Почта... воспоминания из далекого детства.
Небольшое деревянное здание, с решетками на окнах, стояло в самом центре села, рядом были школа, медпункт и библиотека. Из окон виднелось футбольное поле, спортплощадка и пруд- предмет вожделения всех сельских ребятишек.
В почте было царство журналов с картинками, газет, писем со всей необьятной страны, посылок из городов со всякими вкусностями и красивыми вещами, которые кто-то радостно получал.
Над всем этим великолепием царила моя мама, Лобачева Любовь Павловна.
Она была заведующей нашим почтовым отделением и ходила туда на работу. А работы было много. С утра и до вечера она принимала и передавала по телефону телеграммы с поздравлениями и вызовами родственников на похороны, случалось и ночью из дома приходилось передавать грустные вести. Связь была плохая и телеграммы шли медленно. Еще она принимала и выдавала посылки в больших фанерных ящиках, они были тяжелые и загадочные. Иногда мама позволяла мне обвязать посылку бечевкой, растопить сургуч и прилепить на него печать или почтовый штемпель.
Еще мне позволялось гасить печатью почтовые марки на конвертах и открытках -это была очень ответственная работа: нельзя было пропустить ни одной марки, такое письмо возвращалось отправителю и было бы стыдно подвести маму.
Мама же в это время заполняла непонятные накладные и ведомости, считала деньги, упаковывала их в специальные сумки, принимала бандероли и готовила почту к отправке в район.
К девяти часам утра подъезжал возчик. Летом на телеге, зимой на санках. Лошадка была у него небольшая , но бойкая. Это была специальная почтовая лошадь. Она должна была по- долгу стоять в районе у узла связи, ждать погрузку почты и привезти все в целости и сохранности, даже если возчик отмечал субботу уже с утра. Зимой нужно было удрать от волков, которые бродили между селами. И за много лет работы ни лошадь , ни возчик не потеряли ни одной посылки, ни одного письма.
В первые годы работы у мамы был даже наган, для обороны от преступников и "врагов народа",она ездила в район на стрельбы и училась там палить по мишеням.
Правда, я нагана уже не видела, их к тому времени отобрали.
Но огромный несгораемый шкаф стоял в углу приемного отделения почты и было всегда интересно и желанно туда заглянуть, большая часть его во время работы была открыта, а меньшая, где была вожделенная касса, всегда под замком и заглянуть туда можно было только из-под маминой руки, когда она ее открывала, чтобы положить деньги. Еще из кассы выдавалась волшебная пенсия и тогда народу на почте было много и было очень весело. Царили шутки и прибаутки. Народ отходил от ужасов войны, бериевщины, сеял хрущевскую кукурузу, сахарную свеклу и радовался мирной жизни. Все от мала до велика учились на почте общению, заполнению документов, изучали географию огромной страны по адресам на конвертах и посылках. Паспортов у сельчан не было и я помню фразу, которую мама размашисто писала в извещениях на обороте крупными буквами:
"Личность, хорошо известная" - и ставила свою подпись и штемпель почты.
Здесь же, за большой и широкой стойкой было царство еще нескольких женщин:
почтальонов. Да простят меня односельчане, что не помню всех , но самых стойких и верных помню до сих пор. Это Малева Эмилия Кирилловна, Соколина Любовь Федоровна и тетя Груша Чуенкова из соседнего села Крутец, в деревню Веселая- почту носила Любовь Васильевна Вдовина. Красивые, высокие, статные женщины в форменных юбках и с сумками через плечо из коричневого дермантина со многими отделениями для корреспонденции и пенсионных денег для сельских стариков.
Когда почтальоны сортировали газеты и журналы, письма и извещения -на почте стоял веселый говорок, что-то успевали прочитать в журнале"Крокодил",что-то вспоминалось из жизни.
Летом, по окончанию загрузки тяжелых, огромных сумок, повязывались красивые "газовые" платочки на головы, сумки крепились к раме велосипеда и почтальоны отправлялись в свой нелегкий путь:от дома к дому, от хутора к хутору. Если шел дождь, то приходилось все это обойти пешком с сумкой на плечах. А расстояния были не маленькие, хуторов было много( их называли лесными кордонами), да и протяженность села была большая, в несколько улиц. Еще со стариками надо было перекинуться несколькими словами, узнать про детей и внуков - как там они в городу? Кому-то прочитать письмо, утешить от тяжелых вестей телеграммы, с кем-то порадоваться, что пришла долгожданная посылка с детскими сапожками.
Почтальонов любили все, их прихода ждали , выходили загодя к калитке и провожали еще по нескольку домов к соседям.
Плохо женщинам было зимой. Сумки те же, маршрут тот же, но уже ногами и, зачастую, в темноте, с фонариком, в метель- от дома, к дому...
Надевали овчинный полушубок,теперь называемый дубленкой,валенки, повязывались огромной шерстяной шалью в клетку через пояс, что-то типа пледа и шли в любую непогодь. Если встречалась попутная подвода - лошадь с санями, то повезло, дорога сокращалась и скрашивалась. И так долгие годы...
Другие статьи в литературном дневнике:
