На охоту.
Александр собрался на охоту, сделав деревенские утренние дела, когда маленькие босые ножки протопали по сеням, открылась дверь и Лида подбежала к нему и спросила: «Папа, ты куда?» Он растерялся и ответил: «Пойду - схожу на охоту, далеко в темный лес», - и увидел, как погрустнело лицо девочки: «Я тоже с тобой на охоту, я тебе помогать буду». Александр удивленно произнес: «А, как же я забыл, мне же помощник нужен, кто дичь собирать будет».
Посадил он помощника на плечо, на другое плечо повесил ружье и с такой ношей пришел на лесное болото. Утки как будто знали, что охота несерьезная, так и проносились над головой и преспокойно плавали неподалеку. Александр вскинул, было ружье, но подумал, что ребенок испугается выстрелов. Он явственно представил детей, которых видел на фронте – голодных, перепуганных, а – то и убитых,… А девочка спрашивала: «Ты из ружья стрелять будешь?» «Нет, не буду стрелять, пусть они живут. Мы лучше другую дичь поищем». Он натянул длинные болотные сапоги и побрел от кочки к кочке высматривая утиные гнезда. Под ногами попадались затонувшие коряги, но он умел находить безопасную тропку.
Перед мысленным взором возникло другое болото и танк нехотя, но верно уходящий в трясину. Он подумал: «Вот для этого дня, для любви женщины, для радости ребенка и жив остался».
Александр во всех подробностях помнил те напряженные бои, когда наши войска шли в наступление по всему фронту. Танки прокладывали дорогу пехоте, а пехота, чтобы увеличить скорость наступления, устраивалась на броне танка, идущего в бой. Когда они покидали танк, как сражались – танкисты не видели, как не видели потом и тех, кто отправлялся в бой на броне танка. Можно было только догадываться, сколько их осталось в живых там, где горели танки, а поля и перелески были перепаханы взрывами снарядов и усеяны телами погибших и раненых – своих и чужих. Приказ гнал вперед на выполнение поставленной задачи, а стремительность наступления не давала возможности выбирать дорогу среди убитых и раненых. В одном из боев их перебросили на подкрепление к пехоте, обессиленной неожиданно сильным прорывом немецких танков. В том бою пришлось тяжко поработать, чтобы остановить врага и перейти в наступление. Немцы не выдержали и отступили.
Преследовать их нужно было по полю, недавнего жестокого боя, где осталось множество погибших. Всматриваясь вперед, танкисты видели груду тел, когда вдруг оттуда поднялась рука, прося о помощи.
Александр резко повернул танк в сторону, чтобы продолжить преследование в другом направлении, минуя небольшую рощицу и выйти наперерез отступающему врагу. Танк шел, подминая тонкие деревца, но, как будто споткнувшись, стал зарываться в мягкую землю, покрытую яркой зеленой травой. «Проскочу на скорости» – подумал Александр сгоряча, а в следующее мгновение все поняли, что крепко влетели в болото и надо срочно покинуть танк. Выскакивали в расступившуюся жидкую грязь, спеша ухватиться за тонкие, ломающиеся деревца, помогали друг другу без лишних слов, как привыкли слаженно работать вместе. Когда оказались на твердом месте гусеницы танка полностью скрывались в трясине, машина продолжала заметно погружаться. Все произошло нелепо и быстро, сначала никто не мог и слова вымолвить. Стрелок – радист, задумчиво сказал, скорее для того, чтобы констатировать неизбежную гибель боевой машины: «Все, отвоевался стальной конь, вытаскивать нечем».
Мелькнуло в памяти, как ночью пробрались к немцам в тыл и угнали танк. Как пожимал руку утром командир, как представили за это к ордену "Красной звезды". Теперь всё казалось даже комично. Он усмехнулся, вспоминая переполох немцев, выскочивших среди ночи на рёв сбежавшего танка.
Возвращались в деревню с выводком пушистых совят, найденных в дупле, а на дне корзины белело десятка два утиных яиц. «Ребенку в радость, а себе подсадную выращу»- думал Александр, стараясь идти так, чтобы щебетунья девчушка не отставала.
Продолжение http://www.stihi.ru/2009/05/20/1764