Что в этом доме? Ветра буревого
Порывы снег и пламя принесли
Ко мне внезапно с полюса земли –
Пыланье, холод страстного былого...
Сейчас один я, никого другого, –
И смертные часы (надолго ли?)
В душе моей бессмертие нашли
У старого подъезда проходного.
Послушай, Город! Этому вот дому
Двойник дарован волей Божества,
Где милая моя всегда жива,
И нет предела счастию былому:
Не то завертит вихрем, как солому,
Тебя, твой век, меня, мои слова.
Sonnet LXXXI.
Memorial Thresholds
What place so strange, – though unreveal;d snow
With unimaginable fires arise
At the earth's end, – what passion of surprise
Like frost-bound fire-girt scenes of long ago?
Lo! this is none but I this hour; and lo!
This is the very place which to mine eyes
Those mortal hours in vain immortalize,
'Mid hurrying crowds, with what alone I know.
City, of thine a single simple door,
By some new Power reduplicate, must be
Even yet my life-porch in eternity,
Even with one presence filled, as once of yore:
Or mocking winds whirl round a chaff-strown floor
Thee and thy years and these my words and me.