"Ты – призрак, – я сказал, – тебя зовут
Сегодня, сын Вчера? Ты весь в печали!
Что, Завтра будет не бледней тебя ли?"
Хотел я продолжать, но только тут
Раздался вздох: "Наш путь уныл и крут.
Все грёзы в этот час весенний стали
Как старых листьев медные скрижали,
Как ночи растрепавшийся лоскут".
А я: "Земля, проклятий мать! Мне ныне
Нужны лишь смерть и пыльная трава…"
Но полились из тишины слова:
"Любовь велит прийти твоей богине
И раз, и два – мир светел, прочь унынье!
И три – гляди, тень смертная мертва".
Sonnet XXXVIII.
The Morrow's Message
"Thou Ghost," I said, "and is thy name To-day? –
Yesterday's son, with such an abject brow! –
And can To-morrow be more pale than thou?"
While yet I spoke, the silence answered: "Yea,
Henceforth our issue is all grieved and grey,
And each beforehand makes such poor avow
As of old leaves beneath the budding bough
Or night-drift that the sundawn shreds away."
Then cried I: "Mother of many malisons,
O Earth, receive me to thy dusty bed!"
But therewithal the tremulous silence said:
"Lo! Love yet bids thy lady greet thee once: –
Yea, twice, – whereby thy life is still the sun's;
And thrice, – whereby the shadow of death is dead."