Нет, мама, нет, – не грустно мне.
Ну, что ты! Я всегда, – и в детстве ведь, –
Предпочитала думать в тишине,
На море и на небеса смотреть.
С другими не любила хохотать –
Мне нравилось спокойно погулять;
Всегда ты позволяла мне мечтать,
Желанья удовлетворять.
И жалостливо не гляди, –
Ты всё не говоришь, но знаю я, –
Напрасны опасения твои:
Уходит постепенно боль моя,
О нём не плачу больше по ночам –
Быть может, хорошо, что это так, –
Горит жизнеспособности свеча, –
Забудь, пожалуйста, свой страх.
Намного я теперь сильней,
Поскольку жизни ход мне ясен стал:
Я понимаю, как в судьбе моей
Свет возникал – и как он исчезал.
Мне было нелегко осознавать,
Что я была игрушкой для него, –
Иной и не хотел воспринимать, –
Пустяк – и больше ничего.
Как странно, что не умерла.
Теперь же, мама, можно всё стерпеть, –
А то казалось жить уж не могла –
Лежала и ждала, когда же смерть.
Ты так добра ко мне! – моя беда
Ещё немного и совсем пройдёт:
Бывают ситуации, когда
Терпения недостаёт.
Уже не так грешна, поверь;
Не бойся за меня, – открылся путь:
Надеяться на Господа теперь
Хочу всегда – не навсегда уснуть.
Да, трудно было мне себе сказать
«Всё к лучшему», свою умерив страсть;
Из-за меня не надо так страдать –
Я воле Бога отдалась!
Но если я умру, то знай –
Я не хочу ни в чём его винить;
И ты ему несчастий не желай;
А если он однажды, может быть,
К тебе придёт – его не прогоняй,
Скажи ему: я не держала зла,
И перед тем, как отправляться в рай,
Ему привет передала.
Не плачь, и поцелуй меня.
Моё «умру» не означает смерть –
И словом не приближу смерти я,
И всё что надо я смогу иметь.
Дай мне уснуть, мне отдых предстоит, –
Пускай к тебе склонится голова, –
Что плакать – грех, мне кто-то говорит, –
Я прошлой ночью не спала.
Текст оригинала:
Augusta Webster (Davies)
Deserted
No, mother, I am not sad:
Why think me sad? I was always still,
You remember, even when my heart was most glad
And you used to let me dream at my will;
And now I like better to watch the sea
And the calm sad sky than to laugh with the rest.
You know they are full of chatter and glee,
And I like the quietness best.
Nay, mother, you look so grave.
I know what you're thinking and will not say;
But you need not fear; I am growing brave
Now that the pain is passing away,
And I never weep for him now when alone,
For perhaps it was better--who can tell?--
That it ended so. I shall soon be well
Now that the hardest is known.
I am so much stronger to-day
I can look at all past and think how it grew
And how by degrees it faded away,
That light of my life. Ah! when I first knew
I had only been a plaything to him
Through all my loving, it seemed so strange.
If the high noontide at once grew night-dim
It would not be such a change.
I wonder I did not die.
Mother, I'll own it you now I am strong,
I used to wake in the night and lie
Wishing and wishing it might not be long--
Oh! it was wicked, and you all so kind,
How could I wish to bring you a grief?
But too much unhappiness makes one blind
To all but one's own relief.
I am not so wicked now;
You need not fear. I am hoping that still,
I am learning to lean on God, and I bow,
Yes I think I bow my heart to His will.
I found it a long hard struggle to make,
To clasp my sorrow and say "It is best,"
But, believe it, you need not fear for my sake;
Yes, mother, I am at rest:
Yet, listen, if I should die soon--
And I know what they say, though you hide it from me--
Mother, you'll grant me my last-asked boon,
That you'll try not to think it his fault, and if he,
Mother, if he should seek you some day,
You will not make him a hard reply,
But tell him, before I passed away,
I sent him kind good-bye.
Mother, kiss me, do not cry.
I could not keep from speaking of this;
It is nothing to say "If I should die,"
It cannot bring death more near than it is;
And I am much stronger. You shall not weep--
Who is it tells me that weeping is wrong?
But let me lean on your lap and sleep,
I lay waking last night too long.