- Господи, - произнес Шпильбрехер, подходя к Нему и отвернув от Него и прочих изможденное, пьяное, испачканное лицо.
- Сын мой, - отвечал Он, закрывая лицо полой белоснежного одеяния.
Когда они приблизились друг к другу и было уже невозможно скрывать лица, стало ясно, что оба смеются.