Белый

Смакуя снег и облака,
И хлопок — даже просто вату,
Белила оттолкнёт рука
Во имя спелого кумквата;
Шафран, индиго, киноварь
И кадмий, кобальт благородный...
На чёрном рынке отоварь
Талон на хлеб, на гнев народный:
Какого б цвета ни был он —
Прекрасно исправляет белый,
Чему месье Наполеон
И посвятил себя всецело.

Ах, белый — лучшая из сцен,
Пусть очень непрактичен в носке;
Пятнают фон больничных стен
Поэтов памятные доски.
Снег оттеняет наш предмет,
Как воздух оттеняет время.
Во всеоружии ракет
Мир — просто тягостное бремя,
Недопоставленный вопрос,
Висящий небе парадоксом.
Когда по пояс в землю врос,
Мин херц, не обойдёшься боксом.

Забудь вчерашнюю молву —
Своё успей возвысить слово,
Пока сэнсэи Ли и Ву
Осознают размер улова.
Закат Европы — наш Восход,
Но между — белая пустыня
И вечный шёпот: «О, Майн Готт,
Мы все простынем тут и сгинем...»
Нет, нам не избежать белил.
Свинцовых — раз. И два — из цинка.
Их от души нам в души влил
Верховный Генеральный Инка.

Базар-вокзал да сход-развал —
Народам выбор предоставлен.
К чернилам белый лист воззвал,
Чернильницами был прославлен —
Сам невеликий демократ,
Что вечно всеми недоволен
И молчаливее стократ —
Пустой внутри великий воин.

Бумажный кончился запас,
Но белый выведен неточно
И никого пока не спас,
Не стал покровом непорочным,
Готов слинять, как зимний день,
Открыв пути зияньям ночи,
А в них — сквозь бред и дребедень
Нам прямо в зенки смотрят очи.