Рецензия на «Города. Париж» (Лев Абрамов)

Париж.

На разных языках глаголя,
Создав особый колорит,
Аэропорт Шарля де Голля
Всегда туристами кишит.
Здесь втретишь русских и испанцев,
И мусульманок в парандже,
Ведь из арабских стран посланцев
Во Франции полно уже.
И транспортёры сверху-снизу –
Механизация, престиж,
Не надо из Европы визу,
В Шенгенской зоне ведь Париж.
Лицо его неповторимо,
Весь в бело-бежевых тонах
И ощущается незримо
Тоска о прежних временах.
И поражает он размахом
Воображения людей,
И плаха-гильотинным страхом,
И красотою площадей.
Родоначальник революций,
Мятежный дух витает здесь.
Бастилию разбил как блюдце,
Осуществив над гнётом месть.
А короли неплохо жили
При свите куртизанок-курв –
В романо-византийском стиле
Шедевр архитектуры Лувр.
Теперь в нём собрано немало
И живописи и скульптур,
Но всех Джаконда поражала,
С неё все начинают тур.
Тут деликатная манера
Сквозит историей тех дней,
Без рук Милосская Венера,
Но подберись попробуй к ней.
Пале-Рояль – для глаз услада,
Известен был за сотни лье.
Дворец с величественным садом
Построен был для Решелье.
Здесь не бывало скучно, серо –
Для развлечений был театр.
С жизнью и творчеством Мольера,
Был связан много лет подряд.
Во всём великолепьи Сена
Встречает множество гостей
И поражает их мгновенно
Мостами дивными на ней.
Один обвешан весь замками –
Влюблённые сюда спешат
И чувства между их сердцами
Стрелой амурною парят.
Лишь только сумерки сгустятся,
Газетку-скатерть постелив,
Они в чём есть на мост садятся
Прилюдно выпив-закусив.
Подарок матушки-России
Меня приятно удивил.
Царь Александр III сие
Великолепье подарил.
И им любуются французы
И недоверья дух попран.
Скрепили этим дружбы узы
И отношения двух стран.
Под двадцатью четырьмя мостами
Я на прогулке проплывал.
Попробуйте увидеть сами –
Сражают просто наповал.
На острове Сите строенья
Свои разбросил Notre Dame.
Гюго писал о нём в волненьи,
Да, неподвластен он годам.
Стоит прекрасная громада
На протяженьи многих лет
Визитной карточкою града,
Размахом поражая свет.
Звон колокольный наступает,
Стоит над площадью с утра.
Размерами не уступает
Собору главному Петра.
И Елисейскими полями
Не восхищаться ведь нельзя,
Все брэнды модные пред нами, -
Сюда ведёт народ стезя.
Кругом кафе и рестораны:
Еда, вино любой есть марки
И наслаждаются гурманы
Короной Триумфальной Арки.
Всё есть в Париже – шоу Lido,
И Мулен-Руж есть и Монмартр.
Гранд-Опера с роскошным видом,
Известный оперный театр.
Стоит из красного сапфира
В крипте собора саркафаг.
Ведь в недрах Дома Инвалидов
Наполеона лежит прах.
Он угнетённые народы
Вёл против ига за собой,
При этом обещал свободу,
Равенство, братство и покой.
Да, жить тут можно, были б башли,
Не зря поют Парижу оды:
Ажурность Эйфелевой башни,
Приоретет в созданье моды.
И Сена катит свои воды,
И солнце светит тут яснее.
Здесь та же статуя Свободы,
Только размерами скромнее.
Порывы ветра рвали крыши,
Песчанной бурею пыля.
Не видел чрева я Парижа,
Как описал его Золя.
Конечно, есть свои контрасты:
Глаз, не залитый после пьянок,
Подметит много педерастов
И в антипод к ним – лесбиянок.
И заключительный аккордом,
Чтоб время повернулось вспять,
Стою на площади Concord я
И красоте пытаюсь внять.
Струёй бьют парные фонтаны
Зелёно-золотого цвета.
Точённые из камня станы
Во власти солнечного света.
Когда-то была лобным местом –
На плаху шли здесь как на подвиг.
Пала Мари Антуанетта
И муж её король Людовик.
Дождём кровь смыта небесами,
Всё в лету кануло беспечно.
Лишь стёртый камень под ногами
Напоминает о прошедшем.
Кому-то зрелище для смеха,
От обезглавленного тела.
Истории минувшей веха,
Когда в пороках кровь кипела.
К чему в подробностях все страсти,
За столько лет то время – даль.
Могуществом и силой власти
Красавец подлинный – Версаль.
Не остаётся равнодушным,
Его увидя, ни один.
Сегодня примет всех радушно
Он как хозяин-господин.
Все деньги Франции когда-то
Взяло строительство его.
Всё в нём роскошно и богато,
Изыск и больше ничего.
И золочёные ворота
К себе так тянут и манят,
Но очередь за повором
Едва охватывает взгляд.
И толпы новых ротозеев
Стоят, чтоб старых заменить
И убедиться лично, зрея –
Умел король красиво жить.
И хоть четырнадцатым в счёте
Среди Людовиков он был,
Остался навсегда в почёте,
Народ простой его любил.
Возвёл он бедность в процветанье,
Из нищеты постороил Рай.
Теперь всеобщее внимание,
Шедевр искусства есть Версаль.
Кто помнил бы тогдашних сытых,
Кого волнует сирость, голь?
Всегда одним непозабытым
Останется монарх-король.
А мы любуемся красою,
Из зала в зал переходя.
Комфорта нет душе, покоя –
Неужто жизнь прожита зря?
Ведь здесь и роскошь и уменье –
Искусство древних мастеров,
И поразит воображенье
Алтарь часовни тех веков.
И революции начало
Отсюда разрослося вширь,
Когда одним всё время мало,
Других не сдержит этот мир.
Душа рвалася на свободу
В роскошный парк на тысячи акр.
И снова толпища народу,
Всех в своё лоно принял парк.
Аллеи ровные, фонтаны –
Ухоженность и чистота,
Изредка пыльные бураны,
Метут здесь вольные ветра.
На озере катанье в лодках,
Хоть нету парусов на реях,
Но сразу мысли о красотках,
Интригах, ядах и дуэлях.
Нет сил все исходить просторы,
Но, часть фонтанов посетив,
Очистил душу через поры
Старинной музыки мотив.
И наслаждаясь в упоенье
Игрой и высотой струи,
Вдруг наступает просветленье:
Неплохо жили тут Луи.
Аллея пальм стоит заморских
Здесь всевозможнейших сортов,
Когда-то корабли по горстке
Доставили со всех портов.
И уголок Одессы взору
Тут представляется опять,
Вздымаясь лесницею в гору,
Правда ступеней лишь сто пять.
В великом множестве скульптуры,
На всём пути приметит глаз,
Стоят точёные фигуры,
Молчаньем окружая нас.
А сколько видели и знают,
Жаль, что не могут говорить.
В памяти каменной скрывают –
Умеют тайны сохранить.
Когда-то скульпторы ваяли
Резцом из мраморных камней
Не думали и не гадали,
Что доживут до наших дней.
Своих создателей прославят
И сохранят их имена.
И то что их не обезглавят
Ни лихолетье, ни война.
О, если бы я был писатель
Иль хоть немножечко поэт,
Быть может смог тогда б, читатель,
Раскрыть Парижа я секрет.
А так, несолоно хлебавши,
В Нью-Йорк вернулся свой родной
И лишь таможенник зевавший
Сказал мне:”Welcome back домой.”

13 июня 2011 года.

Наум Заенчик   23.04.2012 17:24   •   Заявить о нарушении