ШОРТ-ЛИСТ 1. Лучшие подборки
ИРИНА РЫПКА – обаятельный, сильный и тревожный поэт, умеющий представлять жизнь в незнакомом и неожиданно ракурсе.
ИРИНА РЫПКА (три шорт-листа в сентябре-2018)
1. Бошетунмай http://www.stihi.ru/2018/09/05/2434
2. Музыка http://www.stihi.ru/2018/04/29/8460
3. Мандельштам http://www.stihi.ru/2018/11/18/4199
НАТАША ДЕНИСОВА – уверенный молодой голос, вырывающийся далеко за границы личных переживаний, бесстрашно говорящий о переживаниях автора – представителя нового поколения. В ее стихах удивительно скрещивается классическая традиция с модернизмом (в хорошем смысле) и отзвуками рэпа.
НАТАША ДЕНИСОВА (отборочный тур)
1. дикие ягоды http://www.stihi.ru/2018/11/05/9316
2. я это только флаг http://www.stihi.ru/2018/03/30/10708
3. дайте нам нашего короля http://www.stihi.ru/2018/08/29/8167
ЕГОР ЛЕМЕК – меланхолические и даже как бы спокойные стихи, которые завоевывают серце читателя отвагой, откровенностью, нетривиальным ощущением современности, информационного века, открытых границ – и той же безнадежности, которую испытывали бесчисленные поколения поэтов.
ЕГОР ЛЕМЕК (отборочный тур)
1. Самолет http://www.stihi.ru/2018/06/07/5613
2. Особенности национальной охоты http://www.stihi.ru/2018/11/04/5093
3. рождество в брюгге http://www.stihi.ru/2017/12/12/9539
ВИКТОР КОВРИЖНЫХ – как бы поэт-почвенник, с нерушимой системой традиционных ценностей, коренящихся в «деревенской» литературе. Его стихи, однако, не вполне укладываются в эти рамки – есть в них и легкая ирония, и уверенность искушенного мастера, и даже некоторое сомнение в лубочной картине деревенского мира. И слава Богу – это делает их умными и объемными.
ВИКТОР КОВРИЖНЫХ (отборочный тур, квота Галины Самойловой)
1. Знамение http://www.stihi.ru/2018/09/08/5456
2. Не надо чувству мыслящему слов... http://stihi.ru/2018/07/30/6763
3. Там, в народной глуши http://stihi.ru/2018/09/14/1653
АЛЕКСАНДР КРУПИНИН – поэт не просто иронический, а саркастический. Его картина мира построена из парадоксов и противоречий, над которыми он довольно беспощадно издевается. Бродят по его стихам какие-то нелепые «стихорезы», якобы украшающие русские деревни вырезанными на дереве стихами Элиота и Мандельштама. В сухом остатке – остроумие, обаяние, невеселая улыбка.
АЛЕКСАНДР КРУПИНИН (отборочный тур, квота Елены Мироновой)
1. Республика Воображения http://www.stihi.ru/2018/01/02/7424
2. Казелла http://www.stihi.ru/2018/07/04/4777
3. Стихорезы http://www.stihi.ru/2015/02/09/8570
ЯНА-МАРИЯ КУРМАНГАЛИНА прекрасно владеет музыкой стиха (что, вообще-то говоря, редкость). Ее стихи лишены звериной серьезности, но при этом затрагивают непростые и глубокие темы. Гибкая энергия и свобода – их неотъемлемые свойства.
ЯНА-МАРИЯ КУРМАНГАЛИНА (три шорт-листа в августе-2018)
1. в первый месяц в бабье лето... http://stihi.ru/2018/11/06/6268
2. чуть светится... http://stihi.ru/2018/11/06/3449
3. с каждым годом... http://stihi.ru/2018/11/06/3435
АРСЕНИЙ Ж-С – бунтует против мироздания, и даже мистиков-философов называет негодяями. Он замахивается на то, чтобы яркими картинами жизни отменить саму смерть. Задача невыполнимая – но попытки решить ее приводят к появлению сильных и сердитых стихов, освещающих новые грани бытия – а значит, обогащающих читателя.
АРСЕНИЙ Ж-С (три шорт-листа в марте-2018)
1. Зверь без органов http://www.stihi.ru/2018/04/14/10678
2. Благословенна пища, которая нас убьёт http://www.stihi.ru/2018/04/09/9335
3. Я её запасной план на вечер http://www.stihi.ru/2018/08/16/7587
-----------------------------------------
ШОРТ-ЛИСТ 2. Лучшие стихотворения
ИРИНА РЫПКА (три шорт-листа в сентябре-2018)
Бошетунмай http://www.stihi.ru/2018/09/05/2434
Не ешь девочка морковку по-корейски,
а то родится у тебя корейский мальчик –
будет пить и петь в подвальчике.
Лучше сходи с авоськой до бакалеи,
купи заварку и сахар, оставь пятёрку со сдачи
на чёрный день, на развод, на заячью шубку,
чтобы было чем укрываться, когда зябко да жутко.
И не верь тому, кто скажет, что мех у неё собачий.
Чуешь, как росток пробивается сквозь асфальт?
Это не серебряная ива, не чёрный брат тополь,
а корейский мальчик пробивается сквозь строфы,
настраивает струны что твою печаль.
Вот он родился и вырос, вот свет погас.
За футбольным полем, за чёртовым колесом
старый дом панельный поволокли на слом,
отключив электричество, газ.
Вот и кончилось время нас.
НАТАША ДЕНИСОВА (отборочный тур)
дикие ягоды http://www.stihi.ru/2018/11/05/9316
мое поколение тех, кто говорит –
это маленькие дети, набравшие в рот йод
девяностых годов двадцатого века,
это те, кого отучали плакать
в драках за гаражами,
те, кого одни били, а другие держали.
любующиеся бельём, развешанным тётей жанной,
белым бельём матери, которая уезжает,
трепетные птицы, которых не спас иисус.
из всех кинофильмов гнусавым голосом
богини твердили «вернусь, вернусь»,
и оставляли в пространстве текстов,
сотканных наизусть.
мое поколение тех, кто говорит –
это пьяные мальчики, танцующие под бит,
святые мальчики, которые никогда не врут –
«живи не по лжи, брат».
а это значит да будет свет.
а это значит мы скажем все.
вот эти реченьки разнесут,
из наших тонких блузок вытащат,
словно солнца
мое и твоё алюминиевое сердце,
похожее на ложечки из столовой.
когда мы любили – вы не были к нам готовы,
когда мы любили – вы не были к нам готовы.
и мы никогда не кричали «авве»
тому человеку, что вами правит.
мое поколение – поколение равных.
мы так прекрасны в телах рваных,
глядим на вас из своих стихов.
мы сохранили в себе тех, кто всегда был прав.
пускай же ныне дела ваши дёргают за рукав,
как дети, требующие внимания.
мы вас не раним, мы вас не раним.
но это текст, из которого не вернуться.
и на фарфоровых хрупких блюдцах
мы принесли дикие ягоды революций.
ЛЮДМИЛА ПОКЛОННАЯ (отборочный тур)
Селенье Шёнхен http://www.stihi.ru/2016/06/06/3877
Румяный ветер надувает щёки,
и расправляют крылья восемь мельниц,
и радостней живёт селенье Schoenchen.
Малютка Nachtigall, пернатый немец,
над речкой Флус о родине – mein Gott! –
соловушкой саратовским поёт,
потом заводит песнь о фрау Розе.
"Ах, Роза, для тебя в селенье Шёнхен
в летящей кирхе блещут окна-розы,
плети свои соломенные шляпки,
жди воскресенья. Глянешь сквозь витраж
на фатерлянд покинутый и Богу
поплачешься, Марии улыбнёшься,
домой вернёшься, сходишь в погребок.
Ах, Роза, минет век – с небес увидишь,
что Maedchen, девочка цветущая /в прабабку/,
гербарной тенью сгинула в тисках
убийственного голода двадцатых,
и мальчик, Knabe, Розин лепесток,
в Сибирь заброшен будет чёрным ветром.
Мой милый Августин, какие времена!"
Когда-нибудь «ступеньками, без страха,
как в погребок за кружкой мозельвейна»,
пойду и я в чепце из коленкора,
рубахе белой, юбке синей, в бусах-
кораллах, в безрукавке-душегрейке
над школой, почтой, кирхой, речкой Флус,
путём воздушным, вровень с нахтигалем, –
в небесное моё селенье Шёнхен,
где крутятся от солнечного ветра
всё те же крылья, те же восемь мельниц
с немецким тщаньем перемалывают звёзды.
Порхает в небе звёздная мука
и вместе с ней, светясь пшеницей жёлтой,
соломенная шляпка Розы
ЕГОР ЛЕМЕК (отборочный тур)
рождество в брюгге http://www.stihi.ru/2017/12/12/9539
прошлое рождество я отмечал в брюгге
это было самое ужасное рождество в моей жизни
в брюгге много пива и шоколода
и если первое я люблю
то от второго меня тошнило уже к концу первого дня
тошнило от лебедей из белого шоколада и темного шоколада на озере в парке
тошнило от узких улочек вымощенных шоколадной плиткой
от сахарных кружев ратуши
от слащавого лица капитана
с его лодки мы рассматривали пряничные домики брюгге
облитые розовым шоколадом выходящего из-за тумана солнца
тошнило от плохого английского слащавого капитана
тошнило от подружки инны
она всплескивала руками и постоянно повторяла
ах ах ах посмотри какие домабашенкиратушимосты
посмотри
а я отвечал ей что в этих сладких домиках инквизиция пытала еретиков
с хрустом ломала им ноги и руки
вонзала под ребра железные крючья
и они блевали кровью и шоколадом
инна смеялась говорила не придумывай ты плохо знаешь историю
в позднее средневековье уже не пытали и не сжигали людей
лучше съешь еще шоколада
и мы здорово поругались уже в гостинице
это я виноват
инна ничего такого не сказала
она просто сказала
мне хотелось бы остаться в брюгге насовсем
и потом спросила меня а ты хотел бы остаться?
я бы мог ей спокойно объяснить
что жить в брюгге это как жить в церкви например
инна ты хотела бы жить в церкви?
рожать детей мыть посуду смотреть телевизор
читать гребаную электронную книжку
и это все не выходя из церкви инна
но вместо того чтоб спокойно объяснить
я наорал на неё и ушел из гостиницы
в баре я выпил много пива
бельгийское пиво еще ничего но женщины отвратительные
одна сидела напротив меня у неё были белые брови и ресницы
как бы присыпанные сахарной пудрой (есть такая?)
и на ней была надета бесформенная кофта шоколадного цвета
она мне улыбнулась и что-то сказала
не по-английски я её не понял
может она пожелала счастливого рождества
а может тоже хотела чтоб я остался в брюгге
в брюгге насовсем
потом пришла инна и забрала меня в гостиницу
мы шли по ночным улочкам брюгге
и я остановился и посмотрел на небо
с пустого черного неба как со дна пустого черного колодца
на мое лицо валились огромные безобразные разнокалиберные снежинки
вот это было прекрасно
вот это на самом деле было прекрасно в брюгге
ВИКТОР КОВРИЖНЫХ (отборочный тур)
Знамение http://www.stihi.ru/2018/09/08/5456
Бабка Лукониха видела бога.
Видела дважды – на зорьке и в полдень.
Бог продвигался вдоль Волчьего лога
весь осиянный и в белом исподнем.
С утра обошла всё село и селянам
гуторила новость про чудо святое:
– Гляжу: он идёт, нет, плывёт над поляной,
а над головою кольцо золотое...
И робко вздыхая, крестилась на гору.
Её утешали резонно старухи:
Знать, сыну Валерке амнистия скоро
иль будет от дочки письмо из Мозжухи...
Наверно, ей это приснилось. Поскольку
старуха – одна, да и бог в её сказе
был чем-то похожим на Климова Кольку,
что уголь привёз ей бесплатно на МАЗе.
АЛЕКСАНДР КРУПИНИН (отборочный тур)
Стихорезы http://www.stihi.ru/2015/02/09/8570
Там где шпарит светило с небес, и
Умирает село от жары,
"Стихорезы идут, стихорезы!"-
Вдруг послышится крик детворы.
Худощавы, одёжка в заплатах,
Каждый зол, косоглаз и небрит.
Но выходит мужик тороватый,
Уважительно им говорит:
"Заходите, садитесь на лавку,
Как учил нас Борис Пастернак".
А жена его Рыжая Клавка
Разливает по рюмкам коньяк.
"Дорогие, на новых воротцах
Я хотел бы нарезать стишков.
Справа нужен, наверное, Бродский.
Слева будет тогда Михалков".
То задумчиво давит клопа он,
То ногтями затылок скребёт.
"Если слева у нас Эзра Паунд,
Справа должен быть Стернс Элиот".
Гости смысла в застолье не видят,
И,озлобясь, выходят во двор.
А мужик всё бормочет: "Кальпиди,
Значит должен быть Мирный Егор".
Тут мальчонка кричит: "Дядя-дядя!-
Тянет несколько мятых рублей, –
Ты мне вырежи стих об Элладе
И о списке ее кораблей"
Стихорез: "Ну давай пострелёнок, –
Быстро прячет бумажки в карман.-
Только вылез вчера из пелёнок,
А туда же ему Мандельштам".
А другой паренёк непутёвый
Чуть поодаль стоит, необут.
Плачет: "Вырежи стих Чернышовой,
Как бабули за булкой идут".
Но не слышат его стихорезы.
И в сердцах покидают село.
"Денег нет, а поди же ты, лезут", –
Вдаль уходят и крестятся зло.
Видел я, по России скитаясь,
Как пшеница сгорела в полях,
Как грозит нам с Востока китаец,
А на Западе злобствует лях
Нас пугают огнём и железом,
Но покуда деревня орёт:
"Стихорезы идут, стихорезы!" –
Буду верить в российский народ.
ЯНА-МАРИЯ КУРМАНГАЛИНА (три шорт-листа в августе-2018)
в первый месяц в бабье лето... http://stihi.ru/2018/11/06/6268
***
в первый месяц в бабье лето в час когда легко
чуть прищурившись от света — видеть далеко
в паре метров от бетонки в золотой траве
детвора нашла девчонку с пулей в голове
вьется дым над сенокосом кружит первый лист
и слюнявит папиросу вечный тракторист
под колонкой где ветшает храм у двух дорог
две девицы совершают омовенье ног
над весельем песнопений коих здесь не счесть
через несколько мгновений разнесется весть
смех замрет утонет слово как в реке блесна
и очнется участковый от дневного сна
и прогонит хмель волшебный с водянистых глаз
переместится в служебный старенький уаз
и помчит надев погоны (душно как в купе)
к месту именем закона разбирать чп
а над миром даль бездонна зреет синева
и ползет от дома к дому лютая молва
страшным делятся секретом будто бьют под дых —
пришлых нет а значит это кто-то из своих
пришлых нет все те же лица значит в этот час
неопознанный убийца ходит среди нас
среди честного народа среди малых сих
свято верует в свободу сумасшедший псих
нынче будут наши жены по ночам не спать
мужики начнут патроны прятать под кровать
будут выть собаки жутко ночью на луну
станут вслушиваться чутко дети в тишину
будет мирная округа думать и гадать
станем недруга и друга мы подозревать
каждый день наш будет новым ядом напоен
и усталый участковый позвонит в район
из района скажут — вольно вам жилось вчера
прилетят на белых вольво злые опера
будет тысяча проверок чтобы сузить круг
на врага покажет недруг и на друга — друг
но неясные мотивы им не разжевать
и уедут детективы — дело подшивать
притупит в привычном беге время дух беды
и придет зима и снегом заметет следы
помнишь детка — в бабье лето в час когда легко
чуть прищурившись от света — видеть далеко
в паре метров от разметки в золотой траве
я тебя оставил детка с пулей в голове
под водой лежит мелкашка (сброшена с плеча)
ты прости меня наташка это сгоряча
АРСЕНИЙ Ж-С (три шорт-листа в марте-2018)
Зверь без органов http://www.stihi.ru/2018/04/14/10678
...но вот приснилось мне,
.что мой отец (точнее, папа) умер
.и на прощанье — озверел во мне.
.Дмитрий Воденников
Негодяи меня призывают, как в армию призывают,
относиться к явлению смерти мистически-философски:
ну а как, мол, иначе? Смертельная плясовая
так и так о затылок твой вытрет свои кроссовки.
Только знаете, милые, в жопу такие песни.
Если в город твой входят солдаты и пахнут потом,
и, как бравая конница, топчут людей на месте,
говорить "война – это просто политика" будет подло.
То же смерть. Вот она наступает фронтом,
вот хватает твоих любимых, берёт за шею,
залезает длинным своим языком раздвоенным в рот им,
растекается метастазами, точно газами по траншеям.
Относиться к ней философски? Идите к чёрту.
У него таких мудрецов – холодный коктейль мохито.
Вот моя бабка стоит между прочих в чёрном,
и бросается с криком на свежеоформленную могилу.
Собираемся в доме. Водка, кутья, закуски.
Дед за час накидался и вроде уже как весел.
Шутит с бывшими сына, с друзьями его на кухне
распевают песни.
А потом его прорывает, рыдает навзрыд ребёнком,
бородатый, седой, похожий на патриарха.
А ведь со временем он привыкнет, и боль поблёкнет.
И от этого то ли противно, то ли морозит страхом.
Относиться к ней философски? Ещё посмейся.
Ну, давай, расскажи мне, милый, какой ты стоик.
Да! – такое у всех! Но поэтому-то и сверлит.
Только лютая ненависть к смерти,
другого она не стоит.
Приезжаю с женой в квартиру, где всё случилось.
Надо убраться, выкинуть все лекарства,
вылизать окна, полы, чтоб стерильно-чисто.
Проговариваю всё вслух, пытаясь не заикаться.
На кровати массажный матрац, не выключен из розетки.
Это такой, чтобы пролежни расползались не слишком быстро.
Хорошо, не утюг. Всюду клочья марлевой сетки,
В жёлтых пятнах засохшей мази,
пахнущей, как дешёвый коньяк из канистры.
К середине ночи сворачиваюсь клубочком.
Ни соринки вокруг не оставил, ни уголочка пыли.
Заверните меня в простыню, засмолите в бочку.
Не хочу, чтобы это прошло. А иначе, зачем любили?
Под щекой натекает лужа, совсем без всхлипов.
Затыкаю коленями стену, как ствол снарядом.
Вот она подходит к кровати, стоит,
как будто бы боязливо.
Нагибается, обнимает меня,
гладит голову, молча ложится рядом.
И меня начинает трясти.
Поворачиваюсь, утыкаюсь в её ключицу,
и пытаюсь шёпотом закричать –
выходит в протяжный голос,
забираюсь рукой под платье, и сердце,
как поезд в тоннеле глухом стучится,
я спускаю с неё колготки вместе с трусами,
а второй зажимаю горло.
И сквозь платье целую грудь
или просто их мну губами,
нет желания возбуждать,
поэтому смачно плюю в ладошку,
и обмазываю себя и её.
Член блестит, как на речке камень,
только этого не достаточно –
получается с третьего раза и осторожно.
Я внутри замираю, навис, и смотрю в глаза ей,
прижимаюсь так, чтобы глубже некуда,
с силой держу за плечи
и давлю ещё на себя, а потом, как в карьер,
сползаю
и опять поднимаюсь – сильным толчком,
и она выгибается мне навстречу.
Изо рта её я хватаю разреженный кислый воздух,
пот заливает глаза, ничего не вижу,
выхожу, хриплю, задыхаюсь, спускаю
на бурые уже не стираемые разводы,
голову ей кладу на живот. И лежу неподвижно.
Звуков нет. И лампа так ярко светит.
Относиться к ней философски? Хочешь остаться чистым?
Ни на полсантиметра не сдвинусь с места.
Только ненависть к смерти,
Иначе вы все фашисты.
КЛАВДИЯ СМИРЯГИНА ДМИТРИЕВА (три шорт-листа в июле-2018)
Лицеисты http://www.stihi.ru/2018/10/19/2767
В саду лицея пахнет табаком,
осенним холодком и лёгким тленом.
Мальчишки курят за углом тайком,
пока идёт большая перемена.
Поёживаясь, втягивают дым
и сплёвывают матерное слово.
По их затылкам стриженым худым
за вороты стекает свет лиловый.
Когда бы знать, когда бы только знать,
что с ними может завтра приключиться,
кому писать на зону будет мать,
кого убьют в дозоре на границе.
Соломки бы под ноги бросить им,
нескладным долговязым лицеистам.
В саду бесследно тает горький дым,
звенит звонок заливисто и чисто.
Зовёт читать про «ваш отрадный глас»
и про души прекрасные порывы.
На полке за стеклом – противогаз.
На стенке – Пушкин, грустный и красивый.