казалось, уж была доступно рядом,
но... брось всё, чтоб скомандовать «кругом!»
. . .
...Козаки, приструнив всех горлопанов
и обративши спины на восток,
хоть и забыли на короткий срок
весь устный мат и грохот барабанов,
пошли едва ль на промысел с тоской.
Но граф де Вард с пустыми кошельками,
суча ногами, задал темп такой,
что и козаки слабыми щенками
все приотстали, и... сам д'Артаньян.
Гасконец стал принюхиваться, вскоре
он убедился: на пути бурьян
просмолен на значительном просторе.
Предчувствий жутких множилось число,
и огоньки на фоне Ла-Рошели
возникли подтвержденьем: в самом деле,
кому-то на сей раз не повезло.
«Кругом смола и море травяное.
Сейчас нас подожгут и… кто виною
тому предстанет, если не успеть
убраться из котла, чтоб не сгореть!
Ага! Я слышу крики Афродиты», –
подумал Шарль и крикнул: – Все назад!
Кураж козачий враз пошёл на спад.
«Ловушка, батько! Отступаем, диты!
Тикайте, хлопцы! Это – западня!» –
неслось со всех сторон в козачьей массе.
Вперёд, назад ли – смерть на всех одна!
Кто выживет в сплошном горелом мясе?!
Козаки дружно бросились назад,
а приз за скорость – жизнь! Не сала шмат!
Но Шарль бежал на голос Афродиты.
В кромешной тьме. Точнее, наугад.
Ну, где вы, гугеноты-троглодиты?!
Где тот любитель жаренного, гад?!
Сейчас, мол, заколю и будем квиты.
Шарль словно бы не чувствовал преград.
Он в жизни так не бегал! Травы – в пояс!
А под ногами – липкая смола!
Смола, сухой бурьян – такая помесь
не оставляет шансов. Всё дотла
сгорит… Ан нет! Голодным гугенотам
сгодится и обугленный шашлык!
Козачьим куреням, пусть будет ротам,
не досчитаться нынче многих... Крик,
знакомый женский крик, обескуражил
отчаянного стайера в конец:
– Де Вард! Скорей сюда! Вы – молодец!
Шарль выскочил на чистый луг, где ражий
противник гугенот навис, как тень,
но шпага всё ж предательски сверкнула
и указала Шарлю: вот мишень!
Шарль был молниеносен: «На, гаргула»!
Шарль завершил рискованный свой кросс,
безжалостно разделавшись с напавшим,
в то время как любовница всерьёз
по принципу: и нашим я, и вашим,
а с кем мне быть, решаю я сама –
была готова лобызать де Варда.
Но граф не мог взять в толк – мешала тьма –
кого он повстречал и что ей надо.
Дистанцию выдерживая так,
чтоб дама знала: шпага наготове –
глазами тщетно граф буравил мрак,
желая ей задать вопрос: «А кто вы»?
– Сударыня, по краю смерти мчась,
не для того я в бой шёл, чтоб спросить вас,
что делаете вы в сей жуткий час!
– Эх, знать бы, что я встречу тут вас, витязь!
Меня не узнаёте до сих пор?
Иль вы от нашей встречи не в восторге?!
Зачем тогда ко мне во весь опор
вы мчались?! Ах, де Вард, как вы жестоки
ко мне в неадекватности своей!
Была бы очень рада я, сомлей
вы от прилива чувств ко мне, включая
и самые заветные… Смелей!
– Увы, во тьме я лиц не различаю.
Узнать вас не могу... да и на кой!
Мне, правда, показалось поначалу,
что голос ваш принадлежит другой,
которая жила, увы, недолго.
Вы ждёте проявленья чувств восторга?
Ну, что ж, я проявляю их всегда,
беря на шпагу вражьи города.
Сейчас мне интереснее дорога
туда, где заждались нас у порога,
поскольку там закончились харчи.
– Простите, я забыла, что в ночи
я вижу лучше вас, причём намного.
Я разглядела вас издалека.
Но сами, а не я вас завлекла,
ко мне вы подбежали. – Ненадолго.
Кто там кричит? Зовёт, похоже, вас.
Сейчас он у меня, гад, доорётся!
Когда луна за тучами сейчас,
что разглядеть, мадам, вам удаётся?!
Да то, что… я хочу вас, например!
А в остальном... вы тоже небездарны...
– Куда вы запропали, леди Клер?! –
во тьме паниковал Клемонт без дамы.
– Со мной пленённый мною кавалер!
Молчите, милый граф, не возражайте.
Клемонт, ко мне!.. Считай, что на пленэр
ты вышел ныне для рукопожатий.
Ах, да… совсем забыла... поджигай,
скорее, как хотел! Теперь уж можно!
– Как поджигай?! А где? – Да тот же край.
Лишь графа не касайся. Осторожно!
Отнюдь не в голубиной воркотне
прошли весьма опасные минуты.
Граф даму тщился высмотреть во тьме,
но с прежней неуклюжестью зануды.
– Мне впрямь знаком ваш голос и прилив
волненья в нём… узнал пыл интонаций! –
граф молвил, переставши отстраняться.
Не вдруг зажёгся факел, ослепив
де Варда в столкновении с Клемонтом.
– Что! Пятки-то в смоле? Враз подпалю! –
ощерился сержант. – Как на балу,
запляшешь ты! Смерть кардинальским мордам!
Была угроза графу велика –
с сержантом подбегали и солдаты.
Де Вард, не облачённый даже в латы,
попал, как кур в ощИп, к еретикам...
(продолжение в http://www.stihi.ru/2018/07/05/4728)