Через неделю мы пришли на совершенно безымянный полустанок и узнали, что чудо-«дизель» был только вчера, и ждать нам его почти неделю. Но у нас была Полина, здоровая палатка, куча самомнения и море нам было едва по щиколотку. А когда местная буфетчица-аборигенка пообещала нам подкинуть продуктов и организовать баньку, призывно улыбаясь при этом нашему длинному рыжему гитаристу, жизнь вообще расцвела.
Баньку нам Стеша-буфетчица, конечно, организовала, но мы её серьёзно смутили вопросом: а как же нам после баньки-то, и не выпить? Она глубоко задумалась, посмотрела почему-то на рыжего Гришу-гитариста, и сказала, что, вообще-то, у неё есть немного… для себя… но можно поделиться, по-братски. Мы твёрдо сказали, что по-братски не нужно, мы возьмём всё, а её всегда угостим, хоть по-братски, хоть по-сестрински. И Стешин ящик водки, ровно двадцать бутылок, перекочевал в нашу палатку. Банька вышла замечательная! Тихая, душевная, без визгов и шлепков по задницам. Веники и дубовые, и берёзовые, и метёлки сушёных душистых трав, и раскалённые камни в печи, и четырёхсотлитровая бочка студёной воды. А после бани Полинка со Стешей, под Гришину гитару, пели вдвоём песни, да так с них забирало, что в носу щипало и никакой водки не нужно. А они сидели вдвоём, обнявшись, и по щекам текли слёзы.
С чего уж у них разговор пошёл, я не знаю, но услышал я вдруг: -…а ты бы оставалась здесь, а? У нас ведь на пятьсот вёрст округ ни одного врача нет! Была б ты королевой. Замуж тебя выдадим, дом построим, детишек народишь. Лепота!
Полинка отнекивалась: - Так ведь и женихов-то на пятьсот вёрст ни одного нет. Так и пропаду здесь…
Стеша задумалась: - Ну, может из твоих кого?
- Так ведь не берёт никто!
Тут Стеша напряглась. Ухватила вдруг веник и меня по спине: - А ты что молчишь, идол окаянный? Вишь, девушка пропадает. Бери её замуж, дурачок!
Я хихикнул: - Да пожалуйста, хоть сейчас!
Стеша вскочила, подбоченилась. Выглядело это… интересно, потому как из одежды у неё было лишь полотенце на голове намотано.
- Во, фиг тебе, сейчас! Только после венчания и свадьбы, понял? Ишь, кобелина…
При этих её словах лежащий в углу Вертухай утробно заворчал.
Тут вступил умиротворяющий голос Полины.
- Ну, свадьбу ладно, что-нибудь придумать можно. А вот с венчанием ничего не получится…
Но тут Стеша подбоченилась ешё круче.
- А вот венчание я организую! – и притопнула розовой пяткой по красному лиственичному полу. Так я и не понял, что это они меня просватали.
А наутро события на нашем полустанке начали набирать обороты. Я проснулся часов около восьми, но остался валяться на спальнике в послебанной истоме и полусне. Однако из этого блаженного состояния меня вырвал рёв мощного дизеля. Я высунул голову из палатки. Ой-ёй! Прямо на нашу палатку надвигалась грозная боевая машина десанта БМД-4. Обе её пушки и пулемёт были нацелены, кажется, прямо мне в лоб. Пришлось вылезать. Надо отдать должное Вертухаю: он тут же материализовался и встал бок о бок со мной. Из люка БМД высунулся «мазута» в шлеме и каким-то странноватым голосом спросил: - А ты кто?
- А ты с какой целью интересуешься? – ответил я. Ну, нормальное начало тёрки конкретных пацанов. Попрепирались так пару минут, «мазута» вылез и уже обычным тоном спросил, где тут найти Стешу. Я вздохнул, вспомнив, что Стеша вчера удалилась в свои пенаты с нашим Гришей-гитаристом. Сказала, репетировать будут.
Сказал «мазуте», что Стеши нет и раньше обеда не будет. Тот аж чуть не заплакал. - Что же делать-то, что… И трясётся весь.
- Да что случилось-то у вас, горе какое?
Тут «мазута» и раскололся. Да и не «мазута» он вовсе, а старший прапорщик, зам комвзвода разведки ОДШБ. Было у них вчера награждение званиями, орденами, медалями и просто плюшками за подвиги и заслуги. Ну, отметили, понятно. Да не рассчитали, на опохмелку ничего не осталось. А людям плохо. Вот его, как наиболее стойкого, и послали. Эх, 200 километров, и напрасно…
Я, конечно проникся. Объясняю, что у меня, вообще-то, чуть-чуть есть, но у нас тут свадьба намечается, так-что сложно. Вижу глаза у него загорелись нехорошо так. –У меня товар есть, - говорит. – Высшего качества. Страшный дефицит. И антиквариат. Аж два мешка. И всего за пять литров…
Ну, дальше мы с ним торговались. Насмерть. С полчаса. Охрипли, но договорились. Я ему четыре бутылки, он мне мешок. А в мешке –… Десять. Рыжих. Кожаных. Кобуры. Для «нагана»! Производства 1934 года. Новьё. Лично мне он вручил ещё офицерский ремень. С себя снял.
И боевая машина десанта растворилась в тайге, будто она не БМД, а НЛО…
(Продолжение следует http://www.stihi.ru/2019/05/06/5861 )