КНУТ ГАМСУН
СТАРАЯ ДЕВА
Сидит у огня перед лампой
В шали, в очках, в чепце,
Чуть всплакнет, повяжет на спицах
И пасьянс разложит в конце.
Трудно ей даже маленькое движенье,
И при этом всегда выраженье
Адской муки на бледном лице.
А бывало, кого очами
Она поразит в упор,
Он сам не свой, бедолага,
Живет на свете с тех пор.
Уж правду сказать, не глаза, а пули.
А сама недоступней солнца в июле,
Что стоит над гребнями гор.
А когда явился тот самый,
Кого она с верой ждала,
То его заграницу послали.
Девица в надеждах жила:
Каждый вечер карты на стол ложились,
Сходились пасьянсы и расходились,
А потом красавица вдруг слегла.
Часы стучат, сокращая срок,
И та, чьи очи разили, как пули,
Теперь смирено сидит на стуле,
Карты бросает и вяжет чулок.
Чем дальше, тем проще, насущней вопросы:
Как скоро удастся чулки довязать,
Надолго ль зимою ударят морозы,
Сумеет ли в церкви весной побывать…
Повяжет, поплачет – и снова
Колоду начнет тасовать над столом.
О чем же еще-то? Вот разве о том,
Чтоб киска была весела и здорова.
(С норвежского)