Борису Скуратову
Презрев и кьянти и чинзано,
В мир грёз душа моя влекома
Струёй стигийскою нарзана,
Волной летейскою боржома,
С абсентом распростясь Сезанна
И одалисками Жерома,
Но для продрогшего Тарзана
Глоток всегда найдётся рома,
Хоть по ахматовским резонам
Давно уже за Флегетоном
Иль так же страшно далеко,
В лучах иного вспыхнув света,
Столь обожавшие поэта
Друзья Моэта и Клико.
12 – 13 августа 2018
--------------------------------------
Смотри стихотворение Бориса Скуратова "Кисловодск"
http://www.stihi.ru/2006/02/26-1532
Туберкулез воспоминаний,
Как кубик Рубика упрямый,
Вот город всплыл, где временами
Воздушные открыты храмы.
Любовь здесь сплетена с коварством
В глухих ущельях ресторана,
Больной обвенчан здесь с лекарством
Струей стигийскою нарзана,
Что обрекает на забвенье,
И – словно стертые офорты –
Летят волшебные мгновенья,
Как будто духи из реторты.
Вот кардиологи и йоги
Изводят тень отца микроба,
И Боги Лотоса в берлоге
Кричат Эльбрусу: «Гамарджоба!»
И от бювета до эстрады
Теряются узбеки в звездах,
И, как Грушницкий в водопады,
На город выпадает воздух.
и его же сонет "Отплытие на остров Патмос"
http://www.stihi.ru/2006/02/26-1476
Ах, маленький мой Федр, мы уплываем
На Патмос, где пророки в мураве.
Страшнее черных недр был овеваем
Ветхозаветным ветром в голове
Наш парусник, спускавшийся по Бельту,
Пока дигамма улетала в Дельту.
И город Гераклита в лоне вод
На волнах алфавита уплывет.
Куда бежать – нет места во вселенной,
И Атлантида падает на дно,
Метафорой, спустившейся Селеной
Нам бодрствовать и грезить суждено.
Пусть плавники у них растут на коже,
Мне друг Платон, но Флегетон дороже!
Для понимания моего стихотворения необходимо представлять себе ещё как минимум два контекста употребления слова "Флегетон" в русской поэзии:
Александр Пушкин
Прозерпина
Плещут волны Флегетона,
Своды Тартара дрожат,
Кони бледного Плутона
Быстро к нимфам Пелиона
Из аида бога мчат.
Вдоль пустынного залива
Прозерпина вслед за ним,
Равнодушна и ревнива,
Потекла путем одним.
Пред богинею колена
Робко юноша склонил.
И богиням льстит измена:
Прозерпине смертный мил.
Ада гордая царица
Взором юношу зовет,
Обняла — и колесница
Уж к аиду их несет;
Мчатся, облаком одеты;
Видят вечные луга,
Элизей и томной Леты
Усыпленные брега.
Там бессмертье, там забвенье,
Там утехам нет конца.
Прозерпина в упоенье,
Без порфиры и венца,
Повинуется желаньям,
Предает его лобзаньям
Сокровенные красы,
В сладострастной неге тонет
И молчит, и томно стонет...
Но бегут любви часы;
Плещут волны Флегетона,
Своды тартара дрожат:
Кони бледного Плутона
Быстро мчат его назад.
И Кереры дочь уходит,
И счастливца за собой
Из Элизия выводит
Потаенною тропой;
И счастливец отпирает
Осторожною рукой
Дверь, откуда вылетает
Сновидений ложный рой.
Анна Ахматова
* * *
Не мудрено, что не веселым звоном
Звучит порой мой непокорный стих
И что грущу. Уже за Флегетоном
Три четверти читателей моих.
А вы, друзья! Осталось вас немного, —
Мне оттого вы с каждым днем милей...
Какой короткой сделалась дорога,
Которая казалась всех длинней.