Рецензия на «Памяти папы» (Т.Литвинова)

ну это конечно гениально. Если попробовать рассказать мои ощущения...
У каждого стоящего поэта со стажем есть 30 стихов, которые опубликовать не стыдно никогда, даже в следующем веке. Они будут приятно читаться, увлекательно делаться театром и т.д. А из этих тридцати можно отобрать только пять стихов, которые врежутся в память навсегда. Максимум - пять. Вот этот стих - попадет в пятерку.

1) Первое, что вклинивает в стих всей башкой:

Зензубель в папиных руках,
Как птичка на семи ветрах, -
Как зяблик-зимородок.

Зензубель - нарочно посмотрела в яндексе. а ведь и правда этот заморыш-рубанок как птичка! с хвостиком. Как в скоплении звезд видна медведица - так и здесь, в этом тощем инструменте, птичий хвостик и птичья невесомость.
Легкий инструмент... Подчеркнутая легкость... А такое смастерит! А правда - что? А вот что:

Там, где трава бежала вдаль,
Уже настругана печаль
До шелковистых кромок.

Органичная завязка на сюжет, на драму: вот она - наструганная нашими (папиными) ошибками печаль. Печаль - неотъемлемая часть личности и жизни. Эх ты, птичка-зензубель...

2) А дальше - небытие, смерть, тишина, запустение, ненужность прожитого. И только легкая тень в остатке. Огромная жизнь РАСКАТИЛАСЬ, потому что оборвалась, лопнула - вот бусинки лет и раскатились. По тишине. По небытию. По углам. По словам. Вот по этим, про птичку-зензубель.

По тишине и по словам
Жизнь раскатилась, по углам,
Как пригоршня изюмин.

3) Третья строфа - воскрешение из мертвых. Тоска по отцу, усилившаяся с годами, пробивает опыт на мудрость, приводит к неизбежному откровению:

Где громоздился мой миракль,
Теперь качается корабль,
Верней, ладья без весел.

Миракль и Корабль - неожиданное соединение смыслов. Мистерия чуда, трагедия жития - миракль. А что делает трагедия в жизни? она некрасива, неуклюжа и нежеланна - вот она и Громоздится. Но трагедия кончилась - и вместо нее, взамен нее! - построенный папой корабль. Потому что плотник. Потому что не просто жизнь, а жизнь плотника - жизнь созидателя.
И этот корабль - вслушайтесь! - он не громоздится, хотя вроде бы и должен ))) Но нет. Он - качается. Морок печали развеян, громоздившийся миракль повержен - и вот он, прекрасный корабль, созданный трудом плотника-отца и вдохновением духа-зензубеля ))

Где громоздился мой миракль,
Теперь качается корабль,
Верней, ладья без весел.

Ладья без весел... Да, плотник не мог не построить корабль. В этом смысл мастерства, смысл жизни мастерства! Но печаль жития не могла не оставить свою печать, свершение без цели, отсутствие пути - такое ломает. Потому и без весел. Без движения. Без труда судьбы. А значит, все прахом.
Все прахом? Но ведь ладья построена! Пусть и без весел, пусть печаль и миракль, но главное - ладья была. И ее все видней с каждым годом, папины руки не зря трудилис над ней, и хрен с ними, с веслами! и это ужасно пронзительно:

Где громоздился мой миракль,
Теперь качается корабль,
Верней, ладья без весел.
И все видней она, видней
На кромке восходящих дней,
На стыке снов и весен.

4) А дальше - торжество победы. Да, пусть без весел, пусть плыть нельзя, но труд плотника, но папина жизнь все равно не исчезли, не канули, ибо где труд, там и смысл - невозможно плыть? ну значит, полетим! Зензубелем тем самым, и зябликом, и любой птичкой-ладьей - взлетим на папиных руках, как в детстве на демонстрации с шариком и веточкой в руках, в счастье и предчувствие жизни...

Свистулькой детской полетим,
И зябликом, и иже с ним,
Погонной мглой полетной -
На присных папиных руках
На невозвратных облаках,
Вдоль тополей бесплотных.

Наталья Воронцова-Юрьева   12.03.2013 14:42   •   Заявить о нарушении